Игры героев - Лавин Андрей - Страница 59
- Предыдущая
- 59/67
- Следующая
– Что Борк сделал с тварями? – спросил Илай на бегу.
Хатбор ответил:
– Магия огня. Заклинание «Факел». Вспыхнули все монстры в пятнадцати метрах. Если бы не он, не отбились бы.
Труба изогнулась, и мы очутились в каверне, освещенной солнцем, на краю горы. Огромное полукруглое углубление имело странные каменные выступы и дыры. Во время дождей сюда затекала вода, местами четкие контуры строения поистерлись, но все равно угадывалось искусственное происхождение этого сооружения. Что же оно мне напоминает? В середине – круглая яма глубиной в полтора метра, возле меня – желоб, опоясывающий круг у края. Опять монорельс? Да это же паз под орудие! Точно! Тут стояла пушка, в это отверстие выходил ствол.
Не удержавшись, я сказал:
– Не поверите, те, кто тут жил, в техническом плане были более развиты, чем вы… То есть мы.
– Ты посмотри туда. – Илай указал ниже и правее, где располагалась исчерченная линиями площадка. – Чем тебе не вертолетная взлетная площадка?
– Верто… что? – удивилась Ярина.
Пришлось объяснять:
– У этих существ были летающие машины… Ну, как драконы, только механические. И стояли они вон там.
– Есть такая легенда, – пробасил Хатбор, сел и положил спящего кобольда на нагретый солнцем камень. – Древние зазнались и вызвали на битву богов. Думали, что уподобились им по мощи. Было у них великое оружие, которое и сейчас хранится в Шамбе. Но боги победили и низвергли древних. До сих пор смельчаки гибнут в лабиринтах, мало кто вернулся назад.
– Оружие или сгнило, или уничтожено, – успокоил его я.
– А кем они были, древние? – поинтересовалась Ярина. – Людьми? Гномами?
– Неведомо. Эльфы говорят – эльфами, гномы – гномами, люди – людьми.
– Саламандрами, – предположил я, разглядывая выбоину в теле скалы, от которой радиально расходились трещины. – Илай, глянь во-о-он туда. Что думаешь?
– Шарахнули снарядом. Теперь ясно, откуда трещины между коридорами… – он ненадолго задумался и предложил: – Предлагаю тут отдышаться, силы восстановить, а то, пока Хатбор дотащит кобольда до самого верха, боец из него будет никакой.
– Разумная мысль, – согласился я, подошел к краю, прищурился на яркое дневное солнце. Удивительно, я ощущаю его тепло, словно оно настоящее!
Мы были где-то в середине горы, значит, половина пути пройдена. Внизу расстилался Зап – красный ковер черепичных крыш в человеческих кварталах, закопченные трубы, на лето накрытые ведрами. Горел алым кристалл над Шатром Чудес, торчала голова каменного Запа, устремившего взгляд на нас. Чуть дальше высились пики эльфийского квартала, многоярусные консы старого города, построенного на лаве, левее громоздились темные просмоленные крыши хижин, где обитали бедняки.
Смотри, Влад, точнее, Бур. Или Арк Магрив? Какая разница! Завтра для тебя может не наступить. Подошла Ярина, я обнял ее.
– Голубки, перекусить не желаете?
Хатбор снял шлем, достал из заплечного мешка лепешку, разломил ее на четыре части. Поставил на пол пузатый кувшин, вынул пробку и отхлебнул – капли молока перелились через край и скатились по кирасе, кадык задергался. Напившись, Хатбор протянул Ярине лепешку и кувшин:
– Подкрепитесь, силы нам понадобятся.
Девушка помотала головой и передала еду мне.
– Какой ты запасливый, – оценил Илай.
Молоко сильно отличалось от магазинного, к которому я привык. Это было жирным, сладковатым и имело странный запах. Передав кувшин Илаю, я задумался о том, как можно смоделировать вкус молока. Или, вот, лепешки – душистой, присыпанной тмином. Мое дело – нарушать правила, а не писать коды. Если наша операция увенчается успехом, спрошу у Илая, как это делается.
Ярина прижалась ко мне, обняла и прошептала в самое ухо:
– Есть легенда, что душа человека живет, пока его помнит кто-то на этом свете. Если со мной что-то случится, пообещай, что будешь помнить. Все, кто меня знал и любил, умерли, ты один остался.
– У нас все получится, – проговорил я без уверенности, хотел пообещать, что мы заживем долго и счастливо, но прикусил язык: ни к чему балаболить, я – существо непостоянное, и неизвестно, что мне взбредет в голову завтра. Ни к чему я тебе, девочка. Со мной рядом опасно, погрустишь месяцок – и найдешь перспективного парня, построишь с ним цифровое счастье.
При мысли о том, что кто-то будет прикасаться к ней, обуяла злость. Хм, странно. Впервые в жизни боюсь потерять женщину. Я прижал ее сильнее, словно это могло предотвратить неизбежное. Так, что за упадническое настроение? Все будет хорошо.
Бездельничали мы часа полтора, я аж устал отдыхать. Кобольд храпел, как французский бульдог. Хатбор, все еще в человеческом обличье, дремал, привалившись к стене. Ярина не отходила от меня ни на шаг.
Наконец Борк затих, всхлипнул и открыл глаза. Наступил конец передышке. Желтая мышь-проводник, дремлющая на бедре Хатбора, спрыгнула на землю и забегала кругами. Оркочеловек всхрапнул, шевельнулся и уставился на кобольда:
– Как ты? Силы есть?
Карлик встал, потянулся, выпил, очевидно, восстановитель здоровья и потопал обратно в гору, освещая себе путь алым.
Казалось, мы движемся зигзагами: коридор – лаз – коридор – трещина в стене – лестница. Тысячи ходов переплетались и проникали друг в друга, а потом расходились. Пару раз попались овальные комнаты с углублениями в стенах, непонятно для чего предназначенные. Одно радовало: в исполинском термитнике работала вентиляция, иначе мы давно задохнулись бы.
Если бы не проводник, никакая карта не помогла бы сориентироваться в бесчисленных коридорах. Шкуродеры уже не угнетали, а воспринимались как должное. Проводник удивительным образом все просчитывал: сопоставлял наши габариты и ширину коридоров, ни разу еще не ошибся.
Вообще странно было полагаться на других, а особенно – на ожившую карту. Мне привычней добиваться всего своими силами, в команде я работать не привык. Но сейчас выбирать не приходится. Да и спутники мне нравились: и иронично-безбашенный Илай, и переменчивый Хатбор, и немой карлик, не говоря уже о Ярине. Наверное, только на краю гибели с полной силой ощущаешь очарование дружбы и… ну, не любви, но симпатии к женщине.
Нить рассуждений прервалась, когда мы очутились в огромном зале. Шаровая молния поднялась выше, освещая помещение. В скале были вырезаны огромные ангары. Бесчисленное множество… гаражей? Похоже, что да. Но само место мне не нравилось. Где были жилища-соты, на нас напали монстры. Этот зал больше, значит, и твари тут крупнее, потому я поспешил за проводником, морально готовясь к предстоящей битве.
Но никто на нас не напал, и финальная часть нашего забега обошлась без приключений. Видимо, судьба приберегла их напоследок.
Мышь остановилась перед кирпичной стеной и повернулась к нам. Мгновение – и она превратилась в свиток.
– Пришли, – резюмировал Илай.
– И что дальше? Здесь тупик, – запаниковал Хатбор и зачем-то выхватил меч.
Приплыли. Значит, я умру не сегодня, а через несколько дней, и их нужно провести с пользой, не вылезая из постели с прекрасной девушкой. Осталась мелочь – живыми выбраться отсюда и в Запе не попасться асинам.
Вспомнилась стена в подвале Хатбора. Может, и здесь такая же: надо нажать на один из кирпичей, и она отодвинется в сторону? Не озвучивая предположение, я бросился ощупывать стену. Нужно проверить каждый камень, за многие годы рычаг могло заклинить. Илай сообразил, что я делаю, и бросился мне помогать.
Камень – надавить – без толку. Камень – надавить – без толку… Рычаг оказался во втором ряду снизу – подался и провалился вглубь кладки. С устрашающим скрипом каменная плита отъехала в сторону. Коридор наполнился странными, проникшими из потайного помещения, звуками: металлическим позвякиванием, стонами, треском электрических разрядов.
Признаться, я окончательно перестал что-либо понимать.
– Что там? – шепотом спросила Ярина.
– Не знаю. Илай, посмотришь?
– А больше всех удивился человек-невидимка, – грустно процитировал Илай бородатый анекдот с нашей родины. – Посмотрю, конечно. Буду твоими глазами. Знаешь, мой знакомый журналист говорил моему знакомому оператору: ты – мои глаза, ты и решай… Ленивый парень был. И есть, надеюсь.
- Предыдущая
- 59/67
- Следующая
