Игры героев - Лавин Андрей - Страница 63

• Предыдущая
• 63/67
• Следующая

Держись, Илай. Ничем не могу тебе помочь пока что.

Третья игла – и новая порция изысканных скульптур.

Я быстро глянул в сторону Илая – и застыл, открыв рот.

В руке у него был флэшбэнг, он же – светошумовая граната. Лучший друг ниндзя.

Илай выдернул чеку, услышал шипение запала, досчитал до трех – и швырнул девайс в Анубиса. Главное было – зажмуриться и открыть рот, дабы уровнять давление воздуха в носоглотке и снаружи черепной коробки.

Бабахнуло знатно! Анубис, ослепленный и оглушенный, махнул мечом наобум – и едва не рассек Илая на двух маленьких илайчиков. Благо, ассасин успел сгруппироваться и уйти в кувырок, пропуская пламенеющее лезвие в двух дюймах от своей драгоценной тушки (языки пламени опалили ему ребра).

А дальше все зависело от проворности ассасина, заблаговременно прокачанной за годы игр. Фламберг, как и любое игровое оружие, обладал инерцией. Замах и промах – вот два окна возможностей для контратаки. В данном случае – промах.

Илай метнулся вперед, сжался в упругий мячик – и, распрямляясь, воткнул кинжал прямо в набедренную повязку Анубиса, туда, где, согласно всем законам анатомии, располагались детородные органы шакальеголового бога.

Бог он или не бог – на укол в мошонку отреагировал аки нормальный самец, то бишь взвыл и скрючился, подставляя голову под меч.

Однако тут Илая ожидала досадная незадача: верный меч, рубанув по шакальей голове, срикошетил, будто от камня. Ассасин сумел воспользоваться энергией отдачи, чтобы перенаправить клинок пониже – к коленям бога.

Чашечки выдержали, словно были отлиты из титана (от удара клинком по божественным коленям аж искры полетели), а вот сухожилия лопнули, точно натянутые струны или, если учесть масштабы, скорее, как корабельные канаты.

И Анубис, едва не лишенный мужского достоинства, рухнул на колени, утратив равновесие. Из шакальей пасти донеслось утробное стенание. Запрокинув вытянутую звериную морду, Анубис завыл – и Илай не упустил такой шанс.

Кадык бога, так заманчиво вибрирующий при вое, не выдержал соприкосновения с остро заточенной сталью. Какой бы спелл ни наложил Анубис на свой скелет, на хрящи и кожу тот не действовал: перстевидный хрящ и трахея, рассеченные мечом Илая, открылись, точно раковина-жемчужница под ножом ныряльщика, орошая окрестность фонтаном ярко-алой крови.

Вой Анубиса перешел в хрип, потом – в бульканье, потом окончательно стих. Фигура бога, замерев на какое-то время, пошатнулась и завалилась набок. Погаснувший фламберг выпал из ослабевшей длани. Бог-шакал, создатель миров, убийца тела Илая, прекратил бытие свое.

Илай опустил меч и улыбнулся мне.

Со смертью Анубиса мир не рухнул и зомби не прекратили атаку. Обидно будет, если они возьмут нас числом.

– Излучатель! – крикнул Илай. – Сдержи их!

Легко сказать – сдержи.

Хрустальная смерть всем хороша, но не подставляться же под действие самому!

Первым до меня добрался зомби-орк – зеленая кожа в язвах и гнойниках, подернутые пеленой глаза смотрят в одну точку. Я рубанул мечом наотмашь, рассекая горло, аорту и позвоночник. Орк забулькал, сделал еще пару шагов – и рухнул, утратив коммуникацию между мозгом и телом.

Следующими оказались пара эльфов-близнецов. Пошатываясь и едва не падая, истощенные остроухие ребята попытались взять меня в клещи, но оказались слишком медлительны для этого. Первого я рубанул под коленки, отсекая лодыжки от тела, и пока безногое тело, урча и булькая, пыталось ползти, отоварил второго ударом сверху вниз – черепушка лопнула, как перезрелый арбуз. Первого, обезноженного, я добил колющим ударом в темечко, разрушив мозжечок. Ничего личного, ребята. Разрушив излучатель, я попытаюсь спасти остальных, но не ценой же собственной жизни.

Дальше стало веселее. Тролль, гном, карлик и кобольд в белой хирургической форме добрались до меня почти одновременно. Пришлось вытащить кинжал и сплясать тарантеллу смерти: шаг, удар, поворот, ложный выпад, опять удар, шаг, поворот, кинжал под ребром, мечом по сонной артерии, пнуть ногой в грудь, отскочить, развернуться, рубануть двумя руками крест-накрест – и вуаля, четыре пленника окончательно перекочевали из мира полуживых в мир гарантированно мертвых.

Потом процесс приобрел промышленные масштабы. Я лавировал между колоннами фонарей, выманивал пустоглазых на себя, нанизывал на меч, вспарывал кинжалом, пинал ногой – но зомби все перли и перли…

Все прекратилось внезапно: мигнул свет, что-то затрещало, и пленники Шамбы попадали на пол.

Я обернулся.

Донельзя довольный Илай стоял рядом с излучателем, из которого совершенно не технологично и не изысканно торчал меч.

То, что управляло несчастными, было сломано целиком и полностью, Краснобар и Анубис – мертвы. Но ледяная сетка под моим черепом никуда не делась, предстояло еще найти принцессу.

– Ищем вайранку, – скомандовал я. – Так понимаю, плана верхних помещений ни у кого нет?

Вопрос был риторическим. Итак, что делать? Обитель Краснобара и Мозговика, который оказался взбунтовавшимся ИскИном Анубисом, огромна. Власть свержена, но это не означает, что асины не придут мстить за командира. Или, к примеру, гноллы. Шакалоголовый, видимо, был шовинистом и отбирал в слуги себе подобных. Их не любят и не станут щадить, когда поймут, что революция свершилась, потому им остается одно – биться до последнего.

– Значит, так, – скомандовал я. – Держимся группой – во избежание… Обследуем комнату за комнатой, гноллов убиваем или запираем в клетки. Пленников освобождаем. Ищем принцессу Миа Чиа.

– Как она выглядит? – поинтересовалась Ярина.

– Молодая вайранка, очень красивая…

Ярина вспыхнула, я прикусил язык: девушка ревновала. А ведь повод был! Вспомнилось облако белых волос, лицо сердечком и пронзительно-синие глаза. Интересно, в этом мире разрешены гаремы?

К чести Ярины, выноса мозга не последовало. Знала бы она еще, что я ей жизнь спас… ну да ладно. Приступаем к поискам.

– Есть более просто решение, – проговорил довольный, а потому расслабленный Илай. – Поймать гнолла и допросить с пристрастием. Он все и расскажет, и ни к чему ноги стаптывать.

– Вариант! – согласился я.

Псоглавцы еще не поняли, в чем дело, и потому часть из них была на месте. Бродили между все еще не пришедшими в себя пленниками, принюхивались. Нас не трогали, только шарахались в сторону.

– Вон того берем, что возле кресла, – проговорил Илай и ушел в стеллс.

Он был или глух, или туп, или просто вороват и набивал мешок флаконами из застекленного, вполне современного шкафа, какими оборудовали процедурные кабинеты. Ойкнув, гнолл выронил мешок, запрокинулся назад и вцепился в невидимую руку, взявшую его на удушающий.

На бегу я поднял веревку, валяющуюся на полу, подоспел на помощь Илаю – гнолл уже обмяк, но еще был в сознании, – повалил псоглавца на живот и скрутил за спиной его вполне человеческие руки. Рывком перевернул на спину и поднял за грудки:

– Скажешь, где девушка-вайранка, – будешь жить.

Глаза у гнолла были собачьи – темно-карие, с большим черным зрачком. Зрачок расширился на всю радужку, остроконечные бурые уши прижались к голове, пленника трясло мелкой дрожью:

– Мы не виноваты, пощадите… У нас выборрра не было.

– Где девушка? – прозвучал спокойный голос невидимого Илая.

– П-поставьте, пррроведу.

Я поднял гнолла, он пошатнулся, но устоял на ногах. Хатбор отступил в сторону, пропуская его, и прогудел:

– В ловушку заведешь – живьем шкуру спущу!

Колени гнолла задрожали, и он засеменил мимо облучателя дальше в зал. Ярина освобождала пленников из клеток и не заметила, что мы уходим, пришлось ее звать:

– Освободим их потом, у нас будет много времени.

Девушка рубанула замок, что висел на клетке с гномкой, открыла дверцу и побежала к нам.

– Рано расслабляться, – объяснил я. – Могут нагрянуть асины, гноллы не погнушаются напасть на одинокую девушку, так что лучше держаться вместе.

• Предыдущая
• 63/67
• Следующая