Игры героев - Лавин Андрей - Страница 65

• Предыдущая
• 65/67
• Следующая

– Пойду, Закриса попытаюсь найти, – проговорил Илай и убежал.

Несчастный гнолл решил, что его будут убивать, и вжался в стену. Хатбор успокоил:

– У нас еще есть четыре дня, чтобы найти сильного лекаря.

По груди разлилось тепло – напомнила о себе дудочка. Вещь неимоверной разрушительной силы. Подожду Илая с Закрисом и сыграю свою лебединую песню. Хоть узнаю, зачем нужен артефакт. Отмотать бы время назад, фиг бы я сунулся к вайранам, да кто ж знал! В конце концов, и хорошего много было в моей короткой, но яркой жизни. Ярина, например.

Удивительно, но Закрис пришел сам, скользнул взглядом по принцессе и вздохнул:

– Увы, друзья мои, душа давно покинула ее тело. – Посмотрел на меня и сказал: – И тебе помочь не могу: заклятье сложное, мастер накладывал. Для того мне руки нужны… – Он развел обрубками и откланялся.

Боль от ледяной сети сделалась нестерпимой, аж слезы на глаза навернулись. Я мысленно пообещал помочь девушке, но это не помогло. Видимо, она была безнадежной.

– Друзья, – прохрипел я, потирая висок. – Забирайте принцессу и уходите. Кажется, мне тоже приходит капец. Последний шанс. – Я повертел дудочкой и сморщился.

– Арк, – прошептала Ярина, я видел лишь приближающийся силуэт – мир расплывался. Губ коснулся холодный стеклянный флакон: я осушил восстановитель здоровья – немного полегчало.

В глазах Ярины блестели слезы, она поцеловала в щеку и провела по волосам:

– Держись, мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо, милая. Уходи. Пока я еще могу попытаться себе помочь. Здесь может быть опасно. Ну же?

Илай обнял ее за плечи и повел по коридору, она подчинилась, опустила плечи. А потом вырвалась, метнулась ко мне, порывисто, горячо припала к губам и шепнула на ухо:

– Удачи.

Подождав, пока створки дверей сомкнутся, я поднес дудочку к губам. И что с ней делать? Не умею играть на свирели. Придется учиться.

Мелодия полилась словно сама собой, пальцы запорхали над дырочками, и мир вокруг «поплыл». Боль отступила, мне показалось, что я сижу среди барханов и мелодию поет ветер пустыни, едва слышно шелестят песчинки, солнце не жжет – греет, я плавлюсь, теряю форму, и вот уже нет меня. Я – дух пустыни, легкий и свободный, лечу в небе, смотрю на землю свысока.

Потом легкий толчок – и здравствуй, маленькое, неудобное тело. Пустыня никуда не делась, только между барханами начал закручиваться песчаный смерч. Сначала он едва угадывался, потом набрал силу и простерся до неба. Р-раз – и песок опал, на месте смерча возникла женщина-саламандра. Огненные волосы потрескивали от электрических разрядов, в глазах полыхало алое пламя.

– Чего ты хочешшшь, ссмертный? – прошелестела она.

– Кто ты? – невольно спросил я.

– О, когда-то мне поклонялись тысячи сссмертных. Ты вызволил меня из небытия. Проссси. Но помни: у тебя вссего три просссьбы. Вторая – не раньшшше, чем через год.

– Пусть я выполню квест и спасу принцессу, – брякнул я первое, что пришло в голову. – И выживу, конечно.

Саламандра пошла помехами, как голограмма, и вскоре исчезла. Песок начал подниматься и закручиваться вокруг меня. Это что? Магия такая? Мир изменчив, я – константа? Прислушался к ощущениям – вроде ледяная сеть отпустила…

Насторожился я, когда реальность начала распадаться на пиксели. На месте богини-саламандры проявился другой силуэт. Лучше приготовиться к бою, жаль, винтовку не захватил, но есть Имаджи и Бард.

Мгновение – и передо мной возник мужчина средних лет: русые волосы на пробор, аккуратная бородка. Чем-то он напоминал Тургенева, только современного, в черной пайте и джинсах. Незнакомец примирительно поднял руки:

– Здравствуй. Я тебе не враг.

– Ты кто? – Я опустил мечи.

Он раскинул руки, будто хотел обнять мир:

– Создатель Мегалона. Называй меня просто – Бог. Шутка. Но я правда создал этот мир.

Я потряс головой, не веря услышанному. Незнакомец продолжил:

– Мое имя – Владимир Авинский. Слышал о таком?

Пару лет назад его имя мелькало в прессе, но вспомнить толком ничего не удалось.

– О Фоме Аквинском слышал, – парировал я.

Мужчина рассмеялся.

– Как же я соскучился по человеческому юмору! Мои создания пока не научились так шутить, а у собеседников из людей с ним не очень.

Похоже, Авинский действительно не желает мне зла. Растерявшись от такого поворота событий, я не сразу нашелся, что сказать, брякнул что вертелось на языке:

– Но какой смысл?

– Приглашаю тебя в гости. Не переживай, для твоих друзей остановилось время, они не заметят твоего отсутствия, я все-таки в режиме бога.

– Но… Анубис и Краснобар… Как ты допустил? Это ведь не обычный квест, а расшатывание основ мироздания.

– Ты прав. Анубис решил присвоить Мегалон и изгнал меня на Сард. Я и так предпочитаю не вмешиваться в дела смертных, – он хмыкнул в усы. – Но из-за него полостью потерял контроль над миром. Ты очень мне помог, правда. Ну что, идем?

– Вообще-то это скорее не я помог, а мой напарник из оцифрованных. Он охотился за Анубисом и просчитал, что ИскИн именно здесь. Кстати, где Анубис сейчас? Мы его не убили, как я понял.

– Его сложно уничтожить. Говоришь, из оцифрованных? Тогда пусть присоединяется к нашей беседе. – Авинский щелкнул пальцами, и я мгновенно переместился в светлый зал с блестящим ламинатом.

Потрескивал огонь в камине, ветер колыхал прозрачный тюль, вдалеке шумело море. В середине комнаты за огромным круглым столом, поигрывая бокалом с красным вином, сидел полный мужчина с одутловатым лицом. За соседним стулом материализовался Илай и сразу же ушел в стеллс. Авинский устроился напротив пухлого и кивнул на него:

– Это Хитрый Гримли, слышали о таком?

Вот так сюжетный поворот. Надо бы Илая предупредить, а то еще бога прирежет:

– Илай, все хорошо, успокойся. Мы в гостях у господа нашего бога.

Его выдавала тень, падающая на стену – Илай стоял возле камина. С минуту поколебавшись, решил все-таки проявиться. Занял место возле меня.

– Что за цирк, что происходит?

Появилась девушка в цветастом переднике, расставила на столе тарелки – с сыром, копченым мясом и овощами, разлила по бокалам вино и бесшумно удалилась. Пока она сервировала стол, Авинский рассказывал уже известную мне историю.

– Где мы? – спросил я, когда он закончил.

– На Сарде. Мы были тут все время, Анубис, изгнавший меня, не смог сюда дотянуться. Вычислил моих людей, перебил их, и они попали сюда, откуда ход в Мегалон закрыт.

– Тут загробный мир, что ли? – Глаза Илая полезли на лоб.

– Да. Каждый «энписи» имеет автономное сознание, сгусток, так сказать, информации, и волен развиваться как ему вздумается. Не поверите, и они развиваются! Умирают, попадают сюда, выбирают новое тело, рождаются, не помня ничего из прошлого, но имея некоторые наработки. Такой вот здесь левел-ап. Потом опять умирают, снова возвращаются, вспоминают все. Не знаю, так ли это работает в нашем мире, который мы считаем реалом, но почему бы и нет? И Мегалон растет. Эта Вселенная развивается! Уже без моего участия, сама по себе.

– А какой смысл? – спросил я, налил себе сока из кувшина.

– Думаешь, у реальности есть смысл? Мне кажется, смысл – в развитии. Это альтернативный мир. Свободный. Я не позволю сделать из него подобие нашего. Сами того не понимая, там мы превратились в рабов. Кричим о свободе, а сами зависим – от сигарет, гаджетов, новых девайсов. Мы не можем без своих беличьих колес и только перед смертью понимаем, что жили не так. Но поздно.

– Вот тут соглашусь с тобой на все сто, – сказал я.

– Знал, что ты поймешь. Мегалон еще пару лет будет открыт для таких, как ты. Кто захочет, уйдет, и корабль отправится в плаванье самостоятельно. Я, как вы уже догадались, умер. Последние десять лет моей жизни прошли в работе над проектом «Мегалон». Тысячи людей трудились над ним, до конца не понимая, что они делают. Не буду рассказывать о конспирологии. В каждого «энписи» вложено по частичке души, поэтому они такие настоящие.

• Предыдущая
• 65/67
• Следующая