Неуловимые - Насибов Александр Ашотович - Страница 37
- Предыдущая
- 37/57
- Следующая
Александр Гришко сидел, глядя в сторону, и молчал.
— Ладно, — сказал Вейс, — вы не желаете назвать своё имя, национальность, на кого работаете. Все это понятно. Вы сильный человек, и я уважаю таких. Но для вас все кончено. Вот, — он жестом указал на лежавшие на столе бумаги, — вот ответ из Бухареста, вот донесения тех, кто сопровождает вас уже много дней. Никакой вы не румын. Вы русский.
У Гришко чуть дрогнули веки.
— Вы русский, — продолжал Вейс, — и мы знаем это. Говорите, выкладывайте все: куда шли, зачем или… к кому?
Гришко молчал.
— Быть может, вы сделаете это ради… — генерал быстро взглянул на бумаги, — ради вашей Наташи?
Гришко резко выпрямился, поглядел в глаза Вейсу.
— …И ради вашего Стёпки? — бесстрастно закончил шеф абвера.
Александра Гришко будто токам ударило. Он мгновенно вспомнил ночь в Кракове. Конечно же, именно в ту ночь, которую он провёл в общем гостиничном номере, приснилась семья — жена и сын. Его долго мучили какие-то кошмары, чудилось, что с ними происходит несчастье… Он видел их, хотел предостеречь, звал… И, наверное, вслух произнёс имена!.. Гришко вспомнил, как, проснувшись, он сел в кровати, огляделся. Кровать одного из соседей была пуста. Тогда он не придал этому значения. Но теперь!.. Значит, тот самый тощий старик услышал и донёс…
— Ну? — повторил Вейс.
Гришко тяжело вздохнул и вновь отвернулся.
Потом его отвели в камеру. Вейс опустился туда и присутствовал при усиленном допросе, в результате которого Александр Гришко был превращён в сплошь кровоточащую и вздрагивающую массу.
Но он так и не сказал ни слова.
Через день его расстреляли.
- Предыдущая
- 37/57
- Следующая
