Изгой. Пенталогия (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 28

• Предыдущая
• 28/291
• Следующая

Открыв дверь, Рикар заглянул и, оценив обстановку, шагнул внутрь. Я последовал за ним. Небольшая прямоугольная комната, голые бревенчатые стены, полное отсутствие мебели и утвари. В противоположной стене – дверной проем, ведущий в другую комнату. Очевидно, что в этом доме никогда никто не жил.

Пока я осматривался, здоровяк просочился в следующую комнату, и через мгновенье оттуда послышалось его сдавленное оханье. Одним прыжком оказавшись около двери, я залетел внутрь и со всего размаха врезался в широкую спину Рикара, застывшего, словно соляной столп. Выглянув изза его плеча, я понял причину оцепенения. Думаю, что, войдя в эту комнату, Рикар решил, что попал прямиком в рай.

Оружие. Все четыре стены второй комнаты были увешаны оружием до потолка – мечи одноручные и двуручные, боевые топоры и секиры, одна стена полностью занята хищно изогнутыми луками со снятыми тетивами, в углу – несколько алебард и копий, рядком стоят прислонившиеся к стене щиты. Посреди комнаты – три стола, на которых аккуратно разложены кожаные доспехи, тускло поблескивающие кольчуги и стальные шлемы.

Арсенал деревни. Оружейная комната. Оружие, которым так и не удалось воспользоваться.

Лай сингериса доносился из расположенного за арсеналом помещения.

– Создатель, – с трудом выдавил из себя здоровяк, не отрывая глаз от огромного изукрашенного топора. – Это же настоящее сокровище. Боюсь даже и заглядывать в третью комнату – вдруг сердце не выдержит.

Хмыкнув, я пошел на лай собаки и скоро оказался в небольшой клетушке, расположенной за оружейной. Увиденное меня сильно озадачило. По центру пустой комнатушки стоял громоздкий, окованный железом сундук, вокруг которого кругами носился пес, неустанно лая.

На крышке сундука висел солидных размеров навесной замок.

Убедившись, что замок заперт, я вернулся в оружейную комнату – Рикар попрежнему стоял, не отрывая глаз от развешанного по стенам оружия, – с кряхтением снял со стены тяжеленный топор и понес его к сундуку.

Хорошенько размахнувшись, я обрушил лезвие на стальную дужку замка. Безрезультатно. Топор с лязгом отскочил в сторону и врубился в пол, чуть не обрубив мне пальцы на ноге. Попробуем еще раз. Вторая попытка также не дала результата – топор выбил сноп искр и отскочил. На замке не осталось даже щербинки.

– Ох! Кто ж так бьетто? – возмущенно завопил изза моей спины Рикар. – Лезвие беречь надо! Обухом! Обухом надо бить!

Твердой рукой отодвинув меня в сторону, Рикар с силой нанес несколько ударов обухом, и, жалобно звякнув, искореженный замок упал на пол. Здоровяк откинул тяжелую крышку в сторону, и нашим глазам предстали уходящие отвесно вниз ступени лестницы. Подземный ход.

Сингерис метнулся к темному ходу и, засунув туда морду, гулко залаял.

Чуть помедлив, я осторожно заглянул внутрь, но ничего не смог разглядеть в кромешной темноте. Рикар с трудом оттащил упирающегося пса от сундука и, заняв его место, крикнул:

– Есть кто? Выбирайтесь, не бойтесь.

Вторя ему, я крикнул:

– Поднимайтесь наверх. Бояться некого. Шурды мертвы, и костяные твари – тоже.

Ответа не последовало. Тишину нарушало лишь жалобное поскуливание пса, которого здоровяк попрежнему удерживал за ошейник.

– Придется спускаться, – заключил я.

– Нет, господин, – отрицательно качнул головой Рикар, – это будет верх глупости. Кто знает, что поджидает нас там? Я не позволю вам туда лезть и сам не пойду.

Глядя на набычившегося Рикара, я глубоко задумался. С одной стороны, Рикар полностью прав, а с другой – я не думал, что это ловушка. Больше всего этот колодец внутри оружейной комнаты был похож на тайное убежище. На место, где успевшие добраться сюда жители смогут укрыться и переждать опасное время. Место, где воины могут спрятать своих детей и женщин на время боя.

Собака неистовствует, рвется к колодцу, и если бы не отвесные ступени, по которым она не может спуститься, то давно уж оказалась бы внизу. Значит, чувствует запах хозяина – в этом я не сомневался. К кому или чему еще может так стремиться преданный пес?

Сингерис оглушительно гавкнул и, одним движением вырвавшись из рук здоровяка, кинулся к колодцу, из которого показалась тоненькая ручонка и уцепилась за край сундука, которую пес немедленно принялся самозабвенно вылизывать.

Детская ручонка. Вслед за ней появилась и чумазая мордашка маленькой девочки, которая с опаской посмотрела на огромного Рикара и спросила:

– Дяденька, а вы хороший? Вы пришли нас спасать?

Проклятье. Она сказала «НАС». Я оказался прав. Там дети. Возможно, много детей.

Создатель, помоги мне. Что я буду делать с оравой осиротевших детей в сердце Диких Земель, в нескольких днях пути от Подковы?

Нам конец.

Впавший при виде ребенка в ступор Рикар наконецто спохватился и подхватил его на руки.

Вслед за первой девочкой из темного зева колодца незамедлительно показался белобрысый мальчонка лет восьми, не больше. Самостоятельно перебравшись на пол, он молча взглянул на меня снизу вверх, перевел взгляд на здоровяка и обессиленно уселся около стены.

Застыв, словно соляные столпы, мы с Рикаром молча наблюдали, как из подземного хода один за другим появляются перепачканные землей дети.

Еще одна темноволосая девочка лет четырнадцати, в одной руке бережно держит сверток с пухлым младенцем. Младенец!

Один за другим на пол спрыгивают похожие друг на друга как две капли воды мальчишки. Близнецы.

Меня терзали противоречивые чувства – радость, что детям удалось спастись из лап шурдов, и одновременно чувство безнадежности от того, что шансы успешно пройти через густой лес до Подковы с детьми на руках падают до нуля. И я знал, что не смогу бросить детей на произвол судьбы.

Уже сейчас я лихорадочно оценивал ситуацию. Дети сильно замедлят наше передвижение, придется часто останавливаться на отдых. Нужно гораздо больше еды и воды. Большинство детей не смогут самостоятельно передвигаться по лесу, значит, придется тащить их на руках или на волокушах.

– Господин, – севшим голосом произнес Рикар. – Вроде как все уже здесь.

Очнувшись, я оглядел комнату. Восемь детей самого разного возраста заполнили небольшую комнату до отказа. Ведут себя тихо, как мышки, никто не проронил ни слова, лишь изредка исподтишка поглядывают на нас.

Мимолетом я порадовался, что мы успели сжечь разорванные тела, и теперь им не придется видеть то, что осталось от их родителей и близких.

Лишь немногие остались на ногах, большинство уселись на пол и закрыли глаза. Немудрено. Провести столько дней под землей. Такое и здорового мужчину подкосит.

Сингерис все никак не успокаивался, лаял и заглядывал в отверстие колодца. Обычно неподвижный хвост вертелся, словно крылья ветряной мельницы. Неужели там остался ктото еще?

– Ренис! Успокойся! – раздался мелодичный голос из зева колодца. От звука этого голоса пес буквально подпрыгнул и радостно заскулил.

Ну да. Ведь никто не говорил, что хозяином пса обязательно должен был оказаться мужчина. Это я почемуто так решил.

Тем временем обладательница голоса наконецто появилась на свет. Девушка. Не старше шестнадцати. Спутанные золотистые волосы обрамляют миловидное личико с огромными зелеными глазами. Под ними залегли глубокие тени.

Выбравшись из лаза, девушка устало сползла на пол. Пес, словно взбесившись, прыгал вокруг хозяйки и все норовил лизнуть в лицо, девушка вяло отбивалась.

Никто из нас не решился нарушить повисшее молчание. Дети изучали нас, мы, в свою очередь, рассматривали их.

Восемь детей и девушка, которая сама почти ребенок. Девять человек мертвого груза на плечах семи мужчин. Это если считать плечи тощего Стефия.

Обстановку разрядил здоровяк:

– Хочешь кушать? – полуутвердительно спросил он у девчушки, которую все еще держал на руках.

– Хочу, – отозвалась та, – мы два дня ничего не ели. А Аля – уже четыре дня.

– Аля? Это кто? – спросил я, хотя уже знал ответ.

– Это я, – отозвалась девушка. – Но я в порядке. Никто не ожидал, что придется сидеть столько времени. Мы не смогли выбраться самостоятельно – когда все забрались внутрь, мой отец закрыл крышку на замок. Вы пришли вовремя. Иначе мы умерли бы от голода.

• Предыдущая
• 28/291
• Следующая