Метаморфозы - Назон Публий Овидий - Страница 30

• Предыдущая
• 30/139
• Следующая

Бог между тем, увенчав чело себе лозами в гроздьях,

Сам потрясает копьем, виноградной увитым листвою.

Тигры — вокруг божества: мерещатся призраки рысей,

Дикие тут же легли с пятнистою шкурой пантеры.

670 Спрыгивать стали мужи, — их на то побуждало безумье

Или же страх? И первым Медон плавники получает

Черные; плоским он стал, и хребет у него изгибаться

Начал. И молвит ему Ликабант: "В какое же чудо

Ты превращаешься?" Рот между тем у сказавшего шире

675 Стал, и уж ноздри висят, и кожа в чешуйках чернеет.

Либид же, оборотить упорные весла желая,

Видит, что руки его короткими стали, что вовсе

Даже не руки они, что верней их назвать плавниками.

Кто-то руками хотел за обвитые взяться веревки, —

680 Не было более рук у него; и упал, как обрубок,

В воду моряк: у него появился и хвост серповидный,

Словно рога, что луна, вполовину наполнившись, кажет.

Прыгают в разных местах, обильною влагой струятся,

И возникают из волн, и вновь погружаются в волны,

685 Словно ведут хоровод, бросаются, резво играя.

Воду вбирают и вновь из ноздрей выпускают широких.

Из двадцати моряков, которые были на судне,

Я оставался один. Устрашенного, в дрожи холодной,

Бог насилу меня успокоил, промолвив: "От сердца

690 Страх отреши и на Дию153 плыви". И, причалив, затеплил

Я алтари, и с тех пор соучаствую в таинствах Вакха".

"Долго внимал я твоим, — Пенфей отвечает, — лукавым

Россказням, чтобы мое в промедлении бешенство стихло!

Слуги, скорей хватайте ж его, и казненное мукой

695 Страшною тело его в Стигийскую ночь переправьте".

Тотчас схвачен Акет-тирренец и брошен в темницу,

И, между тем как они орудья мучительной казни

Подготовляли — огонь и железо, — вдруг двери раскрылись

Сами собой, и с рук у него упадают внезапно

700 Сами собой, — говорят, — никем не раскованы, цепи.

Не уступает Пенфей. Не велит уж другим, — поспешает

Сам посетить Киферон, для священных избранный действий,

Где песнопенья звучат и звонкие клики вакханок.

Конь в нетерпении ржет, лишь только подаст меднозвучный

705 Знак боевая труба, и сам в сражение рвется, —

Так Пенфею и крик, и вакхических гул завываний

Дух возбудил, — сильней запылал он неистовым гневом.

Посередине горы там есть окруженный сосновым

Лесом голый пустырь, отовсюду приметное поле.

710 Там-то, пока он смотрел посторонним на таинства взором,

Первой увидев его и первой исполнясь безумья,

Первая, кинувши тирс, своего поразила Пенфея —

Мать. "Ио! Родные, сюда, — воскликнула, — сестры!

Этот огромный кабан, бродящий по нашему полю,

715 Должен быть мной поражен!" И толпа, как один, устремилась

Дикая. Все собрались, преследовать бросились вместе.

Он же трепещет, он слов уже не бросает столь дерзких

И проклинает себя, в прегрешенье уже признается.

Раненный, все же сказал: "О сестра моей матери, помощь

720 Мне, Автоноя, подай! Да смягчит тебя тень Актеона!"

Та, кто такой Актеон, и не помнит; молящего руку

Вырвала; Ино154 , схватив, растерзала и руку другую.

Рук у несчастного нет, что к матери мог протянуть бы.

Все же он, ей показав обрубок израненный тела, —

725 «Мать, посмотри!» — говорит. Но, увидев, завыла Агава

И затрясла головой, волоса разметала по ветру.

Оторвала и в перстах его голову сжала кровавых,

И восклицает: «Ио! То наша, подруги, победа!»

Листья едва ли скорей, осеннею тронуты стужей,

730 Слабо держась на ветвях, обрываются с дерева ветром,

Нежели тело его растерзали ужасные руки.

После примеров таких соучаствуют в таинствах новых,

Жгут благовонья и чтят Исмениды священные жертвы.

• Предыдущая
• 30/139
• Следующая