Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид!(СИ) - Тьма Анна - Страница 18

   Только дома больше нет. А этот мир... разрушает. Больше ста сорока лет. О, он стал запоминать прошедшие года... Раньше помнил только до вступления в пору ответственности. А потом... Спроси сколько ему лет -- пожмёт широкими плечами и ответит "не считал". Сотни? Тысячи? Десятки тысяч? Не считал...

   Как же хотелось снова полностью стать собой! Слишком долго Странник бродит среди людей. И скоро прирастёт к лицу маска человеческих черт...

   Взгляд, для которого темнота не была преградой, заметался по комнате. Остановился на ножнах. А ведь меч -- сломан. И нужно его перековать перед тем, как отправиться в новый путь.

   Новый путь... Это из дома -- новый путь. А отсюда -- продолжение старого...

   Об этом размышлял Странник, уже идя по спящему замку. Он знал -- там, во дворе, есть кузница.

   В кузнице оказалось чисто и аккуратно. Элли видел -- здесь часто работали. Видел и седого, широкоплечего кузнеца. Сейчас его не было, но это абсолютно не помешало Последнему увидеть. Дар. Проклятье. Этот дар дал ему умереть с каждым своим собратом. И свёл с ума.

   Растопка и уголь для печи оказались поблизости, и вскоре огонь раскалил кузнечный горн. Элли разделся до штанов. Стянул мёртвые крылья за спиной специальной упряжью прямо на голое тело. Расстегнул замки на своей дорожной сумке. Достал молот, являвший собой произведение искусства. Последний молот кузнеца Танри.

   Направь мою руку, Рудный Художник...

   Закрой глаза, Рождённый Летать... лети...

   Элльри услышал и почувствовал металл так, мог только Кузнец Мира. Танри...

   Работал до самого утра.

   Обнаружив пустые покои, Рицель поднял на уши слуг и Странника нашли в течение десяти минут. Только тревожить не посмели.

   Барон остановился на пороге кузницы и не решался как-то привлечь к себе внимание, чтобы не отвлекать мастера от работы. Как он не обжигается без рукавиц, рубашки и фартука?! Как он может так плавно вести пальцами по раскалённому металлу с таким спокойным лицом?! Только волосы стянуты красной лентой, чтобы не мешали. Рубец на боку уже выглядел значительно лучше, чем в тот день, когда два брата решили помочь незваному гостю, чуть не погибшему у порога их дома.

   Даже отсюда барон видел, что меч на наковальне... прекрасен. Как и молот в руках гостя.

   -- Я не умею говорить с железом. -- Барон вздрогнул. -- Но это может Танри. В каждой вещи, сделанной Кузнецом, живёт его душа. Я отдал себя на время душе и таланту Рудного Художника. Он сковал мне новый меч. Танри совсем не понимает, для чего вообще нужна такая вещь. Хотя в чём-то красивая. Но мы никогда не ковали мечей. -- Элли склонился к мечу и шепнул: -- Остывай...

   Повеяло холодом. И через несколько мгновений в руках земного бога оказался самый совершенный и прекрасный клинок, когда-либо виденный бароном. А уж Рицель разбирался в оружии!

   -- Вы позволите?.. -- вытолкнул барон из пересохшего горла.

   Гость улыбнулся и протянул человеку клинок.

   Узкий прямой меч казался матовым, с отливом в серость. И в отсветах огня было видно -- внутри металл весь узорчатый. Именно внутри! Металл казался прозрачным! Не так как стекло, он не просвечивал, но...

   -- Совершенство!.. -- восхищённо выдохнул человек.

   -- Как и всё, что делал Кузнец, -- сказал Странник, забирая клинок из рук человека, чтобы вложить в ножны.

   -- Но ведь он скован вашими руками! -- воскликнул барон.

   -- Ты невнимательно слушал, -- отозвался Последний, убирая молот обратно в свою сумку. Благодарю... -- Моими руками, но не мной.

   Выйдя во двор, Странник достал из колодца ведро с водой, вылил его на себя, смывая жар кузницы. Повторил эту процедуру, от одного вида которой у Рицеля зубы сводило, несколько раз. Встряхнулся как лев после купания, вернулся за одеждой. Высох он удивительно быстро, произнеся какое-то певучее слово на незнакомом языке.

   -- Я попросил воду испариться, -- невозмутимо пояснил Странник, надевая рубашку с прорезями для крыльев. Нахмурился. -- То есть, не испариться... перейти в другое состояние... как мало нужных слов в вашей речи! Ты говори, что хотел. Я вижу, тебе есть что сказать.

   Барон только вздохнул. Такую фамильярность в обращении он не позволил бы никому, кроме брата, но в устах Странника оно даже и фамильярностью не звучало. Казалось, будто только так и нужно. И никак иначе.

   -- Пока вы были больны, господин Элльри, я вызвал лекаря, равных которому нет во всём королевстве. И... он приехал вчера вечером, когда вы отдыхали. Он сказал, что может попытаться... -- барон запнулся и Странник поглядел на него искоса. -- Вылечить ваши крылья, господин.

   Горькая усмешка исказила лицо золотоволосого ангела. Он ответил, и голос его звучал печально:

   -- Пусть лучше излечит вашего кузнеца, барон. От этого хотя бы будет толк.

   -- А Гоцлав болен?! -- изумился Рицель.

   -- Да, -- кивнул Элли. -- И если ему не помочь -- не протянет долго.

   Мир перед глазами ангела закружился... Нестерпимо, до боли в груди, потянуло домой. Как медленно восстанавливались силы... и болела недавно затянувшаяся рана на боку.

   -- С вами всё в порядке, господин Элльри? -- встревожился барон. -- Я могу вам чем-то помочь?

   -- Можешь, -- отозвался ангел. -- Мне нужна еда и хорошее вино. Только не мясная пища.

   -- Я распоряжусь подать в ваши покои, -- барон склонил голову и удалился быстрым шагом.

   Гоцлав оказался действительно серьёзно болен. И протяни кузнец с лечением ещё несколько дней -- и уже не спасли бы. Откуда знал это Странник, если даже не видел старика? Не было у барона ответа на этот вопрос. Кто он? Что он?! Его поведение, слова, поступки, лишены логики! И при этом абсолютно логичны и правильны. Даже не правильны... это не то слово... Но когда он что-то делал или говорил -- только так и должно было быть. И всё иное было неверным. А Странник... Истинный. Вот оно, верное слово... И Рицель то и дело ловил себя на мысли, что кажется сам себе подделкой. Грубо скованным кухонным ножом рядом с совершеннейшим из клинков. И сознавать это было нелегко.

   Барон много и беспрерывно думал. Много обсуждал с братом, которому доверял больше, чем себе. И многое начал понимать...

   Он уже давно понял, что его предок вместе со своим отрядом просто истребили весь народ Элльри. Ему одному повезло... или не повезло выжить. Но только сейчас он понял, что же на самом деле совершили люди!.. Целую расу творцов истребили. Убили душу мира...

   Элли всё же уговорили позволить осмотреть крылья. Он отказывался, но оба брата твёрдо стояли на своём. И ангел сдался, лишь бы его оставили в покое. Он всё ещё слишком быстро уставал.

   "Непревзойдённым лекарем королевства" оказался высокий, всего на полголовы ниже Странника, сухощавый мужчина. Он казался молодым, но глаза и седина выдавали в нём солидный возраст. Цепкий взгляд, чуткие, сильные руки.

   -- Это бессмысленно, -- мягко и спокойно сообщил человеку тот, по чьему образу и подобию создали ангелов. -- Нельзя воскресить мёртвое.

   -- Позвольте это мне решать, господин Элльри, -- не моргнув и глазом, ответил лекарь.

   Среди людей я стал господином... им нужны господа и рабы... как хочется домой...

   Плащ небрежно сброшен на пол, расстёгнута сложная конструкция из узких, кожаных ремней, которую сам Странник называл упряжью, жёстко державшая крылья. Те безвольно упали вниз, и спину Рождённого Летать пронзило болью. Рубашка оказалась брошена на кровать.

   Пальцы лекаря коснулись спины Странника.

   -- Невероятно... -- выдохнул человек. Руки его дрожали. -- Они настоящие... Я слышал, но не верил... Прошу вас, господин, лягте, так мне будет удобней осмотреть ваши крылья...

   Ловким и привычным движением подобрав крылья руками, Элли послушно лёг на кровать. И пролежал так полтора часа, иногда коротко и лаконично отвечая на вопросы. Нет, он не чувствует своих крыльев. Совсем. И ему не больно, даже когда их насквозь прокалывают иглой. Нет, он не повреждал спину.