История Средних веков - Нефедов Сергей Александрович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/52
• Следующая

Чтобы воссоединить Империю, Карл предложил Ирине свою руку и сердце, но греки не пожелали принять власть "варвара". Началась война, Карл одержал победу и заставил признать за собой императорский титул – отныне существовало два императора и две "Римских империи", на Западе и на Востоке. Символом восстановления западной Империи стал огромный императорский дворец, построенный Карлом недалеко от Рейна, в Аахене. За время господства варваров секреты сооружения каменных дворцов были забыты, и учёным монахам из карловой "Академии" пришлось искать сокровенное знание в древних трудах Витрувия; они справились со своей задачей и воздвигли грандиозное здание – но мраморные колонны и скульптуры пришлось брать из развалин итальянских городов. В те времена все города лежали в развалинах, и Карл приказал построить дворец на поляне посреди девственного леса, в месте, где он обычно охотился. Его двор был непохож на чинный двор восточных императоров; вместе со своими друзьями, сыновьями и дочерьми Карл проводил время на охоте и с утра до вечера скакал по лесу, загоняя оленей. Он любил сойтись один на один с диким вепрем и в пылу схватки не раз оказывался на краю гибели – но всегда побеждал. Потом охотники считали трофеи, раскидывали в лесу шатры и устраивали весёлый пир. Когда-то в давние времена так жили все вожди франков, охотились и пировали. Карл был истинным франком – и лишь иногда, о чём-то задумавшись, он вынимал из-под подушки Библию и заветные дощечки для письма.

– Пусть существуют школы, чтобы учить детей писать, – старательно выводил Карл, прозванный позднее Великим. – Пусть все живут по справедливости, следуя закону Божьему…

Государство построить труднее, чем дворец в Аахене. Нужны тысячи грамотных чиновников, нужны писаные законы, нужны века воспитания, способность управлять и готовность подчиняться. Карл призвал к управлению государством последних грамотеев, переживших варварские нашествия, епископов и монахов, – однако воинственные франки не хотели подчиняться монахам. Они ещё помнили о варварской свободе, когда воины поднимали на щите выбранных ими вождей – и Карл уважал их свободу: каждый год, когда франки собирались на «майских полях», готовясь к очередному походу, он выезжал к войску и просил его утвердить свои решения. Правда, войско Карла ничем не напоминало прежних одетых в шкуры варваров с секирами в руках – это были стройные ряды всадников в кожаных с железными пластинами панцирях. Карл призывал в поход лишь тех, кто мог явиться в панцире и на коне – прежде всего своих вассалов, получавших бенефиции и приносивших ему клятву верности. Простые люди, не имевшие панциря и коня, складывались, чтобы выставить всадника; не участвуя в походах, простолюдины переставали быть воинами и превращались в податных крестьян. Они уже не могли постоять за себя и теряли ту свободу, которую даёт меч в руке; им нечего было сказать графу, который в сопровождении отряда железных всадников приезжал в деревню и требовал новых податей. Лишь «государевы посланцы», которых рассылал император Карл, могли защитить их от произвола вассалов и графов – но преемники Карла перестали рассылать посланцев.

Потомков Карла Великого звали Каролингами или "королями" – потом этим словом стали называть всех монархов. Они тоже любили варварскую свободу – в том смысле, что сын мог поднять руку на отца, а братья могли яростно рубиться на мечах. По обычаю варваров, они поделили между собой государство Карла и принялись воевать друг с другом. После раздела Империи между внуками Карла в 843 году образовалось три королевства: западные области достались Карлу Лысому, восточные – Людвигу Немецкому, а Италия и земли на Рейне – "императору" Лотарю. В 855 году владения Лотаря были поделены между тремя его сыновьями, государство Карла Великого распалось и погрузилось в междоусобицы – и в этот самый момент на Европу обрушилась волна нового германского нашествия.

Северная Равнина оставалась демографическим вулканом, где в огне яростных сражений рождались новые племена воинов и откуда время от времени извергалась лава. Момент нового извержения был предопределён появлением "дракенов" – украшенных головой дракона больших мореходных лодок, которые научились делать северные варвары. "Дракены" вмещали полусотню воинов и за неделю могли пересечь Северное море, а за месяц – достичь берегов Италии. Вся Европа оказалась во власти варваров; флотилии из десятков и сотен "дракенов" опустошали берега и поднимались вверх по рекам, сжигая деревни.

Знамя набега, "викинга", мог поднять любой прославленный в боях воин, и, собравшись на берегу, дружина приносила жертву богу войны Тору. "Жрец по жребию назначал людей для жертвы, – писал хронист, – их оглушали ударом ярма по голове; особым приёмом выбивали мозг, потом сваливали на землю и отыскивали сердечную железу. Извлекши из жертвы всю кровь, они, согласно обычаю, смазывали ею лица и быстро развёртывали паруса кораблей…" "Послал всемогущий Бог толпы свирепых язычников, – говорит английская летопись, – датчан, норвежцев, готов и шведов. Они опустошали грешную Англию от одного берега до другого, убивали народ и скот, не щадили ни женщин, ни детей". "Викинги не щадят никого, пока не дадут слова щадить. Один из них часто обращает в бегство десятерых и даже больше. Бедность внушает им смелость, скитания делают невозможной правильную борьбу с ними, отчаяние делает их непобедимыми". Летописцы с ужасом рассказывали о воинах-берсерках, которые бросались в бой полуголыми – они пили сок мухомора и впадали в приступы ярости; если поблизости не было врагов, то они кидались на деревья и скалы.

К концу IX века всё, что сумели отстроить во времена Карла Великого – церкви, монастыри, деревни – всё обратилось в пепел. Жестокие "люди с севера", "норманны", убивали монахов и приносили в жертву своим богам тысячи пленников. "Воды рек окрашены кровью жертв и покрыты разлагающимися трупами, – писал галльский епископ. – Кости пленников норманнских гниют без погребения на островах Сены, берега, некогда прекрасные, совершенно опустошены огнём и мечом". Захватив лошадей, норманны создали конные отряды, которые рыскали по Галлии во всех направлениях. Конница франков не могла справиться с этим неуловимым противником; каждый граф старался защитить свои владения, строил деревянные крепости-бурги и сражался сам по себе. Граф Эд сумел отстоять Париж, но все земли на северном побережье оказались в руках норманнов. После смерти короля Карла Толстого (885-88) не нашлось достойного наследника, и графы стали провозглашать себя королями – или просто переставали подчиняться кому бы то ни было. Каждый владетель, имевший бревенчатый бург и отряд всадников, стал "сеньором" своей округи, господином над жизнью и смертью окрестных крестьян. Сеньоры воевали между собой и с норманнами, а потом и норманны стали возводить бурги и, превратившись в сеньоров, стали неотличимы от франков. Обосновавшись на северном побережье, в Нормандии, они совершали отсюда походы в глубь Галлии, в Британию и даже на юг Италии.

В Британии норманны облюбовали для поселения северо-восточную часть острова – этот район впоследствии стали называть "Областью датского права", "Данелаг", или по-английски, "Денло". Наступая в глубь страны, они убили двух вождей англов и загнали короля саксов, Альфреда, в леса и болота юго-запада. Альфреду (871-900) всё же удалось собрать силы; по примеру франков он создал конное войско и тридцать лет упорно сражался с врагами. За своё мужество и недюжинный ум Альфред получил прозвище Великого; он пытался вернуть жизнь в свою разоренную страну, строил бурги и монастыри, приглашал учёных монахов и даже создал при дворе школу. Он и сам находил время для учения и в промежутках между сражениями, опершись на круп своего коня, разбирал латинские грамоты; он выучил латынь, а затем перевёл на родной язык несколько уцелевших в монастырях сочинений. После смерти Альфреда его преемники ещё сто лет сопротивлялись норманнам, пока в 1016 году Британией не овладел датский король Канут; остров был разорён войнами, а уцелевшие англосаксы были обложены тяжёлой данью.

• Предыдущая
• 16/52
• Следующая