Встретимся в полночь - Нейвин Жаклин - Страница 37

• Предыдущая
• 37/69
• Следующая

Он задрал ей юбку. Страх боролся в ней с желанием. Она вздрогнула, когда холодный воздух коснулся голой кожи ее ног над подвязками.

Она всхлипнула, не зная, как быть. Прикосновения Коли-на волновали ее, но что-то в этом было нехорошее. Он был слишком алчен. Он пугал ее.

– Перестаньте. Пожалуйста. Пожалуйста, Колин.

Он остановился и сердито посмотрел ей в глаза. Лора сразу пожалела о своей нерешительности. Ей захотелось попросить у него прощения. Ей захотелось попросить его продолжать, но сама не зная почему, она не смогла этого сделать. Она не могла дать ему то, чего он хотел. Не могла.

С приглушенным проклятием он отодвинулся.

– Черт побери, милочка, у вас вид как у испуганного младенца. – Злобно поправив панталоны, он уселся, с шумом выдохнув воздух, и уставился прямо перед собой. И добавил: – Вы и есть младенец, хотя и соблазняете мужчину уловками, которыми владеете, как опытная куртизанка.

Сквозь дымку своих чувств, подвергшихся испытанию, Лора услышала, что он сказал, и решила, что ей следует оскорбиться. Но что-то в ней надломилось, и у нее не хватило сил ответить как должно.

Колин снова посмотрел на нее, его взгляд источал злобу.

– Нечего меня бояться. Я не насильник, хотя и стоило бы вас проучить за то, что дразнили меня.

– Я не хотела.

– Ну конечно, нет. Господи, эти ходячие невинности – просто чума. Мне следовало помнить об этом. Да я и не забывал, черт побери. Мужчины моего склада и женщины вроде вас никогда не составляют хорошей пары. Я и не связываюсь никогда с теми женщинами, которые не понимают, чего я хочу.

Черт бы побрал вас, глупых девственниц. Я-то думал, что хорошо затвердил урок на эту тему. – Он отодвинулся в другой угол и отвернулся к окну. – Это Фонвийе виноват – он заставил меня этим заниматься. Черт бы его побрал! – Он изумленно покачал головой; смех его звучал хрипло. – Я помог ему заполучить барышню, которую он заставил нарушить приличия. А я – что получил я? Я являю собой жалкое зрелище, и яйца у меня чертовски болят.

Лора не шевелясь слушала его разглагольствования. Теперь она поняла, что Колину она никогда не была нужна. Вот почему он поначалу держался с таким раздражением; вот почему так настаивал, чтобы Джулия везде ходила с ними, расспрашивал о ней. Колин просто воспользовался ею, чтобы помочь Фонвийе заполучить ее сестру. И ее наивное содействие помогло осуществить это.

Лора задумалась о том, что чуть было не совершила сама. Ради него. Ради этого отвратительного, мерзкого человека, в которого она – так ей казалось – влюблена.

Когда карета остановилась, она открыла дверцу и спрыгнула на землю, не дожидаясь, пока опустят лесенку. Лора чуть не упала на мостовую перед домом. Выпрямившись, она обернулась через плечо на удивленного маркиза.

Как он красив! Ей стало больно. Почему все произошло именно так? Почему он не может быть другим?

Она сказала:

– Вы – жалкая свинья, и я больше никогда не желаю вас видеть!

Рафаэль обычно не заходил в личные апартаменты своей бабки. Маленькая гостиная, расположенная вдали от общей семейной гостиной, походила скорее на солярий. Ее хозяйка завесила окна тяжелыми драпировками и велела установить массивную жаровню – некое средневековое чудовище, которое она откопала на чердаке, – чтобы бороться с холодом, проникавшим сквозь оконные щели. В комнате царил настоящий хаос, но при этом ей был присущ некий шарм, как это бывает с помещениями, содержащими сокровища обитающего в них оригинала.

Сегодня Рафаэля призвали в эту комнату, и теперь он сидел на старинном диване, который провалился под его тяжестью. Покусывая ноготь, он уставился в некую отдаленную точку, вполуха слушая, что говорит бабка.

– Выбора у вас нет, – говорила она. – Вы должны жениться на этой девушке.

Женитьба. Боже Всемогущий, при одном этом слове перед ним возникли кошмарные видения, от которых холодела кровь в жилах.

– Вы знаете мое отношение к этому предмету, – брюзгливо сказал он.

Всю жизнь он был уверен, что никогда не женится. Дело было не в Джулии. Хотя в женитьбе на ней было хоть какое-то основание. Он сможет наслаждаться ее роскошным телом всякий раз, когда ему захочется. Он будет ее мужем, ее господином. Она будет принадлежать ему. Никакой другой мужчина не испытает с ней того, что испытал он, и он сможет наслаждаться ее живым умом, ее чувственностью, ее опьяняющей близостью, когда пожелает этого.

Но его мать бросила вызов своим родителям, предпочла переехать во Францию ради предполагаемой «любви» к маркизу Марке. Он помнил, в какую выгребную яму боли, горечи и мелочной мести превращается в конце концов любовь. И происходит это очень быстро.

– Я полагаю, Фонвийе, что отказывать мне с вашей стороны просто неумно.

Рафаэль ошеломленно поднял голову:

– Вы мне угрожаете?

– Мы с вами – единственные, кто остался из всей семьи, а в моем возрасте это кое-что значит. Но ваша последняя выходка может разорвать даже эту тонкую связь. – Сложив перед собой искривленные пальцы, она замолчала, сузив глаза. Своему лицу, хотя и изборожденному морщинами, она все еще могла придать такое выражение, от которого похолодел бы и демон. – Вот мои условия, и они не подлежат обсуждению. Ваша роль проста. Женитесь на девушке. Взамен я готова записать на ваше имя одну треть моего состояния. Вы, конечно, не так богаты, чтобы обойтись без состояния Уэнтуордов. Если вы откажетесь, я лишу вас наследства. Полностью. Отрежу вас, прекращу наши отношения. Больше терпеть ваше разрушительное поведение я не намерена.

– Но этим вы нанесете вред самой себе. У вас ведь тоже никого больше нет. – Рафаэль усмехнулся, хотя и почувствовал легкое беспокойство. Деньги его не очень заботили, но бабка прекрасно понимала, что связь с именем Уэнтуордов имела для него большое значение. Он не знал, известна ли бабке сомнительность его происхождения. Он никогда не говорил с ней об этом. Если ее дочь и поведала ей что-то, она ничего ему не сказала. Тем не менее она не ошиблась, когда прибегла именно к этому доводу, чтобы заставить его выполнить свою волю. Уэнтуорды были единственным родством, на которое Рафаэль мог притязать, единственным основанием для получения наследства.

Лицо старухи было совершенно неподвижно.

– Если мне захочется, я раздам все уличным нищим. Главное в том, Фонвийе, что вы не получите ничего. Вы навсегда потеряете права на имения Уэнтуордов. – При этих словах выражение ее лица изменилось, выразив едкое презрение. – У вас останется только связь с вашим отцом, а Марке вас терпеть не может. Правда, я никогда этого не понимала, особенно когда выяснилось, что вы с ним так похожи.

Воцарилась полная тишина. Громко и упорно тикали часы на каминной полке. Похоже, она не знает о том, что Марке, возможно, не отец ему. Но все равно – она каким-то образом почувствовала важность того, что сказала Рафаэлю. «Сверхъестественный инстинкт, – мысленно проворчал он, – так хищник чует страх жертвы».

Ну и чудно. Он женится. Почему бы и нет, черт побери. По крайней мере он будет некоторое время наслаждаться женой, а когда это надоест, займется другими.

Женитьба. Господи! Связан навеки, навсегда пойман в вульгарную ловушку…

Джулии нужно будет с самого начала объяснить, что никакой счастливой совместной жизни до самой смерти у них не будет. Он не намерен поступаться своими привычками ради нее и не потерпит, чтобы она надеялась, будто он изменится. Это ей придется измениться. Ей придется повзрослеть и научиться жить с таким мужем, как он – негодяем, который не склонен просить прощения и который не намерен изменяться ни на йоту, черт побери!

Когда Рафаэль заговорил, голос его звучал грубо.

– Вы, разумеется, понимаете, что обрекаете этого славного ребенка на жалкую жизнь. Мне не нравится, что ее насильно выдают за меня, а уж она будет сознавать это ежедневно и ежеминутно.

Старуха метнула на него свой острый взгляд.

– Меня не заботит ваше или ее счастье. Я стара, и я устала от ваших выходок. Я хочу, чтобы вы начали растить наследников, и притом законных. Только это меня и заботит.

• Предыдущая
• 37/69
• Следующая