Мисс совершенство - Мазаева Ирина - Страница 9

• Предыдущая
• 9/26
• Следующая

– Только жизнь проходит мимо.

– Какая жизнь? Моя жизнь – со мной.

– Слушай, – после некоторого раздумья призналась Мишка, – я не знаю, что еще сказать. С тобой иногда говорить – как со шкафом.

– Потому что у меня – все в порядке с логикой.

– А до чувств твоих не достучаться. Единственное из них, которое ты можешь испытывать, – это злость. Если тебя не трогать, с тобой соглашаться – ты спокойна, если же что-то сделать не так, как ты хочешь, не согласиться – ты злишься. Вот и все.

– Злость – это нормальная реакция. Почему это я не могу злиться? Да и злюсь я чуть-чуть. Так, раздражаюсь.

– Вот-вот, и разозлиться даже ты как следует не можешь.

– Ты так говоришь, как будто это – недостаток. А я считаю, что это – достоинство. Просто я всегда себя контролирую.

– Ладно, ладно, я сдаюсь. Я уже не знаю, что тебе сказать, – Мишка оставила свою кружку и сладко потянулась. – Сколько времени? Не поздно?

– Восемь.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, хорошо? Ведь жизнь-то продолжается. Слышала, сегодня на большой перемене Шашин всех на выходные к себе приглашал? У него, я так поняла, родителей часто дома не бывает. Папа – вечно в командировках. А мама вообще на полгода в Хельсинки уехала работать. Шашу на старшего брата оставили. А тот сам дома редко появляется. Так что в выходные у нашего Шаши будет вечеринка. Весь класс почти собрался идти.

– Без меня, – быстро открестилась Маша: она почему-то сразу вспомнила, как Шашин назвал ее занудой.

– Почему?!

– Ты же знаешь, я не люблю вечеринки. Это не мое. Да и одноклассники наши – не совсем те люди, с которыми я бы хотела проводить время. Мне с ними скучно.

– Да у нас замечательный класс! – тут же вступилась за одноклассников Мишка. – Кто тебе не нравится? Все ведь хорошие! Даже Якушева. Как бы ни строила из себя непонятно кого, в целом все равно она – нормальная, адекватная девчонка.

– Ты просто все приукрашиваешь. Ты даже не пытаешься понаблюдать за людьми, проанализировать их поведение. Веришь всем на слово.

– А что мне, за ними шпионить, что ли?

– Как ты сразу подменяешь понятия! Почему шпионить? Я сказала: анализировать!

– То есть ты не пойдешь? – в лоб спросила Мишка.

– Не пойду, – спокойно ответила Машка.

– Я опять тебя не понимаю. Ведь это глупо упускать шанс хорошо провести время. Ведь…

– И не убеждай, – оборвала ее Машка. – Может, тебе еще чаю налить?

Но Мишка только отрицательно покачала головой, а потом загадочно произнесла:

– А мне кажется, я знаю, в чем дело…

– В чем? – без особого интереса спросила Машка.

– А вот и не скажу!

– Ну и не надо.

– Ладно, скажу. Я думаю, дело в Шаше. Ты в него все-таки влюбилась.

– Я?!

– Ты. Ты ведь с ним ходила цветы для Эммы Геннадьевны покупать. А потом не рассказала, как это было. Обычно ты все рассказываешь. Хотя бы в двух словах. Тем более вы покупали твои любимые орхидеи. А ты молчишь, как партизан. Явно между вами что-то произошло. И теперь ты не хочешь с ним встречаться. По крайней мере, вне школы.

– А вот и ничего не произошло! Просто… просто он – дурак.

– Ага! Теперь он еще и дурак. Ну и что же он тебе такое сказал, что ты на него обиделась?

– Я на него не обижалась. Просто мне было неприятно.

– Рассказывай давай.

– Да ничего не было. Ему не понравились мои рассказы про орхидеи. А еще то, что я магазину деньги вернула, – и Машка рассказала, как она обнаружила, что с нее взяли денег меньше, чем она должна была заплатить.

– И что он тебе сказал? – продолжала допытываться Мишка.

– Сказал, что я – зануда. Хотя я была совершенно права! Ведь магазин же…

– Он сказал тебе, что ты зануда? – перебила подругу Мишка.

– Да. И что? Просто он – дурак, и все. Я ведь знаю, что я – не зануда. Я просто ответственный, думающий человек. А он – разгильдяй.

– И ты мне сразу не сообщила! Это же очень важно! Смотри, какие у тебя эмоции из-за одного его слова!

– Да какие эмоции? Просто мне это неприятно, и все. Что ты опять выдумываешь?

– Это – любовь! – поставила диагноз Мишка.

– Это – не любовь. Это – твои глупые выдумки. А не хочу я к нему на вечеринку, потому что я просто не люблю вечеринки.

– Пойду-ка я домой. А ты – подумай про Шашина, подумай, – хитро улыбнулась Мишка.

Едва за ней захлопнулась дверь, как Маша взяла в руки вязание. Все-таки подруге удалось ее вывести из равновесия, а потому требовалось срочно повязать, чтобы привести мысли в порядок. Только о Шашине думать Маше вовсе не хотелось. Не хотелось, но думалось…

Ее действительно почему-то задели слова парня. И «зануда», и то, что она – «самая скучная девчонка». Маша, конечно, сама про себя так не считала, но почему-то злилась на него. Ведь он был стопроцентно не прав. Не была она ни занудой, ни скучной. Ведь у нее было столько увлечений, а поговорить с ней можно было обо всем на свете. Не то что с Якушевой, которая и говорить-то могла только о моде, косметике и мальчиках.

Да и кто такой был Шашин, чтобы принимать его слова близко к сердцу? Он не был ей ни другом, ни приятелем, ни каким-то авторитетом. Выскочка. Непонятно откуда появившийся в их классе. Позер и кривляка. Одним словом, дурак. «Если он спешил, мог бы прямо сказать мне, чтобы я поторопилась. А если ему не интересно было слушать про орхидеи – тоже так бы и сказал: поговорили бы о чем-нибудь другом. Сам не смог внятно сформулировать свои желания, сам же на меня и обиделся, что пришлось слушать про цветы и ждать. Это глупо», – подумала Машка.

А потом точно так же объяснила себе и про фламенко. Что она – все-таки отличная танцовщица, а проблемы есть у самой Натальи. «Взрослая женщина, а помешана на любви, как десятиклассница. «Танцевать любовь, танцевать страсть!» Надо просто красиво танцевать, и все. Вне зависимости от того, влюблена ты в кого-нибудь или нет. И не придумывать лишнее. Ведь это – полная глупость, что танцевать надо чувства, а для этого – обязательно надо влюбиться» – так примерно размышляла Маша.

Она распустила лишние сантиметры на юбке для Мишки, а потом аккуратно подвязала край.

– Какая пошлая юбочка, – вслух заключила Маша, примерив свое творение перед зеркалом. – И как Мишка это будет носить?

Но уж коли обещала, так пришлось, скрепя сердце, оставить именно эту длину.

Время было ближе к одиннадцати, и пора было ложиться спать.

Маша недолюбливала своих одноклассников. Не то чтобы уж прямо не любила… Именно недолюбливала. Выделяла, может быть, нескольких. Мишку, само собой. А еще Инну Ермолину, Женю Гаранину, Диму Лиминчука. Эти, по крайней мере, хорошо учились, всегда были собранны, вежливы, а главное, полностью адекватны. С ними она могла обсудить и новости из Интернета, и новый материал по урокам, и книги с фильмами. Остальные же были сущими детьми, по мнению Маши.

Все говорили о ерунде. Девчонки болтали о тряпках, дискотеках и мальчиках. Ссорились, выясняли отношения, обижались, жаловались друг на друга. И, как ни странно, единственная из них, кто вызывала хоть какое-то уважение у Машки, была Якушева. Эта, по крайней мере, поставила себе цель стать самой красивой в классе и в школе, и планомерно добивалась ее. Не опускалась до мелочных разборок. Смотрела на всех свысока, как королева. Хоть какой-то у нее был характер.

Парни тоже были ничуть не лучше девчонок: тратили свою жизнь на компьютерные игры, сутулились и потихоньку теряли зрение. И еще хуже – обсуждали какие-то сомнительные вечеринки и курили на переменах за гаражами у школы. Да еще и постоянно доказывали друг другу, что они крутые. То есть выглядели еще глупее. Сидят на скамейке, болтают, тут же вскакивают, надают друг другу «пенделей», а потом снова садятся и ржут как ни в чем не бывало. «Детский сад», – всегда фыркала себе под нос, проходя мимо и заставая подобные сцены, Маша.

Среди парней кроме умного Димы Лиминчука единственный, кто ей хоть немного импонировал, – это Славик. Он хотя бы не страдал от подростковых комплексов, а раз хотел тусоваться, так и тусовался активно по клубам и презентациям чего-либо. Хотя, конечно, Маша не верила всем его историям про огромное количество девушек, постоянно падающих к его ногам. Особенно после того, как он попытался «окучить» Якушеву, а она ему дала от ворот поворот.

• Предыдущая
• 9/26
• Следующая