Серый кардинал - Моргунов Владимир - Страница 87

Алексеев сосредоточенно слушал. В одном месте он сдвинул брови, взглянул на Клюева, покрутил пальцем, потом провел в воздухе невидимую горизонтальную черту.

Клюев помог ему остановить воспроизведение звука, перемотал ленту немного назад, снова включил воспроизведение, вопросительно взглянул на Алексеева. Тот утвердительно кивнул: все в порядке, мол.

В наушниках же, на фоне каких-то не совсем привычных для уха скрипов и шумов слышались два голоса. Голоса звучали вполне отчетливо, так, что можно было, не особенно напрягаясь, различить каждое слово.

1-й голос. ... Недостаточно улик было, да?

2-й голос. Володя, я должен тебе напомнить, что занимаю официальную должность. А это значит, что я должен играть по правилам, которые не я устанавливал. Если я перестану играть по этим правилам, то вынужден буду уйти. Ты не можешь упрекнуть меня ни в одном случае, когда я сделал меньше того, чем мог сделать, поставленный в жесткие рамки. Наоборот, я могу тебе сейчас напомнить достаточно много случаев, когда я, как говорится, сыграл на грани фола. Так что приходится выбирать — или я не буду давать лишних поводов для разговоров, или меня снимут с этой должности. А уж в последнем случае я точно не смогу ничем помочь. Что же касается этих троих, то сейчас их удержать намного труднее, чем, к примеру, еще восемь лет назад. Времена изменились, общая тенденция к либерализму, ничего не попишешь.

1-й голос. Но ведь ты сам сначала одобрил этот план.

2-й голос. Одобрил. Все от исполнителя зависело. Я достаточно ясно дал понять Гордееву, начальнику следственной части горпрокуратуры, что к делу надо подойти очень серьезно. А что означает «очень серьезно»? Если прокурор области такое говорит, то надо в узлы завязаться, а из преступника выжать все, даже то, чего он и не знал. Я ведь даже через голову его начальника, городского прокурора Распопова, к Гордееву обращался. Ну, тот и постарался... Нашел мудака-законника. Есть у них такой Епифанов. Мудила из мудил. Очень уж правильный. Один только закон блюдет, один он на страже. Он, наверное, каждый раз, ложась спать с собственной женой, проверяет у нее свидетельство о браке.

Услышав это, Алексеев посмотрел на сидевшего наискосок от него Епифанова. Старшему следователю еще предстоит узнать, что думает о нем его высокое начальство.

2-й голос. Короче, стал этот Епифанов ко всему пристебываться. Он всегда ментов своей придирчивостью задалбывает, а тут уж сам себя превзошел, мудозвон. Он доложил Распопову, наверняка через голову Гордеева. А Распопов — известный перестраховщик, он с некоторых пор предпочитает выпустить десять виновных, чтобы только одного невиновного не осудить. Но в некоторых случаях, как сам понимаешь, это весьма кстати. Так что Распопов нам еще понадобится.

1-й голос. Да, скоро может понадобиться. Значит, подобьем бабки. Гвардией той Курков вроде бы единолично командовал. Хотя на самом деле следил там за всем Трофимыч — это тот, что в машине сидит. Но об этом никто и догадаться не мог. Трофимыч там вроде как техническим консультантом был. Его там даже и по имени не знали. Трофимыч, он вообще валенком любит прикинуться.

2-й голос. Да, вроде тебя.

1-й голос. Стало быть, кого бы там в Волгограде из гвардии Куркова ни заловили, как они колоться ни начали, а только на Куркова и смогут указать. Вся инициатива вроде как от него исходила. А с покойника и взятки гладки. Про мертвых, конечно, плохо не говорят, но я Маслова еще когда предупреждал: горяч Аркадий, необуздан, фраернуться любит не по делу.

2-й голос. Ладно, с этим как-нибудь отобьемся. В основном задница Ковалева пострадает. Так что, как говорится, нет худа без добра. Нам надо решить, что со Спортсменом делать.

1-й голос. А что же делать? Он, конечно, послужил мне достаточно, но раз уж такую всероссийскую известность приобрел, пора его закрывать.

2-й голос. Я его закрывать не буду. Возни слишком много. Вдруг как не по делу разговорчивым станет.

1-й голос. Понятно. Закроем своими силами и найдем достойную замену. Незаменимых у нас, как известно, нет.

Алексеев выключил магнитофон.

— Хорошая работа, — покачал он головой. — С какого расстояния записывали?

— Метров с тридцати, наверное, — ответил Клюев. — Я так прикинул по размерам данного участка.

— Н-да, будь у меня такая техника, — начал Алексеев.

— ...да будь у меня такие кадры, — подхватил, передразнивая подполковника, Епифанов. — Кончай, Григорий Данилович. Если ты их хочешь сагитировать, — он кивнул в сторону троицы «бывших беглых», — то зря стараешься. У тебя в штате, небось, самые низкооплачиваемые должности только и остались. Да и тех, может быть, меньше трех осталось. Так что ты уж лучше поставь им по бутылке какого-нибудь хорошего напитка.

— Придется, — вздохнул Алексеев.

Когда запись беседы прослушал Епифанов (реакцию которого на характеристику, данную ему Савиным, так и не удалось проследить), Алексеев спросил:

— И что же делать со Спортсменом?

— Да ведь с ним и без нас что-нибудь сделают, — пожал плечами Епифанов.

— «Что-нибудь»! Его же «завалят»!

— Не он первый, не он последний, — довольно равнодушно возразил Епифанов.

— Ай, Витя, это же совершенно особенный случай! Он против Мудрова показания может дать.

— Может, согласился Епифанов. — и я могу, и любой из них может, — опять кивок в сторону троицы. — И человек с улицы, если его материально простимулировать или, наоборот, припугнуть, тоже даст показания. Только чего они стоить будут? Что Мудров — письменные приказания ему отдавал, с собственной подписью? Или он при свидетелях говорил Юлину: сделай то-то, то-то и то-то? Магнитофонные записи? Ты не хуже меня знаешь, чего они даже в процессе следствия стоят, не то что на суде.

— Виктор Сергеевич, оставь ты все эти «против»! «За» ты можешь что-нибудь предложить? — проворчал подполковник.

— Могу. Охрану к нему приставить. Круглосуточно за ним наблюдать. Только кто за это возьмется?

— А что, если его предупредить? — подал голос Бирюков.

— Как вы его предупредите? — мгновенно вцепился в него Епифанов, словно придирчивый экзаменатор, решивший во что бы то ни стало «засыпать» экзаменующегося.

Как бы ни шли у него дела, какая бы ни стояла погода на улице, Юлин взял себе за привычку заглядывать в этот дорогой магазинчик, расположенный в полуподвале не в очень престижном районе города. Здесь продавалось охотничье оружие и оружие самозащиты для богатых. Не какие-нибудь убогие «тулки», «ижевки», при одном взгляде на которые сразу вспоминался оружейный Бердан и производное от его имени прозвище, означающее допотопное огнестрельное оружие для самых невзыскательных. Нет, в полуподвале предлагался товар лучших западных фирм. «Беретты», «браунинги», «винчестеры», «маузеры», «кольты», «умарексы», «маверики». Ружья, карабины, газовые и пневматические револьверы, охотничьи ножи, патроны, бинокли, сумки, кобуры, оптические прицелы.

В салоне магазинчика, в углу, расслабленно сидели двое парней в пятнистой зелено-коричневой форме, с АКСами на коленях. Они неотступно дежурили здесь, их фигуры сразу бросались в глаза посетителям, как напоминание о тщетности всяких попыток завладеть даже малой частью товара, хранящегося на полках и под стеклом прилавка.

Юлина товар интересовал постольку, равно как и большинство «крутых» посетителей, наведывавшихся сюда, чтобы продемонстрировать иномарки на улице перед входом, дорогую одежду, обувь, часы, ухоженные прически — словом, весь свой вид людей преуспевающих. У них, конечно, вопреки всяким законам, имелось кое-что посерьезнее гладкоствольных или даже нарезных многозарядных охотничьих карабинов, не говоря уже о газовых «пшикалках», но посещение полуподвала стало для них своего рода ритуалом.