Военные катастрофы на море - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 33
- Предыдущая
- 33/115
- Следующая
Случайность и сообразительность помогли выйти на палубу курсанту Никольскому. В то время он был маленьким и худеньким, ростом 162 см. Работать руками и ногами, как это делали здоровые ребята, он не мог. Когда попал на сходню центрального люка, его так крепко прижали спиною к какому-то жесткому, неподвижному предмету, что хоть плачь. Предмет начал болезненно вдавливаться в тело. Собрав все свои силы, Никольский развернулся лицом к этому предмету и с радостью увидел, что предметом оказался пиллерс со скобтрапом, а над ним располагался маленький квадратный лючок в палубе. Недолго думая Никольский полез по скобтрапу на палубу, а за ним последовали и другие. Впоследствии Никольский станет капитаном 1 ранга и… вырастет до 176 см.
В конце концов центральный люк все же был открыт, и через него люди пошли из трюма быстрее и организованнее. В первую очередь были выведены женщины и дети.
Когда этим ходом вышли последние, трюм был осмотрен, чтобы никто там не остался. В этом осмотре активно участвовал курсант Игорь Жуковский.
Среди последних выходил курсант Михаил Соколов, в это время воды в трюме было уже ему до подбородка. А последним вышел из трюма самый дисциплинированный Жора Ольховый, которому уровень воды закрыл грудь несмотря на его двухметровый рост.
Можно было осмотреться и оценить обстановку. Находясь в трюме, люди, конечно, понимали и ощущали, что Ладога штормит, но этого не видели. Теперь же с открытой палубы шторм был виден каждому, и эта картина сама по себе в какой-то степени уравновешивала психическое состояние людей.
Озеро бушевало. Баржа оседала все глубже. Однако люди вели себя относительно спокойно, паники не было. Старались держаться группами, вели разговоры, даже шутили. Игорь Жуковский предложил своим ребятам съесть неприкосновенный двухсуточный запас, который выдавали на руки для подкрепления в тяжелых условиях.
Предложение это, естественно, понравилось. Это была группа курсантов-электриков. К ним подошел М.С. Паскевич и стал показывать свои уникальные часы. Часы похвалили, и Паскевич ушел.
До своей кончины Игорь Жуковский жалел о том, что не догадался оставить Паскевича в своей группе, ведь Паскевич не умел плавать и Игорь об этом знал, но в тот момент об этом не вспомнил, а можно было бы дать ему совет использовать хотя бы пустой чемодан в качестве спасательного круга.
Теперь внимание людей поглотила буря. Ладога ревела и свистела. Небо было закрыто темными, почти черными на горизонте облаками. За бортами, совсем близко, перекатывались и обрушивались крутые волны. Вода была темная и холодная. Казалось – попади за борт в эту темную бушующую воду и сразу же потеряешься из виду, исчезнешь, пропадешь за высокими волнами.
Но это были еще не пиковые часы штормовой ночи. Однако уже в эти минуты одни почувствовали, а другие ясно и четко поняли, какая им грозит опасность.
Промокшие в трюме, люди расположились на палубе в основном сидя и лежа, в дальнейшем по мере оседания баржи поднимались на ноги.
Баржа оседала все глубже. Какой-то мужчина, возможно это был один из шоферов, бегал по палубе с надутой автомобильной камерой. Рядом с рубкой стоял курсант Яков Петров, родившийся в городе Ейске, весельчак, который любил шутить и смеяться, знал много русских и украинских смешных забав и развлечений. Запомнился Юра Селезнев своей крупной фигурой, выразительным лицом и огненно-рыжими волосами, делавшими его заметным среди других курсантов.
Начальник службы продовольственного снабжения интендант 3 ранга Купцов Степан Васильевич привык заботиться о личном составе. И здесь надо сказать, что воинская профессия вложила ему это качество прямо в душу. По характеру предприимчивый и деловой, он решил действовать, чтобы не допустить вспышек паники.
Купцов собрал вокруг себя группу надежных курсантов, дал им задание присматривать и поддерживать всех, кто перестанет владеть собой. Приказал Селезневу запустить ветряк-насос, предназначенный для осушения трюма. Приказал всем вычерпывать воду из трюма любыми подручными средствами, какие найдутся.
С большим трудом Селезневу удалось пробраться к ветряку, который располагался в носовой части палубы, и вытащить стопор. Однако сильный порыв ветра тут же изломал это слабое устройство.
Шторм уже набрал большую силу. Курсанты Дворкин и Тарасов, посоветовавшись, тоже решили съесть неприкосновенный запас продовольствия, так как если придется оказаться в воде, то заправка продовольствием им не помешает.
Волны понемногу начали «слизывать» людей. Люди стали жаться друг к другу, некоторые из них привязывались к выступам на палубе. Выпускница академии стала на колени перед своим раскрытым чемоданом и начала брать из него вещи, которые хотела иметь при себе в случае, если ее смоет за борт. На ее ноги кто-то навалился, и она не могла подняться. Тогда она обратилась к Дворкину:
– Товарищ курсант! Помогите мне подняться.
Дворкин сунул руки ей под мышки и поднял ее. Она поблагодарила.
Пожилой мужчина спрашивал у них:
– Как вы думаете, придут ли к нам на помощь?
Дворкин и Тарасов обсудили вопрос – стоит ли раздеваться? Попытались получить ответ у выпускников-врачей, но у них опыта в этом деле было не больше. Поэтому они разделись до кальсон, расшнуровали ботинки, а шинели накинули на плечи, как бурки.
Началась борьба за обеспечение плавучести баржи.
Ее организовывали капитан-лейтенант Боков и полковой комиссар Макшанчиков, и помогали им параллельщики-дизелисты. Технических средств для спасения баржи не было. Нашлись ручная помпа и несколько ведер. Ручную помпу расположили около кормового люка, всасывающий шланг через люк опустили в трюм, а нагнетательный шланг уложили по палубе к левому борту, где с его наконечником работали один-два курсанта. На штангах помпы работали по четыре-шесть человек, работали быстро, напряженно, с остервенением.
Работающие на штангах быстро выдыхались, и их места занимала новая смена. Людей, работавших у борта, смывало за борт, на их места вставали другие.
Палубу захлестывало водой, баржу качало, помпа беспрерывно скользила и сбивала с ног, поэтому работать было трудно, то и дело сбивались с ритма.
На сходнях люков цепочками разместились курсанты с ведрами для вычерпывания воды из трюма. На барже нашлось лишь четыре ведра.
Когда курсант Шитиков выскочил на верхнюю палубу, он сразу же услышал команду «Откачивать воду!» и встал в цепочке в районе верха сходни в люк и передавал в одну сторону полное ведро, а в другую – пустое.
Вода продолжала заполнять трюм. Шитиков по-прежнему продолжал постоянно передавать ведра. Все курсанты на сходне работали необычайно напряженно. В связи с непрерывным повышением воды в трюме цепочка на сходне постепенно уплотнялась, и когда волны стали уже перекатываться по палубе, они почти все вышли из трюма.
Пытались вычерпывать воду бескозырками. Раздавались голоса – черпать воду любыми предметами, мало-мальски пригодными для этого.
Разумеется, все эти средства не дали никакого эффекта, так как с каждой волной через люки и щели воды наливалось в трюм больше, чем ее откачивали.
Видимо, организаторы этой борьбы сами понимали тщетность усилий, но делали бесполезную работу, считая, что она сама по себе в какой-то мере дисциплинирует людей.
Наконец военком Макшанчиков приказал сбросить за борт автомашины.
Красивы были новые легковые автомашины, много блеска и никеля, многим запомнилась автомашина «бьюик» вишневого цвета. Говорили, что принадлежали они правительствам Прибалтики.
Выделялся воентехник 1 ранга Логвиненко Евгений Григорьевич, который, несмотря на очевидный трагизм обстановки, не потерял деловитости и с юмором участвовал в работе. Параллельщики-дизелисты, шутя между собой, собирались после войны достать эти автомашины со дна морского в личное пользование, а сейчас, в эти минуты, споря друг с другом, каждый из них выбирал машину для себя в зависимости от понравившегося «колера».
- Предыдущая
- 33/115
- Следующая
