Точный расчет - Хауи Хью - Страница 8

— И это всё? — проревел Марнс. — Она там что-то куда-то перенаправила, и что с того?

Бернард скривился и прижал папку к столу раскрытыми ладонями.

— «И это всё»? Да вы хоть слушали меня? Эта девица, по существу, обкрадывала нас, перенаправив в своё отделение вещи, которые нужны были в моём отделении! И ещё вопрос, будут ли они использованы на благо Шахты! Может, она забрала их себе! Бог свидетель — эта девица потребляет куда больше электричества, чем ей положено! Может, она обменивает его на кредиты...

— Это формальное обвинение? — задал вопрос Марнс. Он демонстративно вытащил из кармана блокнот и щёлкнул авторучкой.

— Э-э... нет, нет. Как я сказал, нам бы не хотелось создавать вашему департаменту дополнительные сложности. Но вы же видите — это человек, непригодный к службе на страже закона. Механику, по моему мнению, нечего делать в департаменте полиции, поэтому, я боюсь, этому кандидату надо бы остаться там, где она сейчас. — И он хлопнул ладонью по папке, как бы говоря «дело закончено».

— Значит, таковы ваши соображения, — сказала Дженс.

— Именно так. И поскольку у нас имеется такой прекрасный кандидат — желающий и готовый служить, да к тому же уже живущий на верхнем ярусе...

— Я приму ваши соображения к сведению. — Дженс взяла свеженькую хрустящую бумажку с контрактом со стола и демонстративно сложила её пополам, двумя пальцами хорошенько загладив чёткую складку, после чего сунула её в одну из своих папок. Бернард следил за действиями мэра с негодованием.

— Поскольку у вас нет никаких формальных возражений против нашего главного кандидата, я буду считать это одобрением по умолчанию. — Дженс встала и подхватила рюкзак. Она опустила папки в одно из отделений и застегнула клапан, затем взяла свою трость. — Спасибо за то, что приняли нас.

Она направилась к двери, Марнс, ухмыляясь, последовал за ней.

— Да, но...

Бернард выскочил из-за стола и поспешил за своими гостями.

— Что мне сказать Питеру? Он ведь полагает, работа его!

— Да вы вообще не должны были что-либо ему говорить, — отрезала Дженс, остановившись в холле и окидывая Бернарда суровым взглядом. — Я дала вам свой список совершенно конфиденциально. Вы нарушили моё доверие. Я высоко ценю всё, что вы делаете для Шахты. Мы с вами работали вместе долго и мирно, и этот период в истории нашего общества был, пожалуй, самым благополучным...

— Вот почему... — перебил её Бернард.

— Вот почему, — подхватила Дженс, — я прощаю вам это вмешательство. Это моя работа. Мой народ. Он выбрал меня, чтобы я принимала решения. Так что мы с моим помощником продолжим путь. Тщательнейшим образом проверим нашего главного кандидата. И могу вас заверить, что по дороге обратно мы остановимся у вас, если будет что вам подписать.

Бернард поднял руки, сдаваясь.

— Очень хорошо, — произнёс он. — Прошу прощения. Я лишь хотел ускорить процесс. А теперь, пожалуйста, отдохните, вы же наши гости. Может быть, желаете подкрепиться? Немного фруктов?

— Дорога зовёт, — ответила Дженс.

— Да, конечно, — кивнул он. — Может быть, воды? Наполнить ваши фляги?

Дженс вспомнила, что одна из них совсем пуста, а ведь им ещё идти и идти.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — сказала она и махнула Марнсу. Тот повернулся к ней спиной, чтобы она смогла вытащить из рюкзака его флягу. Потом она тоже повернулась, чтобы он смог достать её бутылку. Глаза Бернарда округлились при этом любопытном обмене, носившем явно интимный характер, а потом жестом приказал одному из своих людей пополнить запасы воды.

Дженс смогла успокоиться и начать мыслить трезво лишь когда они достигли пятидесятых. Ей казалось, лежащий в рюкзаке контракт Питера Биллингса страшным грузом давит ей на плечи. Марнс, идущий несколькими ступеньками позади, всю дорогу вполголоса посылал проклятия на голову Бернарда. Дженс обнаружила, что не прочь последовать его примеру. Мало того, что её старые ноги ныли от усталости — теперь в ней нарастало чувство, что напрасно они предприняли это странствие; даже больше того — возможно, оно вообще окончится ничем. Отец Джульетты предупреждает, что его дочь не примет предложения. IT давит на неё, чтобы она выбрала другого. Теперь каждый шаг, который они делали вниз по лестнице, вселял страх. И одновременно в мэре росла уверенность, что Джульетта — как раз то, что им нужно. Они убедят эту женщину из Механического принять должность — хотя бы только для того, чтобы досадить Бернарду, чтобы доказать, что это изматывающее путешествие не было напрасным.

Старая Дженс была мэром очень долго — отчасти потому, что умела вести дела, отчасти потому, что не допускала, чтобы они пошли не так, как надо, но по большей части потому, что не шумела. Но сейчас, она ощущала, пора пошуметь. Она достаточно стара, чтобы не бояться последствий. Бросив взгляд за спину, она поняла, что те же мысли посетили и Марнса. Их время было почти на исходе. Лучшее, самое важное, что они могли сделать для Шахты — это обеспечить дальнейшее нормальное функционирование общества. Никаких восстаний. Никакого злоупотребления властью. Вот почему в нескольких последних выборах у Дженс не было конкурентов. Но теперь она вышла на финишную прямую, тогда как более молодые и сильные готовы обогнать её и оставить позади. Скольких судей она назначила по рекомендации Бернарда? А теперь ещё и шерифа — тоже по его желанию? Интересно, долго ли ждать до того времени, когда он станет мэром? Или ещё хуже — мастером марионеток, протянувшим свои нити через всю Шахту.

— Да не бегите вы так, — пропыхтел Марнс.

Дженс, оказывается, шла слишком быстро. Она замедлила шаг.

— Этот ублюдок вывел вас из себя, — заметил он.

— Надеюсь, что и вас тоже, – бросила она через плечо.

— Вы собираетесь пробежать мимо садов.

Дженс проверила номер этажа — так и есть, её спутник прав. Если бы она была внимательна, то заметила бы запах. Двери на следующей лестничной площадке распахнулись, и из них вышел носильщик с мешком фруктов на каждом плече. За ним тянулся опьяняющий аромат влажной земли и зелени.

Время обеда уже пришло и прошло, так что запах пищи сводил с ума. Носильщик, несмотря на свою тяжёлую поклажу, увидел, что они собрались сойти с лестницы на площадку, и придержал для них дверь, подставив под створку ногу — руки были заняты, они поддерживали огромные мешки на плечах.

— Мэр, — сказал носильщик, наклоняя голову. Затем кивнул и Марнсу.

Дженс поблагодарила. Большинство носильщиков казались ей знакомыми — ещё бы, они сновали по всей шахте со своими товарами, она видела их много раз. Однако носильщики никогда не задерживались на одном месте слишком надолго, и поэтому Дженс не успевала узнать и запомнить их имена, а ведь в этом она была мастер. Интересно, подумала она, проходя вслед за Марнсом на территорию гидропонных ферм, — а куда они деваются по ночам? Возвращаются домой, к семьям? И есть ли у них вообще семьи? Или они словно священники? Ох, уж кто-кто, но она-то должна бы знать такие вещи! В её-то возрасте и при её любознательности. Но опять-таки — понадобился целый день в лестничном колодце, чтобы она смогла как следует приглядеться к ним и по достоинству оценить их работу. Носильщики — они словно воздух, которым ты дышишь — всё время вокруг тебя, всё время у тебя на службе, такой необходимый, что перестаёшь его замечать, принимаешь как нечто само собой разумеющееся. Но теперь, когда мэр устала, её внимание к деталям обострилось. Как будто воздух вдруг на мгновение исчез, и это заставило её почувствовать благодарность за то, что он существует.

— Как пахнут апельсины! — сказал Марнс, прерывая её раздумья, и потянул носом. Они проходили сквозь низкие ворота сада. Дорогу им показывал молодой человек в зелёном комбинезоне.

— Оставьте вещи здесь, мэр, — сказал он и указал на стену, составленную из шкафчиков, в которых там и сям виднелись пакеты и сумки.