Выбери любимый жанр

Стопроцентно лунный мальчик - Танни Стивен - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20

Как только дорога расчистилась, школьный автотрансп продолжил путь. Сиденья в нем были поставлены тесно, и пассажиры сидели вплотную друг к другу по обе стороны от прохода. Из окон открывался великолепный вид на окружающий мир.

Иеронимус обернулся к Брейгелю:

— Что-то ты сегодня тихий!

Брейгель чуть смущенно усмехнулся, не отрывая взгляда от проплывающего мимо пейзажа.

— Это я снаружи тихий, Иеронимус, исключительно снаружи. Зато здесь… — Он постучал себя по лохматой макушке. — Здесь назревает буря… Еще какая буря…

— Ясно! — засмеялся Иеронимус. — Значит, у тебя сегодня рот и мозги поменялись местами?

— Его рот и мозги, — вмешалась Клеллен, — две стороны одной и той же пустой трещотки, которую нам без конца приходится слушать, — все равно с какой стороны.

— Клеллен, если бы меня интересовало твое мнение, я не стал бы спускать воду в тубзике сегодня утром.

Эти двое готовы были обрушить друг на друга привычную лавину по-детски нелепых шуточек, переходящих в оскорбления, переходящих в драку, когда вдруг в их уютный уголок дебильского мира грубо вторглись посторонние.

— Эй! — крикнул кто-то, явно обращаясь к ним. — Ты, очкастый!

Иеронимус оглянулся и среди массы школьников различил смутно знакомую физиономию. Рослый спортивный парень встал и, улыбаясь до ушей, начал пробираться к задним сиденьям.

— Очкарик, помнишь меня?

Иеронимус пребывал в недоумении — и вдруг его осенило. Ну как же! Тупица Пит! Очередной приятель Слинни. Три недели назад они случайно встретились в ротонде. Он еще просил похлопать Слинни по плечу и грозился открутить Иеронимусу нос. Иеронимус вяло помахал рукой:

— Привет.

Пит подошел ближе. Брейгель вжался в спинку сиденья, а Клеллен принялась поправлять слипшиеся от геля волосы. Она явно заинтересовалась новым знакомым.

Пит широко и радостно улыбался.

— Привет! Ничего, если я с вами сяду?

— Конечно садись, — промямлил Иеронимус и чуть подвинулся, освобождая место.

У Пита на телеболке красовались слова «Пауки Спутника», а под ними — разноцветное существо, похожее на тарантула, с окровавленными клыками.

— Симпатичная у тебя маечка! — с необыкновенным энтузиазмом воскликнула Клеллен.

— Спасибо! — Пит устроился рядом с Иеронимусом. — Я считаю, на той неделе «Пауки» разделают «Джексонских кратеров», а вы как думаете?

Иеронимус и Брейгель дружно кивнули, не слишком понимая, о чем речь. Клеллен азартно завопила:

— О дааааааа! — изо всех сил размахивая руками и стараясь не показывать виду, что знает о телеболе еще меньше своих приятелей.

Пит вполне искренне ей улыбнулся и назвал свое имя, не сводя глаз с оживленной девчонки. Клеллен про себя тихо радовалась, что синяк давно уже сошел.

— Между прочим, меня зовут Пит.

— Очень приятно познакомиться! — захихикала Клеллен, пожимая ему руку. — А я — Клеллен.

— Чудесное имя, — ответил Пит.

— А это — Брейгель, а вот тот тип в очочках — Мус.

— Мус? — удивился Пит. — Я думал, его зовут Хикерамас или как-то так. Слинни все время его поминает, только я никак запомнить не могу…

Иеронимуса обожгла горькая мысль. «Слинни все время его поминает»… И сказано так походя, привычно. А вот с ним Слинни теперь совсем не разговаривает. Из одной-единственной, мимоходом брошенной фразы стало ясно — она проводит время с этим спортсменом.

— На самом деле мое имя произносится «Иеронимус».

— А, ну прости, чувак! Мне плохо даются длинные имена.

— Не переживай. Имя необычное, так что его часто коверкают.

— Потому мы и зовем его Мус, — пояснила Клеллен.

— Ага. — Иеронимус криво усмехнулся. — Меня многие так называют. Если хочешь, можешь тоже звать меня «Мус».

— Ну, не знаю, — дружелюбно засмеялся Пит. — Я уж лучше напрягусь. Люблю трудные задачи! У всех моих знакомых имена простые, как у меня: Пит, или Бад, или Кен, или там Слинни — тоже коротенькое имя. А у тебя вон какое классное! Постараюсь все-таки запомнить.

Иеронимуса поразила такая дружеская непосредственность, причем не только по отношению к нему самому, но и к тем двоим. Раньше они встречались всего один раз, и притом не особо тепло.

— В общем, — продолжал Пит, уставившись на свои здоровенные кроссовки, — я хотел извиниться за то, что вел себя как какашка тогда, в ротонде.

Вот уж чего Иеронимус никак не ожидал.

— Ты о чем? Совсем ты не вел себя как какашка, — соврал он.

— Ну, там, хамил, требовал, чтобы ты похлопал Слинни по плечу, а сам даже «пожалуйста» не сказал. Еще нос грозился тебе сломать, кажется.

Иеронимус в жизни своей не испытывал такой неловкости — и одновременно торжества. Довольно странно, ведь он практически и не вспоминал ту встречу. А если приглядеться, нельзя было не признать, что Пит ему даже нравился. В конце концов, не может он быть совсем уж плохим, если Слинни с ним встречается. Воспитание требовало вежливо ответить на извинения этого олуха.

— Да ладно, я тоже был неправ. Мог бы сразу хлопнуть ее по плечу, когда ты попросил, а я стал выпендриваться.

— Да, но я потом сообразил — Слинни же серьезно учится, ей неприятно, когда ее отвлекают от разных умных занятий. А я полез.

— Да ничего страшного, Пит, — настаивал Иеронимус, изумляясь этому неожиданному состязанию в извинениях. — Можно подумать, если человек хорошо учится, его уже нельзя и по плечу похлопать?

Пит не нашелся, что ответить, и задумчиво уставился в окно.

— В общем, Слинни мне все растолковала, и я понял, что вел себя не очень хорошо.

— Все нормально, Пит.

— Вы со Слинни давно дружите?

Иеронимус дернул плечом.

— С третьего класса.

— Она часто о тебе говорит.

— Вы с ней много общаетесь? — не удержался Иеронимус.

— Ага, довольно-таки. В субботу я ее водил на предварительный матч по телеболу между Ловет-тауном и Гагариным. Ей понравилось.

— Правда? Не знал, что Слинни интересуется спортом.

— Не, если матч интересный, она знаешь как увлекается! Мы договорились: она ходит со мной на соревнования, а я с ней — в музеи, в кино, на разные поэтические вечера. Я открыл для нее мир спорта, а она для меня… ну, знаете, мир фильмов, книг, живописи даже и еще массу музыки, я о такой и не слышал никогда. А знаете, в чем мы с ней полностью согласны? Моя машина, «Проконг-девяносто», в прекрасном состоянии, три года езжу! Слинни от нее в восторге. Нам больше всего нравится гонять по шоссе при свете Земли, рано-рано утром, когда другие машины не мешают.

Иеронимус заставил себя улыбнуться и сказал, немного помолчав:

— Это классно, Пит.

— Я даже прочел ту книгу, по которой ты делал доклад на прошлой неделе. Слинни мне скопировала перевод твоего дяди. Классная книга. Странная очень, но классная.

— Пит, мне приятно это слышать. Мы ведь сначала готовили доклад вместе, а потом Слинни вдруг передумала и взяла себе другую книгу, в паре с другим учеником.

— Угу, она мне говорила.

— А со мной она больше не разговаривает.

— Правда?

— Ага. С того самого дня, как мы тебя встретили в ротонде. Когда это было — три недели назад вроде? С тех пор она на меня смотреть не хочет. Я думал, она и доклад мой не слушала, пока ты вот сейчас не сказал, что она скопировала для тебя «Шального древоволка».

Пит со смехом покачал головой:

— Да она без конца про твой доклад талдычит! Считает, что это прямо нечто гениальное.

Иеронимус промолчал, глядя в никуда, потом отвернулся к окну, за которым проносились в неоновом блеске далекие жилые дома.

Пит наклонился к нему.

— Слышь, чувак, мне очень нужно тебя кое о чем спросить.

— Да, конечно, спрашивай.

— Я знаю, что Слинни учится в классе для ботанов. Чтобы туда попасть, нужно быть жутко умным. Обычно, если человек учится в ботанском классе по какому-нибудь предмету, то и по всем остальным тоже. Вот как Слинни. А она недавно о тебе сказала совсем странную вещь. — Пит понизил голос до шепота, чтобы Брейгель и Клеллен не услышали. — Сказала, ты учишься с ботанами только по трем предметам, а по всем остальным… с дебилами?

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело