Переживая прошлое (СИ) - Косачев Александр Викторович - Страница 30

Целый месяц прошел как в тумане. На работе мне дали отпуск – в таком состоянии я не мог никому помочь. Арина приняла случившееся относительно спокойно, благодаря тому, что ничего не видела. Это обстоятельство меня более-менее успокаивало. Спасаясь от преследования, мы переехали на квартиру, а дом я выставил на продажу. Первое время меня раздирал страх за дочь, поэтому какое-то время я ее не отпускал в школу. А потом и вовсе забрал документы. Мы сняли квартиру в соседнем городе. По утрам я отводил дочь в школу, днем забирал ее, учительнице дал номер телефона на всякий случай, а сам пытался справиться со своими демонами. Я был рад, что это случилось не со мной, но эта мысль вызывала стыд, потому что я мужчина и должен был принимать тяжелые удары судьбы на себя. Сколько я ни изучал психологию людей, но от гендерной роли так и не избавился, несмотря на то, что неравенства полов в России не было и оно, как таковое, не навязывалось.

После продажи коттеджа в Челябинске за восемь миллионов, я купил дом за четыре миллиона в Копейске. Разницу положил в банк под проценты и получал дивиденды на отдельную карточку. Это давало мне время, чтобы прийти в себя. Предстояло начать жить заново, и нужно было принять тот факт, что жизнь забирала женщин, окружавших меня. Арина уже подходила к подростковому возрасту, и потому во мне бытовал вполне разумный страх закономерности.

Глава XV

Прошло двенадцать лет. Арина стала совсем взрослой: из маленького ребенка она выросла в прекрасную юную девушку и поступила учиться в медицинский университет на клинического психолога. Я подозревал, что она сделала это, чтобы меня порадовать, но Арина открещивалась, что ей это действительно интересно. Мое же место оставалось неизменным, все в той же психиатрической больнице в Копейске. Прошлое я старался не вспоминать, потому что в воспоминаниях не видел смысла.

В один из выходных мы с Ариной гуляли и разговорились.

– Кругом все твердят об отношениях, о чувствах, а мне это просто не интересно. Представь тему, которая тебя интересует меньше всего, и вот о ней все говорят. Это раздражает.

– Ты сейчас тоже о ней говоришь, – сказал я.

– Я лишь хочу узнать, нормально ли это?

– Норма в психологии эквивалентна наименьшему вреду себе и обществу. Вот ты испытываешь от этого угнетение или расстройство?

– Я бы не сказала, – вдумчиво ответила Арина.

– Общество от этого страдает? – глядя на нее, спросил я.

– Не думаю.

– А ты сама-то хочешь отношений?

– Да, хочу, но сверстники меня не интересуют. Они глупые и скучные, – говорила она с негодованием. Я подумал, что это я виноват: из-за меня она раньше повзрослела.

– А что мешает встречаться с теми, кто старше?

– Они не знакомятся.

– Сама познакомься. В наше время нет такой обязанности, чтобы мужчина знакомился первым.

– Я стесняюсь.

– Знаешь игру «Немое знакомство»?

– Смутно представляю, что это. Слышала о ней, но я не в курсе, у меня другие интересы, – сказала она, стесняясь своего незнания. Я улыбнулся.

– Представь, что ты едешь в маршрутке и тебе понравился мужчина. Ты достаешь телефон и пишешь ему, допустим: «Привет, поговорим?» – сказал я, наглядно показывая дочери, как это делается. – Он отвечает тебе в твоем же телефоне. За время переписки нельзя разговаривать. Главная особенность игры в том, что мужчина не обязан писать первым, и это нормально. Игра, собственно, изначально была создана для женщин, которые не хотят упустить понравившегося мужчину.

– А если он заговорит? – спросил она.

– Если скажет что-то, что тебя устраивает, то можешь ответить. Если нет, то покажи ему на телефон, чтобы он отвечал в нем и не болтал.

– А если он занят?

– Всегда есть такая вероятность, – ответил я, посмотрев вдаль.

– Ты с мамой так же познакомился?

– Нет, – ответил я, – в наше время не было такой игры. Это уже вам так повезло.

«Что значит один ребенок?» – думал я, когда мы возвращались домой. «Если Арины не станет, я останусь совершенно один. С ее уходом от меня ничего не останется в будущем, и эта мысль порождает гнетущее чувство, будто жизнь прошла зря. Я словно птица, стремящаяся не разбиться о скалы, у которой один последний полет, весомостью в целую жизнь. Моя дочь исчезнет, и обо мне никто не вспомнит. Не было меня…»

Мне нельзя было ее беречь, да и она бы не позволила. Очень глупо ходить по пятам и следить за ее безопасностью в этом непредсказуемом мире. Стоит запретить ей все и ограничить – и у нее разовьется шизоидный невроз, а если ничего не делать – сам сойдешь потихоньку с ума и превратишься в параноика или еще неизвестно в кого, расстройство непредсказуемо. Единственный выход – не думать о ее потере и отвлечься, разбить эту глупую идею необходимости оставить что-то после себя. Концентрировать свои силы, а не силы ребенка. Легко требовать от другого того, чего сам не смог достичь.

Еще бы понять, чего хочется, тогда я бы придумал, как распорядиться собой.

Глава XVI

«Так одиноко бывает порой! Вроде есть дочь, есть друзья, работа, которую всегда любил, но холодно человеку среди людей», – думал я, наворачивая круги по комнате. В голове не укладывалось: как можно проживать жизнь второй раз, а в итоге наделать еще больше ошибок? Причем ошибок гораздо более сложных и с разрушающими последствиями для окружающих. «Вот бы мне такой шанс!» – думает другой, погружаясь в мечты. Но дай ему жизнь повторно, с теми же знаниями, что у него были, – и он только ухудшит свою жизнь, если и до этого жил не так, как хотел. А мой опыт? Не яркая ли иллюстрация того, что счастливее бы человек не стал. А если бы стал?.. Я мучил себя сомнениями до тех пор, пока не пришел к выводу, что нужно мнение со стороны. Но с моим рассказом психолог направил бы меня к психотерапевту, психотерапевт, помучившись года два, к психиатру, а психиатр домучил бы и без того напичканного нейролептиками пациента и довел бы меня до состояния овоща со словами «сгорел на работе». Оставался единственный человек, связанный с психологией, которому можно было доверять, – моя дочь, Арина.

Я уже собирался домой, когда какой-то мужчина пришел просить меня о помощи. Разговор с Ариной пришлось отложить.

– Доктор, моя дочь поглощена депрессией. Ничего не ест, плохо спит, периодически плачет.

– Тут нужен психолог, – спокойно ответил я, разглядывая взволнованного отца. Одет он был просто, но дорого, от него легко пахло цитрусовым и лесным ароматом, на руке красовались швейцарские часы, которые я узнал по белому плюсику в красном квадрате, расположенном на циферблате.

– Мне посоветовали вас, – объяснил он. – Я заплачу, сколько вы скажете.

– Хорошо, жду вас завтра, вместе с дочерью.

– Вы не расспросите меня о том, что случилось?

– Нет, не нужно, – коротко ответил я. – Проконсультируйтесь в регистратуре, что надо взять с собой для стационарного лечения.

– Стационарного? Она же не псих! – возмутился он. – Зачем ей в клинику?

– Мы не используем слово «псих», мы используем слово «больной». А стационар нужен, чтобы не дергать вашу дочь туда-сюда. Это облегчит лечение. Вам ведь не зря меня посоветовали, правильно?

– Да, – смущенно ответил обеспокоенный отец, а затем удалился.

В окно я увидел, как он сел в белый внедорожник и быстро уехал по своим делам. К концу рабочего дня я тоже отправился домой, решив перенести разговор с Ариной на более удачное время. По дороге мне повстречалась женщина, она была вычурно одета и вызывала в нравственном аспекте сочувствие, а в физиологическом – желание. «Весна», – подумал я, а сам мысленно представлял, как занимался с ней сексом. Что ж, добротный вид для проститутки; есть же женщины, выставляющие себя как товар. «Знали бы они, что их тело стремительно обесценивается, в то время как мужчина, покупающий их, набирает ценность и явно не хочет видеть своей женой путану», – думал я, а сам старался перебороть свое желание заниматься сексом. Немало лет прошло после последнего раза, и нужно было удовлетворить потребность. Не затягивая с этим, я договорился с одной особой легкого поведения, встретился, не побрезговал позой «шесть-девять», после чего преспокойно отправился домой. Жизнь сразу как-то приобрела другой вкус, цвет и запах. Появилось чувство удовлетворенности жизнью, но когда я приехал домой, это чувство испарилось. Я понимал, что всему виной секс, но легче от этого не становилось. Ночью я не мог уснуть, ворочался с одного бока на другой, в моей голове перемешались та женщина и проститутка и вот они уже вдвоем манили, игриво увлекая меня за собой. Не выдержав, я опустил руку и начал мастурбировать, лежа в кровати.