Вертолёт, 2006 №1 - Журнал Вертолет - Страница 28

• Предыдущая
• 28/30
• Следующая

Глаза у всех навыкате, башка крутится на триста шестьдесят градусов, руки до посинения сжимают рычаги управления, ноги на педалях слегка подрагивают от напряжения. Отовсюду мерещится супостат, каждый кустик грозится ощетиниться стволом крупнокалиберного пулемета. Шарахаемся, как черт от ладана, от всех подозрительных мест, особенно от населенных пунктов, которые толком не успеваем разглядеть. Хочется еще ближе прижаться к земле, распластаться, слиться с ней, родимой, да куда уж, ниже некуда. Напряжение возрастает, время приобретает причудливую форму в виде растянутой ленты, кажется, что этому полету не будет конца, что так мы и улетим в бесконечность и сумасшедшая эта погоня за призраком врага (или его за нами?) никогда не закончится.

Но вот мой «правак» Боря Шевченко срывающимся голосом докладывает, что цель впереди. Вижу кишлак, который воспринимается с этой высоты, как сплющенная лепешка, состоящая из крупинок серо-коричневого цвета. Нас интересует дом-мазанка на окраине, различить который из многих прочих может только авиапредатель, сидящий сейчас на месте борттехника. Вижу боковым зрением, как Боря Шевченко схватил выносную кнопку бомбосбрасывателя, приготовившись отлепить от борта четыре чушки — каждую весом по четверть тонны. По их разрывам, если, конечно, попадем, должны работать остальные. Ну, а если не попадем… Но сейчас некогда думать об этом. Заходим в атаку. Приходится чуть набрать высоту, ведь электровзрыватели бомб не срабатывают, если сбросить их с высоты менее ста метров.

Однако наводчик (он же «источник», он же «авиапредатель») растерянно крутит головой и что-то блеет на своем языке. Приходится делать еще один заход, при этом тоскливо думая, что утерян фактор внезапности, мысленно представляя, как «духи» не спеша передергивают затворы ДШК. Этот крупнокалиберный пулемет, по данным разведки, имеется в нескольких экземплярах в районе «нашей» цели.

На втором заходе происходит то же самое. Появляется жгучее желание двинуть локтем под дых сидящему справа «источнику». Ору переводчику, чтобы разъяснил гаду, что если с третьего захода не покажет, мы его с вертолета выбросим, не посмотрев на высотомер. Заходим в третий раз, почти уверенные, что сейчас точно по зубам от ихней ПВО получим. И вдруг я по приметам узнаю тот самый дом, который мы ищем, чуток доворачиваю на него, и «дух» тоже радостно вопит и тычет пальцем в проплывавшую под нами мазанку. Ну, думаю, слава богу, цель опознана, сейчас бомбанем. Делаю маневр для повторного захода и слышу голос «правака»: «Сработал!!!». Поворачиваюсь к нему, вижу его довольную физиономию и думаю, что молодец, как это он успел среагировать! Однако, посмотрев на РВ (радиовысотомер), холодею… Высота-то пятьдесят метров!!!

Юра Наумов, идущий следом за мной на установленной дистанции, рассчитанной на то, чтобы не попасть под осколки разорвавшихся бомб ведущего, начинает елозить, не видя эти самые разрывы. Нервы его не выдерживают, и он отворачивает, когда до цели остается совсем ничего. Не наблюдаем разрывов и мы. Понятно почему, проясняется в мозгу, это взрыватели не взвелись. Ладно, разбором займемся потом, ну а цель обозначать для остальной группы надо. Захожу в четвертый раз и со всей дури поливаю цель залпом неуправляемых ракет. Пытаюсь разглядеть в этой сумасшедшей круговерти своего ведомого, «полосатых», позиции ПВО противника, но в непрерывном суматошном мелькании картинок в блистерах не вижу ни хрена! Отчаявшись, начинаю вслепую, по разрывам своих снарядов, наводить остальных, и только по внезапно выпучиваемым из земли грибам пыли догадываюсь, что работа по цели идет. Боевая работа. Реальная работа. Не учения. Это война. Твоя война.

Через некоторое время, узнав от разведчиков, что неразорвавшиеся бомбы противник использовал в пропагандистских целях (ну как же, смотрите, бомбят точно, а бомбы не взрываются, аллах — он за нас!), я произвел жесточайший разбор этого случая. Не пощадил ни своего самолюбия, ни чужого. На войне деликатность в оценках часто наказывается слишком жестоко. Больше таких «подарков» мы уже не делали.

Продолжение в следующих номерах журнала

Слова «впервые» и «первый» по отношению к советским вертолетам стали привычными уже давно. В 50-е годы прошлого века наши вертолеты ставили рекорды высоты и скорости, подъема грузов, удивляли мир полетами в самых труднодоступных районах земного шара.

Ровно полвека назад, в январе 1956 года, состоялся первый полет в Антарктиде вертолета Ми-1. Попал он туда в составе авиаотряда первой советской антарктической экспедиции.

Эта экспедиция отправилась к берегам Антарктиды осенью 1955 года. 30 ноября флагманский корабль экспедиции дизельэлектроход «Обь» под командованием капитана Ивана Александровича Манна вышел из Калининградского порта, а 5 января 1956 года уже приблизился к южному материку. Группа советских исследователей под руководством гляциолога Петра Александровича Шуйского и геофизика-альпиниста Александра Михайловича Гусева поднялись на берег материка. Было выбрано место и начато строительство станции. Руководил экспедицией Герой Советского Союза Михаил Михайлович Сомов, авиационным отрядом — Герой Советского Союза Иван Иванович Черевичный, в его составе работали: Герой Советского Союза штурман Михаил Михайлович Кирилов и Герой Социалистического труда Дмитрий Николаевич Морозов. 13 февраля 1956 года состоялось открытие первой советской антарктической станции-обсерватории «Мирный». Эта дата и является началом работы наших полярных станций на белом континенте.

…Вертолет Ми-1 стал одним из первых отечественных серийных одновинтовых вертолетов. Он был запущен в серийное производство в 1951 году. В 1956 году его производством занимались несколько заводов, выпуск измерялся сотнями. Вертолеты использовались для охраны лесов, оказания медицинской помощи, во всех видах сельхозработ. Всего было выпущено 2694 вертолета 15-ти модификаций.

В 1954 году два вертолета Ми-1Т были переоборудованы для эксплуатации в Арктике и базирования на ледоколах, тогда же началась разработка варианта артиллерийского корректировщика Ми-1КР, запущенного в серийное производство в 1956 году. В том же 1956 на базе Ми-1 была создана и первая опытная модификация Ми-1НХ, специально предназначенная для использования в народном хозяйстве. В середине 50-х в ВМФ СССР пытались применить Ми-1 в качестве противолодочного вертолета, но мощность двигателя АИ-26В оказалась недостаточной для подъема поискового и бомбового оборудования. Разработанный в ОКБ проект палубной модификации Ми-1 со складывающимися лопастями и хвостовой балкой остался нереализованным. В 1957 году испытывался Ми-1Т — войсковой укладчик телефонных линий связи.

Ми-1, 1957 г.

Первенец ОКБ М.Л. Миля, вертолет Ми-1 положил начало крупносерийному производству вертолетов в СССР, их широкому практическому использованию. Благодаря высоким летным качествам вертолета на нем были установлены 27 мировых рекордов.

Вертолет Ми-1 широко эксплуатировался не только в нашей стране, но и за рубежом: он поставлялся в страны Варшавского договора, в Австрию, Афганистан, Египет, Ирак, Индонезию, Китай, Кубу, Лесото, Монголию, Никарагуа, Северную Корею, Финляндию. Последний Ми-1 был официально снят с эксплуатации в нашей стране в 1983 году.

Автор книги «Испытание на прочность» (издательство «Полигон-пресс», 2005 год) Г.И. Кузнецов — испытатель военных вертолетов, кандидат технических нар. Свою профессиональную деятельность он начал в середине 60-х годов прошлого века. В числе тех вертолетов, которым Г.И. Кузнецов давал путевку в жизнь — Ка-25, Ка-50, Ми-24 и Ми-26. Большое внимание в книге автор уделяет специфике эксплуатации вертолетов, их применению в реальных боевых условиях, испытательным и исследовательским работам, взаимодействию специалистов конструкторских бюро.

• Предыдущая
• 28/30
• Следующая