Летняя гроза в Молнегорске (СИ) - "Златовласка с косичками" - Страница 24

• Предыдущая
• 24/56
• Следующая

- Что ты с ним сделал? – сходу выпалила девушка, сердито уставившись на меня.

- С кем? – не понял я.

- С начальником, с кем же еще! После этой вашей командировки он рвет и мечет. Меня почти выгнал из кабинета! На Линку вон наорал ни с того ни с сего!

Верочка умчалась, оскорбленная в лучших чувствах. Ничего по-прежнему не понимая, я зашел в приемную. Лина и впрямь выглядела расстроенной.

- Лин, что случилось? Прости меня, идиота, за то, что так получилось с цирком. Я тебе звонил несколько раз, но связи почему-то не было, - сразу же начал я с извинений.

- Не переживай, Дань, - похоже, моя фея и не думала обижаться. Ее нежный голосок оставался таким же теплым. – Я знала о твоей командировке. Ты ни в чем не виноват. Сходим как-нибудь в другой раз.

- Обязательно!

Я почувствовал, как у меня гора с плеч свалилась. Слава Богу!

- А это тебе привет из Звенигорода. Печенье к чаю.

Я не успел поставить пакет с печеньем на стол, как хлопнула дверь, ведущая в кабинет начальника, и он сам, собственной грозной персоной, появился на пороге.

- Алина, вы все еще не нашли прошлогодний отчет по лешим? Вижу, у вас есть более важные дела, чем непосредственные служебные обязанности! Даниил Владимирович, а вам что, тоже делать нечего? Идите работать!

Мне не оставалось ничего другого как убраться из приемной. Да, Верочка была права: рвет и мечет. И что за вожжа ему на этот раз под хвост попала?

Костя Луковский встретил меня в своей обычной манере – со всей дури хлопнув по спине и с ослепительной улыбкой во все тридцать два белоснежных зуба.

- Даниловский, привет тебе в шляпу! Что ты не весел, как красна девица перед сватами? Когда пить пойдем?

Очки каким-то чудом удерживались на кончике его носа, а вечно растрепанные волосы, казалось, стали еще длиннее и буйнее за эти пару дней.

- Какое там пить? – сделал я возмущенное лицо. - Ты же врач, Луковский. Вот и веди себя соответственно.

- Ну, ты диверсант, Данилыч. Тогда давай хоть чаю попьем. Слышал, ты в Звенигороде гулял, значит, с тебя печенье. Пошли, сейчас организуем.

Спустя пару минут мы уже сидели в его в белоснежно-стерильной медицинской подсобке.

- Хреново выглядишь, - сообщил мне Костя, заливая кипятком пакетик для одноразовой заварки в огромной чашке с интригующей надписью «Доктор – ходячий секс». – Командировка с начальством тебе на пользу не пошла.

- Кость, от чего бывают провалы в памяти? – не стал я тянуть быка за рога.

- Какие именно провалы? Краткосрочные? Сколько раз были?

Костя сразу стал серьезен. У него даже голос изменился.

- Да не знаю, - отмахнулся я. – Разные они были. Я для одного моего друга спрашиваю, он просил узнать.

- Что ты мне впариваешь?

Костя поправил очки и уставился на меня своим фирменным рентгеновским взглядом.

- Сколько их у тебя было?

- Пять или шесть, - сдался я с тяжелым вздохом.

- Нужно обследование, Даниловский. Это тебе не хухры-мухры.

Теперь Костя выглядел уже не просто серьезным. Он начал постукивать пальцами по столу, а это было верным признаком того, что наш доктор – ходячий секс серьезно встревожен.

- Ты разве не думал о Воздействии?

- Блин.

Я чуть за голову не схватился. Воздействие. Твою ж дивизию! О нем я как раз таки и не подумал.

Воздействие было самым неприятным и, кроме того, самым опасным аспектом нашей деятельности. Оно могло наступить в результате длительной работы с артефактами, в том числе с книгами и рукописями особенных, а также при постоянном контакте с наиболее сильными нечами. По своей природе Воздействие было немного похоже на наркотическую ломку и сопровождалось самыми разными симптомами, начиная от банальной головной боли и заканчивая комой. Говоря простым понятным языком, это была передозировка магии. Профилактике Воздействия всегда уделялось огромное внимание в любом из Институтов нашей страны. В данном случае, прежде всего, использовалась политика перестраховки. Хватало малейшего подозрения на наличие Воздействия, чтобы направить потенциального пациента в специальный медицинский Центр для прохождения полного обследования и тщательного лечения, сопровождающегося длительным отстранением от работы.

- Не может быть!

Я все же схватился за голову, представив себя на добровольно-принудительном лечении за надежными стенами больничной палаты.

- Все может быть в этой жизни, - философски протянул Костя. – Хотя накручивать себя рановато. Сначала надо все проверить.

- Как? Все обследования делаются в Центре. А если я туда попаду…

- То уже не скоро выйдешь на свободу. К тому же тебя так накачают успокоительным, что ты забудешь собственное имя.

- Твою…

Я проглотил ругательство и наградил друга тяжелым взглядом.

- Луковский, ты же не думаешь втихаря позвонить в Центр?

- Ты совсем охренел? – возмутился Костя. – Я друзей не сдаю. Хотя Веселые картинки ждут от меня именно таких действий. Ладно, не боись, Даниловский, у меня есть для тебя один запасной вариант. Система для считывания мозговых волн. Слышал про такую штуку? Эта очень полезная вещь даст знать, пустило ли Воздействие свои корешки в твоей голове.

- Твоя драгоценная система? А разве она еще не проходит стадию проверки?

- Ха, кто сказал? Я давно ее изучил, пусть и неофициально. Решайся, друг мой. Сегодня после работы могу все настроить. Но только нам придется остаться на ночь в Институте, чтобы никто ничего не узнал.

- Понятное дело, - я даже не раздумывал. - Спасибо, Костя. Я твой должник.

- Само собой. А теперь иди отсюда, чудо в перьях.

Костя выпроводил меня, и я отправился восвояси. Судя по всему, Асталин продолжал бушевать. Даже до моего кабинета долетал его ледяной голос.

- Где Сморков? Почему начальник отдела кадров не в курсе, где находятся сотрудники?! Сколько он может болеть? Я вас спрашиваю!

Чтобы не попасть начальнику под горячую руку, я остался в своей берлоге и занялся разборкой рукописей. Правда, обложился бумагами я, скорее всего, для виду. В голову ничего не шло. Все, о чем я мог думать, это о предстоящем обследовании. Что если Костя прав и у меня действительно Воздействие? Если результат будет положительным, то моя работа всерьез и надолго накроется медным тазом. Контакт с водяными пройдет без меня. Подготовка к следующему, возможно, тоже…

Так, хватит себя жалеть. Скрипнув зубами от злости, я постарался взять себя в руки. Нечего раскисать раньше времени. Прежде всего надо доделать еженедельный отчет и улизнуть домой пораньше. Мне еще предстояло много дел, в числе которых было – переодеться, заверить маму, что я вернулся целый и невредимый из командировки, и придумать правдоподобную отговорку для того, чтобы провести ночь в Институте. Сюда я планировал вернуться около десяти вечера. К этому времени здесь будут только Костя и сторож Борисыч.

- Дань…

Услышав знакомый голос, я вскинул голову и не поверил своим глазам. На пороге моего кабинета стояла Лина.

- Извини, я тебя отвлекаю?

- Что ты такое говоришь?

Я пулей вылетел из-за стола.

- Проходи, не стой в дверях. Присаживайся и чувствуй себя как дома. Точнее, как на работе. В общем как хочешь, главное, чтобы удобно было.

Я молол всякую чушь и прекрасно это понимал. Но Лина, кажется, чувствовала себя так же неуверенно. На ее лице горел румянец смущения.

- Я хотела тебе сказать спасибо за печенье. А еще… Дань, завтра моя мама приезжает. Она побудет с девочками. Мы можем куда-то сходить.

После последней фразы щеки Лины уже полыхали, как спелые помидоры. Я вообще открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыбина.

- Сходить куда-то? Завтра? То есть давай прямо завтра?

Я подошел к ней. Я не верил своему счастью. Сердце барабанило в груди, норовя выскочить наружу.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Долго-долго. А потом я склонил голову и наши губы встретились. Наконец-то. Как же долго я этого ждал!

• Предыдущая
• 24/56
• Следующая