Бесплодные земли - Кинг Стивен - Страница 8
- Предыдущая
- 8/136
- Следующая
Громадная тварь снова подняла голову. Существо у нее в голове уловило мерцание и блики солнечных лучей, а потом устремилось к сосне, по которой карабкался Эдди. Медведь поднял могучую лапу и подался вперед, намереваясь сбить Эдди как шишку. Лапа проехалась по суку, на котором стоял Эдди Дин, как раз в то мгновение, когда он перебрался на ветку выше, и содрала с ноги у него ботинок, разлетевшийся в клочья.
Все о'кей. Можешь взять и второй, уважаемый Медведятина, если хочешь, подумал Эдди. Я все равно собирался сменить ботинки, а то они совсем уже поизносились.
Медведь взревел и ударил снова, прорывая глубокие раны в древней коре, кровоточащие чистой смолой. Эдди продолжал забираться вверх. Теперь ветви стали потоньше. Он отважился глянуть вниз и уставился прямо в мутные глаза медведя. Далеко внизу поляна превратилась в мишень, центром которой был круг тлеющих угольков костра.
– Не попал, волосатый мудо… – начал было Эдди, но тут медведь, запрокинув морду, опять чихнул. Эдди обдало влажной струей горячих соплей с мелкими белыми червячками. Их было тысячи. Они отчаянно корчились у него на рубашке, на руках, на лице и шее.
Эдди вскрикнул от неожиданности и отвращения, принялся стряхивать червяков с глаз и губ, потерял равновесие и едва успел вцепиться рукою в ближайшую ветку. Другой рукою он принялся стряхивать с себя эту червивую слизь, стараясь очиститься как можно лучше. Медведь заревел и снова ударил по дереву. Сосна покачнулась, как корабельная мачта в шторм… но отметины от когтей остались на этот раз в семи футах ниже той ветки, на которой сейчас примостился Эдди.
Он понял, что черви гибнут – наверное, начали гибнуть, как только покинули зараженное болото внутри тела чудовища. При этой мысли он несколько взбодрился и снова полез наверх. Поднявшись еще на двенадцать футов, он остановился, не решась лезть выше. Ствол сосны, футов восемь в диаметре у основания, здесь, наверху, сузился едва ли не до восемнадцати дюймов. Эдди распределил свой вес между двумя ветвями, но он чувствовал, как они пружинят и гнутся под ним. Отсюда, с высоты вороньего гнезда, открывался вид на просторы леса и на западные холмы – словно волнообразный ковер, распростертый внизу. При других обстоятельствах Эдди не отказал бы себе в удовольствии насладиться изумительной панорамой.
Смотри, мама, я на вершине мира, подумал он и осторожно глянул вниз, на запрокинутую медвежью морду, и вдруг на мгновение утратил способность связно мыслить, все растворилось в элементарном изумлении.
Что-то вырастало из черепа зверя… что-то похожее на радар-отражатель.
Странное приспособление рывком повернулось, отбросив солнечный зайчик, и Эдди расслышал тоненькое жужжание. В свое время у Эдди было несколько старых машин – из тех, что продаются в салонах подержанных автомобилей с рекламками типа «МАСТЕРА НА ВСЕ РУКИ! ЗДЕСЬ ЕСТЬ ДЛЯ ВАС КОЕ-ЧТО ИНТЕРЕСНЕНЬКОЕ!» на лобовом стекле, – и это жужжание напоминало ему свист подшипников, которые надо срочно сменить, пока они окончательно не полетели.
Медведь издал долгий утробный рык. Изо рта у него потекли ошметки желтоватой пены с червями пополам. Если бы Эдди не видел раньше, как выглядит конченное безумие (а он считал, что на это «сокровище» он насмотрелся вдоволь, достаточно вспомнить Детту Уокер, сучку и стерву мирового класса), то сейчас у него был бы шанс восполнить этот пробел… спасибо еще, эта рожа была сейчас в добрых тридцати футах под ним, а смертоносные когти, как бы чудовище не тянулось, не дотягивали до ног его футов пятнадцать. И, в отличие от тех мертвых деревьев, которые чудовище повалило, пробираясь к поляне, эта сосна, полная жизненных сил, не поддавалась его напору.
– Мексиканская ничья, приятель, – тяжело выдохнул Эдди и, стерев пот со лба липкой от медвежьих соплей рукой, швырнул кусок слизи прямо зверю в морду.
Но тут существо, которое Древние называли Миа, обхватило обеими лапами дерево и принялось его трясти. Эдди что есть силы впецился в ствол, сощурив глаза в упрямые щелки. Сосна закачалась как маятник.
Роланд остановился на краю поляны. Сюзанна, сидевшая у него на плечах, уставилась не веря своим глазам на ту сторону открытого пространства. У сосны, где они с Роландом буквально три четверти часа назад оставили Эдди, теперь стояло косматое чудище. Сквозь завесу ветвей и темно зеленых иголок виднелась лишь часть исполинского тела. Второй ружейный ремень Роланда валялся у чудища под ногами. Сюзанна заметила, что кобура пуста.
– Господи, – пробормотала она.
Медведь заорал, точно обезумевшая баба-кликуша, и принялся трясти дерево. Ветви задрожали, как под ураганным ветром. Сюзанна подняла глаза и разглядела маленькую фигурку почти у самой верхушки. Эдди жался к стволу, который качался туда – сюда. У нее на глазах одна рука его соскользнула и взметнулась снова, ища точку опоры.
– Что будем делать? – прокричала Сюзанна Роланду. – Он сейчас его скинет! Что будем делать?
Роланд попытался найти решение, но его опять охватило это странное недомогание… в последнее время оно ни на мгновение не отпускало его, но, как видно, в стрессовой ситуации ему стало гораздо хуже. Ощущение было такое, как будто рассудок его раздвоился. В его сознании поселилось как бы два человека, и у каждого были свои, отдельные от другого воспоминания, а когда эти двое начали препираться, причем каждый из них упирал на то, что именно его память – истинная, стрелку показалось, что его разрывает надвое. Он сделал отчаянную попытку примирить этих двоих, и ему это удалось… по крайней мере, пока.
– Это – один из Двенадцати! – прокричал он в ответ. – Из двенадцати Стражей! Наверняка это он! Но я думал, что все они…
Медведь снова взревел. Теперь он уже колошматил по дереву, словно этакий энергичный боксер. Отломанные ветки летели ему под ноги и ложились там беспорядочной грудой.
– Что? – прокричала Сюзанна. – Что ты хотел сказать?
Роланд закрыл глаза. В сознании у него надрывался голос: «Мальчика звали Джейк!» Другой голос орал в ответ: «НЕ БЫЛО никакого мальчика! Мальчика НЕ БЫЛО, и ты сам это знаешь!»
«Убирайтесь, вы оба!» – прорычал про себя Роланд, а потом выкрикнул вслух:
– Стреляй, Сюзанна! Стреляй ему прямо в зад! А когда он повернется, целься в такую штуку у него на голове! Она похожа…
Медведище вновь завопил. Он прекратил колошматить по дереву и опять взялся его трясти. Теперь верхушка ствола отзывалась ему нехорошим зловещим треском.
Когда рев чудовища чуть поутих, Роланд прокричал:
– Похожа на шляпу! Маленькую такую стальную шляпу! стреляй прямо в нее, Сюзанна! Только, пожалуйста, не промахнись!
Внезапно ее обуял неизбывный ужас… и к нему примешалось еще одно чувство, которого она меньше всего ожидала: ощущение сокрушительного одиночества.
– Нет! Я промахнусь! Стреляй лучше ты, Роланд! – Она выхватила револьвер у себя из кобуры, намереваясь отдать его Роланду.
– Я не могу! – крикнул он. – У меня не тот угол прицела! Придется, Сюзанна, стрелять тебе! Вот тебе – настоящее испытание, и лучше тебе его выдержать с честью!
– Роланд…
– Сейчас он отломит верхушку! – взревел стрелок. – Ты что, не видишь?!
Сюзанна уставилась на револьвер у себя в руке, потом бросила сумрачный взгляд через поляну – на исполинского медведя, едва видимого в клубах хвойных иголок. Подняла глаза. Эдди качался туда-сюда, как метроном. Скорее всего, у него был с собою второй револьвер Роланда, но Эдди не мог им воспользоваться, иначе он просто свалился бы с ветки, как перезрелая груша. Да и вряд ли бы он попал в цель.
Она подняла револьвер. Внутри все скрутило от страха.
– Держи меня крепко, Роланд. Если ты меня не удержишь…
– Обо мне не беспокойся!
Она дважды нажала на спусковой крючок, кладя выстрелы так, как научил ее Роланд. Их оглушительный грохот врезался в треск раскачиваемого ствола, точно два четких удара хлыста. Две пули вошли в левую ягодицу зверюги, меньше чем в двух дюймах друг от друга.
- Предыдущая
- 8/136
- Следующая
