Время меча - Нестеренко Юрий Леонидович - Страница 153

• Предыдущая
• 153/174
• Следующая

— Так что же, я должен еще и благодарить вас за то, что меня не зарезали?

— Не меня, — проинформировал его Зендергаст. — Благодарите Рандавани. Моей задачей было отстоять Элину.

— А кто заступился за остальных? — спросила Элина.

— Ты знаешь, что у меня не было никаких оснований симпатизировать графу Айзендоргу, — обернулся к ней маг. — Тем не менее, я спас его. Только потому что он — твой отец.

— А Редрих? — даже в самом скверном состоянии графиня сохраняла способность задавать опасные вопросы.

— Редрих? Редрих твой друг… — Артен немедленно уловил фальшь в этом заявлении, и Элина тоже почувствовала, что истинная причина в другом. В конце концов, Артен был ей куда более давним и близким другом, чем Редрих.

— Эйрих тоже был моим другом, — сказала она вслух.

— Наша снисходительность тоже имеет пределы, — в тоне Зендергаста все явственней звучало раздражение. — Особенно снисходительность к сильным и опасным врагам.

— Вы могли хотя бы просто убить его! — настаивала графиня. — Но то, что вы с ним сделали… это ужасно.

— Зачем уничтожать то, что может принести пользу? — пожал плечами маг. — Он даже мертвый стоит десятерых. Впрочем, не жалей его. Он не страдает. Собственно, его уже просто нет, это, — он кивнул на стоявшего рядом зомби, — всего лишь оболочка.

— Я знаю, — угрюмо подтвердила Элина.

— Тем не менее, ты ведь не хочешь, чтобы с твоим отцом случилось то же самое?

Элина вздрогнула, как от удара. Она знала, что показывает свою слабость, но не могла скрыть своего ужаса перед такой перспективой.

— Значит, ты будешь вести себя хорошо и не станешь делать глупостей,

— заключил маг. — Это ведь благодаря тебе вы сбежали вчера?

— Да, — ответила Элина, а на заднем плане уже плясала и корчила магу рожи радостная мысль: «Не знают! Они не знают про Йолленгела! «

— Я знал, я всегда знал, что у тебя способности к магии, — удовлетворенно провозгласил Зендергаст. — Может быть, тебе еще не поздно учиться по-настоящему… — он вдруг почувствовал, что необходимо сгладить впечатление от его предыдущих слов: — Ты пойми, Элина, я тебя не шантажирую. Какими бы ни были мои отношения с графом, пока это зависит от меня, ему не будет причинен вред. Но решения принимают, помимо меня, еще одиннадцать братьев, и они не позволят мне ставить личные симпатии выше долга. Я и сам не могу себе это позволить.

Элина вдруг почувствовала, как тупая боль уходит из ее мышц, как измочаленное тело наливается бодростью и свежестью, как возвращаются силы. Даже жажда отступила (хотя, впрочем, не исчезла совсем), и изнуряющая жара превратилась в приятное тепло. Она вскинула глаза на мага.

— Да, Элина, — кивнул тот. — Магия может не только разрушать. И ты знаешь, что вовсе не разрушение является ее основной задачей. Мы не желаем вам зла. Мы лишь хотим, чтобы вы извлекли урок из всего, что случилось, и не вынуждали нас отвечать насилием на насилие. А теперь идите в ваш дом, вас проводят.

— Еще один вопрос, — возразила Элина. — Все-таки, скольких ваших мы убили?

Зендергаст удрученно покачал головой, видя, что его призывы пропали впустую.

— Двоих, разве ты не… — начал он сердито и понял: — А, ты имеешь в виду зомби. Мы потеряли что-то около шестидесяти тысяч. Но не приписывай всех их вашим мечам — многие были просто выведены из строя в давке. Однако все эти зомби при жизни были штатскими, не державшими меча в руках. У зомби не сохраняется высшая память, память личности, но остается низшая память, память тела. Поэтому мы вынуждены были убить всех хардыгар. Нам нужны настоящие солдаты. Впрочем, — добавил он, — через какое-то время нам вовсе не понадобится армия. Когда мы достигнем силы магов древности, то сможем, не сходя с места, уничтожать целые города. Но мы, конечно, не будем этим заниматься! — заверил он поспешно. — Максимум — точечные удары с целью вразумить непокорных правителей, для которых собственная власть дороже блага их народов…

— Можно и мне последний вопрос? — вмешался Артен. — Вы убиваете только из необходимости и все такое… Но чего я не могу понять, так это какая необходимость стояла за покушением на меня в Роллендале?

— Почему вы думаете, что это мы? — Зендергаст удивленно вздернул кустистые брови. Принц, разумеется, так не думал, но расчитывал, застав мага врасплох, выудить какую-нибудь информацию. И его замысел действительно сработал. — Мы, правда, и сами думали, что кто-то может… Но нет, в наших рядах не оказалось столь безумно возгордившегося! Мы провели свое расследование и знаем, кто организовал покушение. Это Ронгольда, Великая герцогиня Штейнельберская.

— Невестка короля Анриха? — в один голос изумились Артен и Элина. Зендергаст важно кивнул — ему явно доставляло удовольствие продемонстрировать, что от магов ничего нельзя скрыть.

— Но зачем? — продолжал недоумевать принц. — У меня не было никаких шансов на престол… и причем тут вообще Штейнельбер?

— Были, — возразил маг. — Только не на тирлондский, а на гриндазийский.

— Каким путем? Гриндазия — маленькое южное княжество, находящееся под сильным влиянием Варсалии… и не имеющее никакого родства с тирлондским правящим домом.

— Путем вашей женитьбы на Марете, единственной дочери князя Рохивани,

— разъяснил наконец Зендергаст. — Княжество, как вы верно заметили, действительно не ахти какое, даже по нынешним варварским меркам — для принца, состоящего в ближайшем родстве с королем Тирлонда, предложение не выглядит заманчивым. Но для принца Вангейского, чье родство уже более дальнее, вариант вполне подходящий. А вторым претендентом на руку Мареты был как раз Берхальт, младший сын Великого герцога Штейнельберского и Ронгольды. И для него такая карьера была уже не просто приемлемой, а удачной — хотя и не настолько, конечно, как у его дяди, нынешнего короля Тарвилонского.

— Бред какой! — возмущенно воскликнул Артен. — Я никогда не слышал ни о какой женитьбе!

— Вас не ставили в известность раньше времени, — терпеливо объяснил маг. — На стадии предварительных переговоров ваше участие не требовалось. Впрочем, можете не беспокоиться, — улыбнулся маг, — свадьба Берхальта и Мареты состоялась несколько месяцев назад, и с этой стороны вам ничто не угрожает. Да и вообще, теперь это все уже не имеет значения.

Принц кипел от возмущения. Он всегда понимал, что занимает слишком высокое положение, чтобы вести желаемый образ жизни — то есть заниматься исключительно наукой — и рано или поздно ему придется вступить в какой-нибудь династический брак. Впрочем, утешал себя Артен, династический брак на то и династический, что позволяет ограничиться совместным появлением с супругой на не столь уж частых официальных мероприятиях; ну и еще придется, видимо, зачать наследника — ничего, как-нибудь справится, зато потом можно будет уже не заниматься всякими глупостями. А может, удастся обойтись и без этого — как-никак, если с его старшим братом в ближайшее время ничего не случится, перспектива стать главным в роду ему не грозит. Однако пытаться его женить, даже не поставив его в известность! Какая гнусность! Он им не холоп! И не породистый жеребец! Похоже, эта идея возмутила его даже больше, чем само покушение.

— Какая несусветная глупость! — возмущался он. — И меня же еще из-за этого пытались убить! Да если бы эта дура Ронгольда просто потрудилась узнать мое мнение, она бы убедилась, что ее дурацким планам ничто не препятствует! Мне не нужен престол, тем паче в такой дыре, как Гриндазия, где нет ни одного университета! У меня нет времени на то, чтобы править государством!

— Да, глупость, — сочувственно покивал Зендергаст. — Вполне обычная глупость для варварской эпохи. Ведь Штейнельберу этот брак, по сути, не нужен. У герцогства недостаточно сил, чтобы конкурировать с Варсалией. Берхальт просто вынужден был бы проводить проварсалийскую политику. С точки зрения государственных интересов, Берхальта следовало бы женить на какой-нибудь из младших принцесс могущественного королевства, тогда он смог бы лоббировать интересы герцогства при его дворе. С другой стороны, Тирлонду было бы вполне по силам перетянуть Гриндазию в свою сферу влияния и превратить княжество в свой форпост на границе с Варсалией. Но поди объясни все это вздорной женщине, которая одержима идеей видеть своего ненаглядного сыночка королем или, на худой конец, владетельным князем. Вот что бывает, когда судьбы народов в руках отнюдь не у мудрейших…

• Предыдущая
• 153/174
• Следующая