Бабушка на сносях - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/73
• Следующая

— Как ты себя чувствуешь? — повторял Лешка.

— Не беспокойся обо мне, — наконец ответила мама. — Я позвоню позже.

— Когда?

— Не знаю. Берегите друг друга!

И положила трубку. Не обращая внимания на короткие гудки, Леша еще некоторое время звал маму и ругался.

— Как ты разговаривал! — упрекнула Лика. — Орал как припадочный! Все испортил! Дурак! Почему не дал мне трубку? Я должна передать Кире Анатольевне информацию.

— Какую информацию?

— От мужчины, который постоянно ей звонит.

— Который с эпистолярным наследием?

— Нет, другой!

— Лика! — едва сдерживая ярость, проговорил Леша. — Иди к.., иди на кухню, приготовь завтрак.

Пожалуйста! — гаркнул он. — Не мешай мне!

Лика никогда не видела мужа в таком бешенстве. Точно другой человек, незнакомый и опасный. Она испугалась, проглотила упреки, которые вертелись на языке. И странным образом вдруг остро захотелось ласки от этого родного-незнакомого мужчины. В участках тела, которые, по идее, должны отдыхать и настраиваться на деторождение, стало тепло и сыро.

Вместо того чтобы, как приказано, идти на кухню, Лика подошла к мужу, села на колени и поцеловала в шею. Лешка не отзывался. Кажется, едва сдерживался, чтобы ее не сбросить. Но его каменность еще больше распаляла. Лика силой, превозмогая напряженные мышцы его шеи, откинула мужу голову и прижалась к его губам в долгом поцелуе. Ей остро хотелось ответной страсти, и в то же время было забавно и любопытно. Одно дело дать конфетку бобику на задних лапках, и совсем другое — сделать шелковым дикого зверя. Почувствовать свою женскую власть над мужчиной не когда он сам только и жаждет, а Лешка жаждет почти постоянно, а когда все его мысли и стремления за тысячу километров.

Лешка расслабился и обмяк. Подхватил жену на руки, продолжая целовать, перенес на кровать…

Через час они лежали на кровати голые, довольные и обессиленные.

— Совратительница! — ласково буркнул Лешка. — Я собирался звонить на телефонную станцию, узнать, откуда был звонок.

— Так звони!

Лике хотелось легко и весело, под стать настроению, вскочить с кровати и поскакать на кухню. Попробуй легко и весело подпрыгнуть с таким животом! Она перевалилась на бок и медленно поднялась, охая и поглаживая поясницу.

— Лешка! Если я когда-нибудь по доброй воле, без беременности, растолстею, застрели меня!

— Договорились! — пообещал муж.

Лика готовила завтрак, Леша терзал АТС.

— Мне нужно срочно узнать, — говорил он, — откуда звонили на наш телефон сорок минут назад, нет, час назад.

— А кто вам звонил в прошлом году — не надо?

— Послушайте, девушка! Это очень серьезная ситуация, и мне крайне важно узнать географическую точку.

— А биологическую? — На том конце явно потешались. — И я давно не девушка!

— Бабушка! — Леша злился, но не в той степени, что после разговора с мамой. — Добрая бабушка!

Подскажите мне, как вычислить искомый город?

Телефонистке обращение «бабушка» явно не понравилось. Не угодишь! Голос прорезался сухой и казенный, как у справочной-автомата:

— Телефоны на прослушивание ставятся только с санкции прокурора. Всего доброго! — и отключилась.

— Иди завтракать! — позвала Лика.

Леша ел омлет, жевал бутерброд, пил кофе и сосредоточенно о чем-то думал, разговорами жену не развлекал. И хотя он в своих мыслях был далеко, теперь Лика не желала его соблазнить. Ей хотелось поделиться своими открытиями: рассказать про бобика и дикого зверя, про свои неожиданные эротические желания. Выдвинуть мысль о необычайной сложности женского созревания: потрясения при первых месячных и страшные откровения подруг — теперь ты можешь забеременеть. Мальчики вызывали почти ужас, у них есть такая штучка, вытащат — и ты готова. То, что Лешке казалось простым и естественным, потребовало от Лики большой воли, как при прыжке в воду с высокой вышки, только зажмурив глаза. И прыгнула она в эпицентр взрыва, который создал новую вселенную. Окружающий мир окрасился в новые краски и цвета, в человеческих отношениях увиделся многоуровневый фундамент. А потом новое потрясение: будет ребенок, она его вырастит внутри себя!

И вот уже нравится невообразимо примитивное: ходить, качаясь, уткой, рассматривать себя в зеркале, часами болтать в интернетовском чате о сущих пустяках, вроде вывернувшегося на выросшем животе пупка.

Лике хотелось говорить, но она не открыла рта, потому что видела — Лешке не до ее бабских откровений. Можно обидеться, можно понять. Выбираем понять. И опять про женское развитие!

Рассказать ему, как научилась глотать обиду, им не замеченную. И быть в стороне, когда не до нее.

Принять, что он может быть без тебя, — самое сложное.

Настроения жены Леша не уловил и даже забыл поблагодарить за завтрак. Вернулся в комнату. Он решил разыскать однокурсника, который после университета, имея непрофильную специальность физика, с ходу пошел работать в ФСБ.

Ходили слухи, будто все студенческие годы парниша стучал на них в органы. Только что можно по нынешним временам выстучать? Не Первый концерт Чайковского и даже не польку Шопена Самые ядреные диссиденты сидят в телевизоре — стучи не хочу.

Однокашника звали Илья. Чтобы узнать его номер телефона, Леше пришлось сделать восемь звонков.

Лика мыла посуду и думала: «Тридцать процентов современного общения — телефонные разговоры. Нет, пожалуй, все восемьдесят процентов, если присовокупить Интернет и электронную почту Проще жить без глаза, чем без телефона. Не будь телефона, Лешке бы пришлось целый день бегать по Москве и опрашивать приятелей. Очень удобное изобретение! Муж не расстается с ним вторые сутки. Со мной он подряд столько не разговаривал.

Ревную мужа к телефону? Больше не к кому? Еще есть его наука. Кого он больше любит, меня или науку? У нее, конечно, имеются достоинства: загадочная, непознанная, сулящая открытия. Но при этом старая и для всех одна! Я же у Лешки единственная…»

— Что ты делаешь? — раздался рядом голос мужа.

— Посуду мою!

— Ты моешь ЧИСТУЮ посуду!

— Ой! Задумалась.

— Опять?! Сиди сегодня дома! — приказал он. — Не ходи в институт! Чего доброго, задумаешься на проезжей части.

— При одном условии. Скажи, подтверди, что я тоже женщина загадочная и сулящая открытия.

Леша решил, что под «тоже» имеется в виду его мама, поэтому он показал жене кулак;

— Только попробуй посулить!

Лика обиделась.

Леша уехал на встречу с Ильей. Договорились через полчаса у «Детского мира» на Лубянке.

Только закрылась за мужем дверь, зазвонил телефон. Это был настырный Волков, добивавшийся Киры Анатольевны. Голос у него — злой и раздраженный. Немотивированная злость, подумала Лика, — половой признак мужчин. Они заводятся по ничтожным поводам. Все, кроме папы. Папа заводится по мелочам.

— Понимаю, — говорил Волков, — что надоедаю вам звонками! Но я убедительно! — прогремел он (Лика подумала: наверное, большой начальник) и раздельно повторил:

— У-бе-ди-тель-но! Прошу вас сказать мне, где Кира Анатольевна и как с ней связаться? Только не говорите снова, что не знаете! Я вам не верю! Хватит играть в прятки!

— Хватит, — согласилась Лика и предложила:

— Давайте встретимся? У меня на ваш счет есть некоторые предположения. Вы их подтвердите или развеете. Но это не телефонный разговор.

— Хорошо! — после недолгого молчания произнес Волков. — Где?

— Приезжаете на станцию метро «Шаболовская», переходите улицу и двигаетесь вправо пятьсот метров до маленького кафе. А я пройду дворами, сегодня обещала не переходить проезжую часть.

— Что обещали? — удивился Волков.

— Не важно. Во сколько?

— Раньше восьми вечера я не освобожусь.

«Леша уже будет дома, — подумала Лика, — ему моя авантюра может не понравиться. Такие все занятые! Нам остается только подстраиваться?

Чуть что не по-вашему, кулак к носу?»

— Или в течение двух часов! — заявила она решительно. — Или никогда!

• Предыдущая
• 38/73
• Следующая