Девушка с приветом - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/40
• Следующая

На Рэя ушел почти весь запас бинтов. Повязку надо было еще придумать — наложить ее так, чтобы не съезжала, вывести правильно дренажные трубочки. Я понятия не имела, как бинтуют брюхо собак, и решила закрепить повязку петлями в виде восьмерки вокруг передних и задних лап. Получилось неплохо — Рэй походил на белый кокон, из которого торчали черные лапы, короткий купированный хвост и морда.

Я устало опустилась на угловой диванчик и стала рассуждать вслух:

— Он потерял много крови. Хорошо бы сделать переливание. Я чем только ни запаслась, но собачьей кровью, увы, не догадалась. Правда, есть раствор декстрана и система для переливания. Но как подключить ее без штатива? Серж, вы сможете простоять минут двадцать — тридцать на стуле и подержать бутылочку?

— Конечно, Катя, естественно.

Я не стала говорить, что имею весьма смутные представления о собачьей анатомии, и куда ставить капельницу — не представляю. А каков вообще объем крови у собак? Этот теоретический пробел восполнить было не сложно — в то время, когда я лечила от старческих недугов Баклажана, Ира Бабанова подарила мне солидный том «Ветеринарии».

Я принесла книгу на кухню и раскрыла ее на схеме системы кровообращения собак.

Несколько минут изучала рисунок, потом искала нужные места на лапе Рэя. Он все еще спал и только изредка горько вздыхал, жалобно, по-людски. Снова пришлось состригать шерсть, чтобы добраться до кожи.

Наконец я подключила систему. Серж стоял на диванчике и держал бутылочку, от которой по трубочке шел раствор.

— Расслабьтесь, — сказала я, — не надо гипнотизировать свою руку. Ничего страшного, если она будет немного дрожать. Можете прислониться к стене, так будет удобнее.

Теперь я могла его как следует разглядеть.

Мы были знакомы уже несколько часов, но случись мне увидеть Сержа через несколько дней, я бы его не узнала, потому что лица-то толком не видела.

Рост средний, кожные покровы чистые, телосложение пропорциональное — в юности наверняка был худощавым, а теперь заматерел, хотя и не оброс жирком. Юность его кончилась лет двадцать назад — в темных, слегка вьющихся волосах блестела седина, особенно много ее было на висках.

Ему лет сорок, не меньше. Лицо обыкновенное, то есть глаза, нос, рот — все находится на положенном месте, и ничем не привлекательно. Среднестатистический мужик, типичный инженер из начальников среднего звена.

Я читала нужную главу в «Ветеринарии», Серж не считал нужным развлекать меня разговорами, он пристально смотрел на свою собаку, то ли боясь не увидеть, когда она очнется, то ли боясь увидеть, что она не очнется совсем.

— Вам надо купить в аптеке антибиотики и делать Рэю уколы, чтобы предупредить заражение, — стала перечислять я. — Название лекарства, дозу и схему я вам напишу. Кормите его теплой, жидкой пищей. Никакого сырого мяса и костей. Можно творог, яйца, кефир. В питье немного ограничить только в первые сутки. Если будет отказываться от еды, не настаивайте. Послезавтра нужно сделать перевязку, убрать дренаж.

Повязку слегка поливайте водкой, чтобы не пересыхала, два-три раза в день, прямо поверх бинтов. Швы, я думаю, можно будет снять через неделю. Собаки обычно срывают повязки, грызут бинты. Придумайте что-нибудь — намордник, специальный воротник, через который он не сможет дотянуться до раны. Ветеринар вам подскажет.

По мере того как я говорила, лицо Сержа становилось все растеряннее. Он хотел что-то сказать, но не успел: из угла кухни донеслась автоматная очередь, которая перешла в ровный гул артиллерийского налета. От неожиданности Серж едва не свалился вниз.

Это включился мой холодильник. Мы с ним ровесники, или, возможно, он старше меня года на два. Почтенный возраст холодильника отмечен двумя недугами — припадками эпилепсии (пританцовывание на месте под громкий гул) и энурезом (периодическое пускание лужи на пол). Участь старичка незавидна, потому как я избиваю его каждый день: дверь холодильника изогнулась веером, не пристает плотно, приходится дополнительно припечатывать ее ногой. Внизу на дверце холодильника множество вмятин — следы моих ударов.

Серж оторвал взгляд от дребезжащего холодильника и посмотрел на меня.

— Я не умею делать уколов, — признался он.

— Не велика наука, я вас научу. Впрочем, лучше, если это сделает ветеринар.

— Катя, я вам благодарен в высокой степени за то, что вы сделали для Рэя. Не думайте, пожалуйста, я нисколько не останусь вам неблагодарен.

В переводе на русский язык это, очевидно, означало: «Я вас отблагодарю». Первое «спасибо» за два с лишним часа возни с его собакой. Да еще произнесено таким тоном, словно я напрашиваюсь на большой гонорар.

Я смотрела на Сержа снизу вверх, и на языке у меня вертелись фразы одна ехиднее другой. Но тут Рэй завозился и тихо застонал, я пощупала его пульс. Наполнение гораздо лучше. Конечно, водицей кровь не заменишь, но мы хотя бы восстановили ее объем.

Наплевать мне на Сержа, не ему я брюхо зашивала. Я хотела спасти пса, и, кажется, это удалось. А если бы под колеса машины попала собака без хозяина? Что бы я тогда делала?

Наблюдала, как она погибает, тащила бы волоком домой? От этой картины мне стало не по себе. Поэтому дальнейшие просьбы Сержа я слушала спокойно, проглотив ядовитые замечания.

Он хотел, чтобы именно я наблюдала дальше его собаку и делала все необходимые процедуры. Серж, видите ли, мне доверял.

— Во-первых, как я вам уже говорила, я лечу людей, а не животных. Во-вторых, вашу собаку совершенно невозможно оставить здесь. Рэй — злобный, агрессивный пес, он меня просто не подпустит к себе, да я и сама боюсь к нему подойти. Это не милый Приветик размером с кошку.

— Да, я помню вашу собачку со странным именем.

До этого Серж ничем не дал понять, что узнал меня. Собачку он помнит, а девушек, которые тебе на шею бросаются, понятное дело, всех не упомнишь.

— Приветик не моя собака. Впрочем, не важно. Я не могу ухаживать за вашей, придумайте, как доставить ее либо к себе домой, либо в клинику. Все, можете спускаться, я снимаю капельницу.

Рэй открыл глаза и посмотрел на меня туманным взглядом. Я решилась погладить его по голове.

— Ну что, малыш, тяжко тебе пришлось? Потерпи, все обойдется, ты же собака, а на собаке все зарастет, как на собаке.

Рэй слегка поднял голову, лизнул мою руку и тут же обессиленно закрыл глаза.

— Вот видите, он вас тоже просит, — тихо сказал Серж. — Вы бы могли прийти к нам завтра утром, сделать укол и потом, по мере необходимости. У меня есть машина, сейчас я подгоню ее и перевезу Рэя.

— Где вы живете? — вырвалось у меня невольно. Вопрос тут же был расценен как согласие.

— Благодарю вас. Вы проявляете большую доброту.

Он назвал номер дома. Все ясно. Так называемая точечная застройка. Втиснули новое здание среди наших старых, закрыли красивый вид из окон и уничтожили славную березовую рощицу. Новый дом обнесли металлической ажурной оградой, на проходной досадили охранника. Окрестные жители испытывали чувство пролетарского презрения к обитателям буржуйского дома и злорадно усмехались, когда на его стенах появлялись нецензурные надписи.

Ночью ударил морозец. Оставшиеся на деревьях листья вмиг пожухли, зеленая травка на газонах остекленела и напоминала разбросанный по земле салат из морской капусты. Гололедица. Лучший друг врачей-травматологов. В кавычках, конечно.

Я шла к дому Сержа и думала о том, что за лето народ отвык от движения по оледенелым тротуарам и будет шлепаться за милую душу.

Мысленно я представляла себе картинки и подбирала к ним диагнозы — вот кто-то поскользнулся и приземлился на пятую точку — трещина или перелом копчика; нагруженные сумками тетеньки с переломом голени, кряхтя и охая, потащатся самостоятельно до травмпункта; а бабуль с переломами шейки бедра принесут к нам доброхоты, вместо того чтобы вызвать «скорую»; добрый десяток людей при падении выставит руку вперед — перелом в типичном месте. И все они, несчастные, с глазами, затуманенными болью, будут сидеть в коридоре, ждать очереди на рентген и в гипсовую. Будь моя воля, я бы чиновникам, которые отвечают за чистку улиц, поломала кости во всех типичных и нетипичных местах. Недавно была на конференции «Профилактика травматизма». С таким же успехом ее можно назвать «Профилактика зимы, весны или лета». Люди падали и будут падать — с крыши, с дерева, с велосипеда, со ступенек, забираясь в окна к любимым и удирая от ревнивых мужей. Они будут по неловкости резать ножами руки, ошпариваться кипятком и стрелять пробками шампанского в глаза гостей. Но есть травмы, которых вполне можно избежать, честно расходуя налоги на уборку и освещение улиц или установку светофоров.

• Предыдущая
• 7/40
• Следующая