Двое, не считая призраков - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая

Антон поехал к сестре Татьяне занять денег. А там проблемы — почище его собственных.

По убеждению Антона, муж сестры Иван — отчаянный прохиндей. «Авантюристически настроенный», — более мягко характеризовала его мама Антона и Татьяны. В начале девяностых годов, в тяжелые голодные времена, Ваня как сыр в масле катался. Что-то покупал, что-то продавал, причем несуразное: соленые огурцы и бензин, цветной металл и женские колготки, гуманитарную помощь из Европы и китайские термосы. Он обналичивал, спекулировал валютой, давал кредиты, брал кредиты — словом, носился как угорелый. Татьяна сидела с детьми и была страшно горда тем, как муж ее обеспечивает.

К счастью, Татьяне хватило ума, когда Ваня, набравший высоту, стал со свистом с горы лететь (на рынок вышли акулы и мелкую рыбешку съели), часть денег припрятать, а потом открыть свое дело. По образованию Татьяна фармацевт, и бизнес ее — маленький цех по выпуску пищевой добавки, представляющей собой средство от утренней головной боли, проще говоря, опохмелочное снадобье, химический заменитель рассола. Основное содержимое средства витамины В, и С, аспирин и еще какой-то болеутоляющий препарат. Средство действительно помогало, было удобным в применении — высыпать порошок в стакан воды, размешать и медленно выпить, — стоило копейки и пользовалось спросом.

Ваня поначалу относился к бизнесу жены с большим скепсисом, но его собственные дела вскорости пришли в полный упадок. Слава богу, хоть жив остался и не угодил за решетку. Ване ничего не оставалось, как пойти в помощники жене. Назывался он громко — исполнительный директор, но реальной власти не имел. Помня ошибки молодости, Татьяна завиральные идеи мужа, как правило, давила на корню.

Сестра выглядела ужасно. Если бы Антон не отметил наличие живых и здоровых племянников, вполне упитанного Ивана, то решил бы, что Татьяна враз потеряла всю семью. Лицо у сестры опухло от слез. Они уже не лились, но Таня нервно вздрагивала, была вялой, апатичной, отупевшей.

— Успокоительными накачалась, — пояснил Иван.

Он тоже имел бледный вид, источал сильный запах спиртного, но был не пьян — не брало. Ваня рассказал Антону, что стряслось. Серия ударов-нокаутов. Во-первых, налоговая проверка. Вроде с проверяющими договорились, а потом им как шлея под хвост, выставили счета и штрафы, на мировую ни в какую идти не хотят. Во-вторых, комитет Минздрава по лекарствам. Много лет назад зарегистрировал пищевую добавку, а теперь говорят, что это, мол, никакая не пищевая добавка (раз содержит фармацевтические препараты), а лекарственное средство, которые вы не имели права выпускать, за что суд и астрономические штрафы. В-третьих, кредиторы. Татьяна долго не решалась, но все-таки взяла кредит под расширение производства. Сняли помещение, сделали ремонт, купили оборудование и материалы. А производство остановили санитарная и противопожарная инспекции — это в-четвертых. И в-пятых, нагрянули, насчитали сотню нарушений, вроде мешков с порошками витаминов на полу. А куда их еще ставить?

— Вот такая картина, — подвел итог Ваня.

— Дела… — покачал головой Антон. — Погодите! Давайте разбираться. Налоговая проверка. Вы что, налогов не платили?

— Платили, — тихо отозвалась Татьяна.

— Значит, правда на вашей стороне?

— Ты как с луны свалился! — возмутился Иван. — Кто же все платит? Тогда без штанов останешься. Это только декларируется поддержка малого бизнеса, а на практике…

— Погоди! — перебил Антон. — Все остальные претензии тоже законны и справедливы?

— Юридически да, — уныло подтвердила Таня.

— Хорошо, то есть очень плохо! Следующий вопрос: какие ближайшие и неотложные платы вам предстоят?

— Сто тысяч через три дня, — ответила сестра.

— Рублей?

— Каких рублей! — воскликнул Иван. — Зеленых, долларов! Но я что думаю? Продаем нашу машину, беру кредит под залог квартиры… а, нет! мы ведь уже ее заложили под первый кредит. Продаем хату! Вот! Сами переезжаем к Антону. Пустишь, надеюсь? И еще… не мог бы ты нам… ну, хотя бы машину продать? У тебя же тачка дорогая?

Антон был вынужден их разочаровать. Испытывал неловкость, словно сам разбил машину и испоганил квартиру. О том, что и на него заведено абсурдное, идиотское уголовное дело о наезде на пенсионера, говорить не стал, чтобы не добавлять печали.

— Сто тысяч, — пробормотал он. — Допустим, мы их найдем, хотя не представляю где, это решит проблему?

— Не решит, — покачала головой Таня. — Сто тысяч, потом сто пятьдесят, потом… мы оказались должны столько, сколько никогда не имели, не зарабатывали, в глаза не видели.

— Все ваш бизнес! — не удержался от упрека Антон. — Бизнесмены! Что бы вам не работать за зарплату? Хлеб наемного труженика скудным показался?

Таня и Иван молча посмотрели на него. И заплаканные глаза Татьянины, и пьяно-трезвые Ивана словно говорили: ты не поймешь!

«Танька на маму стала похожа, — подумал Антон. — Как давно сестра не видела нашу маму! А я — несколько дней назад. Танька бы никогда не выгнала родителей, живых или мертвых, а я…»

— Не время морали читать, — хмуро буркнул он и повинился: — Вырвалось, извините! Не со зла, от расстроенных чувств. Чем я могу вам, ребята, помочь?

— Сколько можешь занять? — спросила сестра. — Надо заткнуть рты пожарным и санэпидемнадзору. Две тысячи? Три?

— Долларов, — уточнил Иван.

Признаться, что сам приехал одалживаться, Антон не мог.

— Мне надо позвонить. — Он ушел в другую комнату.

Набрал номер домашнего телефона Сергея Афанасьева. Трубку взяла его жена Люся. Антон старался, чтобы голос не выдал его настроения, весело спросил:

— Говорят, вы теперь страшно богаты?

— Ой, правда здорово? Сорок тысяч! У нас никогда… а?., что?

Люся закрыла микрофон рукой, но Антон услышал, как она отвечает мужу, который, видно, махал на нее руками: «А разве он не знает? Что ты не предупредил?»

«Ну, Серега! — подумал Антон. — Секретчик! Постеснялся сказать, чтобы не вызывать зависть, не выглядеть капиталистом. Славно! Он мне точно займет».

— Алло! Люся! — позвал он. — На проводе попрошайки. Знаешь, когда кто-то стремительно богатеет, рядом обязательно оказывается народ с протянутой рукой. Люся, не откажите сирому и убогому! Займите десять тысяч!

— Десять? Занять? — переспросила она укоризненно.

И опять закрыла микрофон рукой, опять слышался какой-то спор, обмен упреками.

— Антон! — строго проговорила Люся. — Ты знаешь наши жилищные условия: в двухкомнатной квартире пять человек, мама тяжело больна.

И кошка внезапно окотилась, вспомнил Антон, как познакомился с Сергеем, чуть вслух не сказал.

— Мы внесли залог за новую квартиру, — продолжала Люся. — Пусть не внесли! — повысила голос и явно отвечала мужу. — Завтра внесем! Какая разница?

— Все ясно. Извини, что побеспокоил.

— Погоди, Антон, не обижайся!

— Да некогда мне обижаться, на паперть пора. Будьте здоровы! — И первым положил трубку.

Достал сотовый телефон и уставился на него. Ждал, что Серега перезвонит. Вправит жене мозги и перезвонит. Телефон молчал. Пришлось идти и разочаровывать ребят:

— Облом. Хотел перехватить, не получилось. Сам же я с работы уволенный. И беден как церковная мышь.

— Почему уволенный? — ахнула Таня. — За что?

— Склоки, подсидки, интриги.

— Гады! — Таня встрепенулась, апатии как не бывало. — Такие специалисты, как ты, на дороге не валяются!

— Верно, я вообще мало пью. Но сейчас бы не отказался.

— А кушать хочешь? Котлетки твои любимые, с чесночком?

— Разве в этом доме кормят? — дурашливо удивился Антон и еще раз подумал, что сестра очень похожа на маму.

Он уходил от Татьяны с подарком — комплектом постельного белья. В его собственном доме не осталось ни одной чистой простыни. Ехал в метро и ломал голову, как помочь сестре. Чуть не всплакнул, когда она, прощаясь, поцеловала его в щеку и прошептала на ухо:

— Если нас посадят, детей не бросишь? Неизвестно, кого первого посадят, чуть не вырвалось у Антона. Он легонько щелкнул сестру по носу:

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая