Мария. Неусомнившаяся - Риверс Франсин - Страница 19

Спустя восемнадцать месяцев родились близнецы Симон и Иуда. К этому времени Мария осознала печальную истину: только Иисус был хорошим Сыном. Его братья и сестры были не способны оставаться послушными в течение сколько-нибудь длительного времени. Даже когда они хотели вести себя подобающим образом, рано или поздно они снова начинали капризничать.

Трудно было признать, что любящая натура Иисуса и такие черты Его характера, как верность, покорность, стремление к знаниям и желание быть полезным, не имели абсолютно никакого отношения к педагогическим способностям Марии.

Иаков часто раздражал и возмущал ее своим поведением. Иосиф, Анна, Сара, Симон и Иуда были ярким подтверждением давно известной истины о том, что природа человека порочна. Иисус нашел Свой путь только благодаря тому, что в Его груди билось Божье сердце. Мария же никак не могла повлиять на своих детей и отвратить их от греха! Они ссорились и дрались. Когда их уличали в нехороших поступках, они юлили и оправдывались. Они хныкали, желая добиться своего. Когда их наказывали, они надували губы и заявляли, что мама любит одного больше, чем другого. Ни ласками, ни поцелуями, ни розгой их невозможно было научить отзывчивости и состраданию. Все дети Марии были умными и энергичными. Однако в то время, когда Иисус стремился угодить Богу, Его братья и сестры стремились угодить себе. Даже когда они были добры и внимательны, их эгоистическая натура все равно давала о себе знать. Мария не могла сосчитать, сколько раз ей приходилось сдерживать себя, чтобы не закричать: «Почему вы не можете больше походить на Иисуса?» Но кто она такая, чтобы обвинять своих детей в несовершенстве, если в каждом из них она видела себя?

Однако даже такие строптивые, они были дороги Марии. Она любила их всех одинаково. Они были ее детьми и Иосифа. Когда Мария наблюдала за другими матерями, она видела, что ее положение ничем не отличается от их положения. Жизнь была постоянной борьбой. Каждый ребенок приносил не только радость, но и новые заботы: его надо было накормить, одеть и обуть, ему надо было дать должное образование и наставить на путь истины. Ни одного ребенка Марии, рожденного ею от Иосифа, нельзя было назвать праведным, ни одного! С того самого момента, как они появлялись из ее чрева, она видела в действии их волю. Потом они начинали ползать и исследовать окружающий мир, тянуться к тому, что могло причинить им вред.

— Нет, нет, — учила Мария. — Нельзя.

А ее сын или дочь смотрели на нее с очаровательной улыбкой и по-прежнему пытались дотянуться до запретного предмета.

Порой Мария не могла не смеяться над их упорством, а иной раз плакала. Иногда они вынуждали ее сердиться, и ей хотелось накричать на них. Она усердно старалась научить своих детей всему, что сама знала о законе. Она постоянно молилась за них. Она горячо любила их. Каждый день Мария наблюдала за их развитием. Она внимательно следила за собственным поведением. Ведь какой прок учить детей путям Божьим, если она сама не будет ходить ими?

Шли годы, Мария внимательно наблюдала за Иисусом и, сознавая, что только Он один был совершенным Сыном, считала себя благословенной среди женщин. Она смотрела на Него, и сердце ее переполнялось радостью. Она не переставала удивляться тому, что Бог Авраама, Исаака и Иакова избрал ее. Она была женщиной, подобной многим другим, такой же несовершенной, как и ее дети. Несомненно, Бог помимо прочих уроков хотел преподать ей и этот урок. Мария смеялась над собой и благодарила Бога за то, что Он дал ей и других детей, дабы она знала: это не их с Иосифом заслуга, что Иисус совершен, благословлен и так высоко вознесен над всеми другими людьми, живущими на этой земле. Он — Божий Сын, Которого она родила в этот мир.

Каждый день приносил новые проблемы, но Мария понимала, что в сложных жизненных перипетиях ее вера возрастала и «ошлифовывалась» подобно тому, как кусок дерева отшлифовывался в руках Иосифа, превращаясь в красивый кубок. Она изо всех сил старалась показать своим детям путь истины, сознавая, что при этом Господь обновлял ее дух.

И все-таки временами Мария должна была бороться с нетерпением, одолевавшим ее, с горячим желанием побыстрее самой увидеть исполнение Божьего замысла. О, Господи, позволь мне прожить достаточно долго, чтобы увидеть Иисуса во славе. Некогда она безо всякого промедления повиновалась Богу, сказав Ему «да», но теперь благодаря той же пылкой вере ей не терпелось увидеть исполнение Божьих обетований, увидеть мир, покорившийся Сыну Человеческому, Сыну Божьему.

Когда же, Господи? Когда Твой Сын будет облечен властью? Сколько нам еще ждать, когда Он восстановит справедливость и сделает нас свободными? Сколько еще Твой Сын будет работать в мастерской рядом с моим мужем, делать столы, стулья, хомуты, плуги, двери и решетки? Когда же придет время воздвигать царство? Сколько еще времени Он будет подметать мастерскую, прежде чем придет время очистить землю, чтобы она стала такой же, какой была в Эдемском саду? Когда Он сокрушит притеснителей Израиля? О, Господи, когда же? Когда?

В конце концов нетерпение Марии стало настолько сильным, что она не могла более сдерживать себя и однажды спросила Иисуса:

— Ты знаешь, Кто Ты?

Он промолчал в ответ, но Мария продолжала стоять на своем.

— Сын, — повторила она, — Ты знаешь?

Почему Он насторожился при этом вопросе? Почему Он смотрит на нее с нежностью и тревогой? Она не хочет досаждать Ему. Она только спрашивает… Иногда Иисус смотрел на нее так же, как и сейчас, и Мария чувствовала, что огорчает Его. Но почему? Кто любит Его больше, чем она? Кто более предан Ему, чем она? Мария подошла к Сыну, взяла Его руку и повернула ее ладонью вверх, поглаживая пальцами грубые мозоли. Почему у Мессии должны быть такие же руки, как у простого труженика?

— О, Иисус, разве у царя должны быть такие мозоли?..

Он нежно погладил ее по плечу.

— Я — Сын Моего Отца.

Заглянув Ему в глаза, Мария задумалась. Кого Он имел в виду Бога или Иосифа? Не стоит ли снова рассказать Ему о том, как Он пришел в этот мир? Не сказать ли Ему о том, что весь мир ждет, когда Он явит Себя? Что и она ждет этого?

— Ты и мой Сын, Иисус. Я лишь хочу увидеть, как Тебе окажут честь, достойную Тебя.

Мария видела, что Его сила начинала проявляться. Даже когда заказчики не платили свои долги или римские воины забирали у них съестные припасы, у них всегда было достаточно хлеба, чтобы заполнить пустой желудок, достаточно свежей воды, чтобы утолить жажду, и масла, чтобы в темные ночные часы поддержать огонь в светильниках. Даже после того как римляне опустошали их погреб, кувшины и горшки, они не испытывали нужды.

И все-таки жизнь не становилась легче по мере того, как Иисус возрастал в премудрости и силе. Его борьба, казалось, становилась только еще более ожесточенной. Победы не давались Ему легко, но Он никогда не говорил об этом ни Марии, ни Иосифу. Станет ли жизнь людей легче тогда, когда Он займет Свое законное место?

— Давид был мальчиком, когда пророк Самуил помазал его на царство, — сказала Мария.

— И потребовалось более десяти лет для того, чтобы он возмужал и стал настоящим царем.

— Ты совершен. Ты готов уже сейчас.

На лбу Иисуса выступили бисеринки пота.

— Мой час еще не пришел, матушка.

— Но когда же, Иисус? Когда придет Твой час?

— Мой час не пришел, — повторил Он.

Почему Он выглядел таким подавленным? Раздражение Марии росло. Ей хотелось встряхнуть Его и заставить говорить. Она, конечно, имела право знать.

— Сколько я должна ждать, чтобы увидеть, что Ты делаешь то, для чего был рожден?

— Ты мучаешь Меня.

— Да, но я мучаю Тебя для Твоего же блага. Разве мать не должна побуждать своего сына исполнить свой долг перед народом? Я люблю Тебя, Сын мой. Ты знаешь, как я люблю Тебя. Иосиф и я многим пожертвовали ради Тебя. Но иногда я спрашиваю себя, знаешь ли Ты, Кто Ты?

— Матушка…

— Все, чего я хочу, — это увидеть торжество справедливости. Разве это неправильно?