Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья Владимировна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/74
• Следующая

— Он убьет ее, убьет! — тарабанила Валя в дверь Петрова.

О существовании звонка она забыла.

Первое, что увидел Петров, вбежав в квартиру, были разбитые в кровь Зинины губы. Он выругался так грубо, что сестрам показалось — крикнул на каком-то иностранном языке.

Ни Валя, ни Зина никогда не видели, как бьют человека. Драки в кино не имели ничего общего с тем ужасом, который они испытали, наблюдая, как Петров избивает Игоря. Звуки ударов в человеческое тело, всхлипы, рычание — это было страшно до тошноты.

Павел врезал Игрою дважды — в челюсть и в солнечное сплетение. Игорь согнулся пополам. Петров схватил его за грудки и с силой припечатал к стенке.

— Ну, сучок поганый? Силен баб бить?

— Павел, перестань! Не надо! — закричала Зина.

Внутри у Павла клокотало. Окажи Игорь хоть малейшее сопротивление, Павел превратил бы его в груду мяса и костей. Но Игорь судорожно хватал ртом воздух и висел чучелом.

— Павел, я прошу тебя! — повторила Зина.

Жалеет его. Он ей физиономию расквасил, а она жалеет. Любит. Пусть любит хоть обезьяну! Ночью будут кровать трясти. Это он уже проходил, только выводов не сделал.

Петров отпустил Игоря, который с трудом удержался на ногах, и быстро вышел из квартиры.

— Зиночка, — плакала Валя, — я такого кошмара никогда в жизни не видела. Он пьяный. Пусть он уходит!

Из другой комнаты пришли дети, присоединились к рыданиям тетки.

Зина молча смотрела на Игоря. Он бормотал угрозы ей, Павлу, всему свету. Зина не слышала угроз. Она смотрела на мужа и не узнавала — не его, себя! Как могла она два года оставаться слепой, глухой непроходимой дурой?

— Собирай вещи и убирайся, — отрезала она. — Валя, уведи детей. Все будет хорошо.

— Никуда я не пойду! — дернул головой Игорь. — Здесь мои дети. Куда я, интересно, пойду?

Зина, не отвечая, подошла к шкафу и стала доставать вещи Игоря. Принесла из кухни пакеты, уложила в них одежду и белье.

— Забирай все и уходи. — Она говорила спокойно, даже устало. — Если ты снова начнешь буянить, я не стану звать Петрова. Должен быть предел. Нельзя бесконечно взваливать свои проблемы на постороннего человека. Милицию я тоже не вызову. Мы позвоним папиным друзьям, и тогда тебе не поздоровится, это я обещаю. А детей у тебя нет. — Она помолчала и добавила:

— И не было.

Уходи.

Все повернулось совсем не так, как ожидал Игорь.

Он хотел задать жене трепку, чтобы она скулила и валялась у него в ногах. Потом бы он простил ее, но вожжи держал в руках. И она бы больше не пикнула, критикуя его решения. Теперь его самого выгоняли.

Ну ничего, она еще пожалеет.

— Ты еще приползешь ко мне на карачках, — прошипел он.

Зина молчала, смотрела в сторону. Игорь подхватил свои вещи. Денег на билет у него хватит. Он поедет к родителям. Правильно они отговаривали его от женитьбы.

Петров нашел радикальное средство решения всех проблем — поменять квартиру. Оставалось только заставить себя сделать этот шаг. Он откладывал со дня на день.

Листок с именем и телефоном писателя, которому требовалась машинистка, Петров передал Зине с Денисом. Очкастый вундеркинд зачастил к соседям, несколько раз просил шефа подбросить к их дому. Петров видел, как Денис выходил на улицу с коляской: гулял с Ваней и Саней.

Денис прежде нравился Петрову. Грузное, неуклюжее тело парня венчала светлая голова. Но теперь основательность Дениса казалась Петрову флегматичностью, дотошность — безынициативностью, сумбурная речь с проглатыванием слов и целых предложений — свидетельством умственной неполноценности. Когда Денис в очередной раз попросил подвести его к Зине, Петрову даже пришла мысль, что молодой сотрудник позволяет себе фамильярность по отношению к начальству.

— Неужели она такая тупая, что до сих пор не может освоить программу? — спросил Петров в маши не.

— Кто? — не понял Денис.

— Зина, к которой ты едешь.

— Нет, почему тупая? Нормальная. Но есть детали, тонкости.

Петров раздраженно крякнул. Денис счел необходимым продолжить разговор о Зине:

— Детишки у нее очень забавные. Кувыркаться умеют, представляете? Зина их научила, она сама художественной гимнастикой занималась. И буквы знают. Потрясающе! Вчера «мама» из кубиков сложили. Гениально.

Денис знал от Вали, что Петров хорошо относится к Зине и обожает малышей, поэтому он всячески развивал тему талантливости близнецов и замечательных качеств Зины. Петрову захотелось вышвырнуть его из машины.

— Ты почему заволокитил программу для калужского банка? — перебил он разглагольствования Дениса.

— По глупости. Арифметическая ошибка, на двойку забыл разделить. А Зина с мужем разводится. Он звонил несколько раз. Я раз подошел к телефону, пьяный, чушь какую-то молол.

— «Я раз», «он раз», — передразнил Петров, — ты когда по-русски научишься говорить? А математику тебя отправлю подучить в школу для умственно отсталых.

Денис пожал плечами: с чего Петров взъелся? До дома они ехали молча.

Петров припарковал машину и, еще не выключив мотор, велел:

— Выметайся, жених, думаешь, я тебе дверь открывать буду?

— Почему сразу «жених»? — Денис потянул за ручку и оторвал ее. — Извините!

— Вали!

Петров подавил в себе желание ускорить его движение, двинув ботинком в спину. Надо же, какая прыткая молодежь пошла: пронюхал, что место освобождается, тут же к бабе подкатил!

Но через несколько дней отношение Петрова к Денису вновь переменилось. Возвращаясь домой, он застукал Валю и Дениса целующимися в парадном.

Значит, слоненок в очках приударяет за сестрой?

— Бог в помощь, — рассмеялся Петров.

Валя испуганно вздрогнула, хотела оттолкнуть Дениса, он не отпустил, укрыл ее голову ладонью, прижал к груди. На Петрова смотрел с вызовом.

А мизантроп Петров Павел Георгиевич широко улыбнулся и поощрительно подмигнул.

— Почему он смеялся? — спросила Валя, когда за Петровым захлопнулись двери лифта.

— Не знаю. Он странный в последнее время. Ну его! Он свое дело сделал — нас познакомил.

Весна так и не наступила — в середине мая сразу вспыхнуло лето. Несколько жарких дней растопили остатки снега, деревья стремительно укутывались зеленым туманом. Сбросив теплые пальто и нарядившись в легкие одежды, москвичи дружно радовались и улыбались — просто так, незнакомым людям на улицах, детишкам, вдруг заполнившим город.

Во дворе их дома отремонтировали детскую площадку. Зина сидела на краю песочницы и помогала сыновьям, накладывала совочком песок в ведерки.

Петров, сдав машину в ремонт, вернулся на такси. Он вошел во двор и несколько минут наблюдал за Зиной и детьми. Они его не замечали. Петров подкрался ближе.

— А дяде кто куличик сделает? — спросил он.

Ваня и Саня одновременно подняли свои ведерки. Они не радовались его появлению, как раньше, смотрели внимательно и пытливо, будто не ведерки с песком протягивали, а вручали свою судьбу.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Петров, не глядя на Зину.

— Да, — не задумываясь ответила она.

Он не собирался делать ей предложение. Во всяком случае, не сегодня, не здесь, не в такой форме.

Вопрос вырвался из подсознания. Но еще более его поразило согласие.

Петров не растерялся — просто его разум вдруг улетел: то ли вознесся на вершину счастья, то ли рухнул в пучину страха. Чтобы немного прийти в себя, он присел к детям и несколько минут возился с ними. На Зину он боялся поднять глаза.

— Пойдемте домой, — предложила она, — время обедать.

Петров подхватил детей, а она взяла его сумку.

В лифте он впервые посмотрел на нее. Зина кусала губы, чтобы не улыбаться, и поднимала глаза к потолку, удерживая смех. Веселится! Повод — животик надорвешь.

Слова Петрова оказали на Зину действие подобное глотку кислорода для чахоточного. Она сделала несколько вдохов и опьянела от живительного газа.

• Предыдущая
• 33/74
• Следующая