Темный мастер - Степанова Анна - Страница 43
- Предыдущая
- 43/85
- Следующая
— Это молодой-то лорд? — прошелестело над ухом, и Лая увидела низенького неказистого мужичка, хитро щурящего на нее подслеповатые глазки. — Да он, как деревню нашу после пожара отстраивали, сам лично камни ворочал и по лесам лазил, а после с мужиками нашими за общим столом пил да с бабами отплясывал.
— Про баб охотно верю! — рассмеялась Лая, приглядываясь к неожиданному собеседнику не без симпатии.
— А ты, значит, подружка новая? — в усы усмехнулся мужичок. — А я вот гляжу издали, да понять не могу: парень али барышня. Одежка-то мужская… Фомом меня прозывают.
— Лая, — с радостью представилась девушка.
— Отлично! Вижу, уже познакомились? — вынырнул из-за Стрелокрыловой гривы ухмыляющийся Эдан. — Фом, старый проныра, отведи-ка даму в замок да Тане передай, чтоб устроила ее лучшим образом. А я приду, как только разберусь с местными делами.
— Уже собрание учинить успели? — сочувственно прищелкнул языком Фом. — И отдохнуть с дороги не дадут…
— Боятся, что, как всегда, исчезну, не попрощавшись, — покачал головой Эдан, ласково потрепал Стрелокрыла и, улыбнувшись Лае немного смущенно, добавил:
— Не скучай там, ладно?
Развернулся и поспешил назад к столам, где уже успела собраться большая часть здешнего населения.
— Хорошие у вас лошадки, — одобрительно проговорил Фом, принимая у Лаи поводья. — Я-то знаю: всю жизнь при скотинке всякой. И у старого лорда и потом, когда тут гарнизон императорский стоял, я на конюшнях служил. Ох и времечко тогда было! Нищета да разброд… Нынешний господин — тот сразу всех дармоедов этих разогнал, а для охраны собрал десяток добровольцев из наших же, деревенских. Три месяца с ними во дворе замковом выплясывал — вся деревня потешалась. А после мальчишку нанял, только после школы военной. Так тот еще полгода плясал…
Мужичок в усы хохотнул и на Лаю покосился украдкой. Девушка и виду не подала: все так же вышагивала рядом с ним молча.
— Чудит, думали, молодой Таргел, — продолжал рассказывать Фом, бодро топая к кованым воротам. — И смеялись мы, дураки, так, пока в края эти не спустился с гор Гаур-душегуб с бандой своею. Четыре села извел, негодник, и дотла сжег, а там и до нас дошел… Только лорд с плясунами своими ему и шагу не дал ступить. Перебили всех до единого… Эй, там! Гостей принимайте!
Они как раз добрались до замковых ворот, и Фом застучал по прутьям крохотного решетчатого окошка сторожки. Оттуда показалась пара настороженных глаз, затем послышались топот, грохот засовов и скрежет петель. Одна из створок ворот дрогнула и неохотно отворилась.
— Что за переполох ты здесь устроил, Фом? — лениво проворчал караульный с лицом добродушного деревенского увальня. — Какие еще гости?
— Молодой лорд приехал. С барышней.
— Правда? — обрадовался привратник, осматривая Лаю с головы до ног. — А сам где?
— А то ты не знаешь! — возмутился мужичок. — Папаша твой уже сходбище общее завел.
— Так на то ж он и староста! — рассудительно заметил караульный, пропуская Лаю и ее спутника на внутренний замковый двор и вновь старательно запирая за ними засовы.
— Знаем мы этого старосту! — заскрипел Фом себе под нос, когда привратник вернулся в сторожку. — Лавочником был, лавочником и остался. Опять на пошлины императорские плакаться будет, а дурачье местное ему подпоет: глядишь, еще один налог лорд из своего кармана выложит. Конечно, богатей же!.. А откуда золотишко-то берется, и не думают. Со здешнего именьица не много ведь вытянешь: старый Таргел вон все жилы выматывал, а еле-еле сводил концы с концами. А этот денег не считает… И откуда деньги-то? Не знаю. Может, ты, красавица, знаешь?
Он сощурился хитро на Лаю, потирая нелепо торчащую бородку. Девушка растерялась даже, но глаз не отвела и смущения не выдала.
«Лучше бы не знала», — подумалось ей.
— Вижу, что знаешь, да не скажешь ничего, — вздохнул мужичок. — Эх, темный он человек, наш лорд…
— Еще какой темный, — еле слышно проговорила Лая, криво усмехнувшись неожиданной игре слов. Как ни странно, из недолгого бормотания старого брюзги она узнала об Эдане больше, чем за прошедшие три дня их совместного путешествия. Да чего там — больше, чем за последние десять лет ее поисков! Только картинка получалась чересчур уж двоякая, как в легенде про Первого Бога, что одной рукой убивал, а другою жизнь дарил…
Дворик «замковый» меж тем оказался хоть и небольшим, как, впрочем, и все здесь, но довольно любопытным. К стене с зажатыми меж двух башен воротами прилепились с разных сторон одинаковые невысокие строения (казармы — слева, конюшни и прочие хозяйственные помещения — справа, как пояснил Фом). Всю центральную часть занимала ровно вымощенная площадка, на которой бодро вышагивали Эдановы «плясуны». А замыкало этот прямоугольник двухэтажное здание довольно мрачного вида, от крытой галереи на входе которого спускался двумя широкими ступенями премилый садик, лишенный, впрочем, большинства своих прелестей по причине неподходящего времени года.
Их появление во дворе не прошло незамеченным: «плясуны», не сбавляя ровного бодрого шага, дружно передвинулись в их сторону — явно чтобы видеть и слышать побольше, — а навстречу им уже вовсю ковыляла внушительная немолодая особа в строгом шерстяном платье, подпоясанная огромным цветастым передником. Разглядев в одном из прибывших Фома, особа прищурилась грозно, уперла руки в бока и уже открыла было рот, чтобы сказать что-то…
— Ну, я это, лошадок заведу, — поспешил ретироваться мужичок.
— Я те заведу, хрыч старый! — разразилось ему вслед. — Где шатался-то? Опять в кабаке просиживал? Ой, горе ты на мою голову! И зачем я, дура, с тобой только связалася!.. А ну вернись, когда жена с тобой разговаривает!..
Фом лишь голову в плечи вжал и быстрее припустил к конюшням. «Плясунов», похоже, это неожиданное развлечение, напротив, весьма порадовало.
— Во баба дает! — послышался их нестройный гогот. — Так его, Тана!
Лая тоже с удовольствием понаблюдала бы за этой милой сценкой, если б сама не оказалась вдруг на пути справедливой супружеской ярости. Живописно пересказав в удаляющуюся спину Фома историю всей его семьи, женщина обратила свой негодующий взор и на нежданную гостью.
— И кого этот подлец привел? Девка вроде, а в мужских тряпках. Ишь, непристойность какая! — буркнула она себе под нос.
В ответ на сие глубокомысленное замечание Лая чуть было не расхохоталась. Все внимание немногочисленной публики теперь было обращено на нее.
— Так это… молодой лорд с собою привел, просил устроить, — на миг вынырнула из-за спин бойцов голова Фома и снова юркнула куда-то.
— Ага, — неопределенно хмыкнула Тана и добавила уже повежливее: — Ну, пошли, милая. Нечего этим скалозубам на тебя пялиться.
Мысленно потешаясь непрекращающимся ворчанием женщины, Лая зашагала следом. За ними, сохраняя от жены должную дистанцию, увязался и Фом, пыхтя под тяжестью Лаиных и Эдановых вещей.
— И как же тебя, бедняжечку, угораздило, — сочувственно бормотала Тана. — Вот мальчишка негодный! Уж сколько раз говорила ему: посовестись, бесстыдник, сколько можно девкам головы дурить! Женился бы, говорю. А он ухмыляется только. И так, негодник, ухмыляется, что, будь я моложе, сама за ним побежала бы! Тьху!
— Да хватит тебе причитать, ворона старая! — неожиданно разозлился Фом. — Не нашего это ума дело! А ты ее, красавица, не слушай! — горячо зашептал он Лае. — Много она в том понимает! Что там другие? Ты им не чета, я сразу, в деревне еще, заметил. На тех он глядел и не видел будто. А на тебя и смотреть не хочет вроде, а глаз сам тянется…
— Вот еще, глупости какие! — фыркнула Лая, скрывая смущение. — С чего вообще вы взяли, что я… что мы… Ох, Эдан, будет у меня с тобой разговорчик!
— Не слыхал раньше, чтоб его так называли, — удивился мужичок. — Имя, что ли? Лордов-то все больше по имениям величают: Таргел и Таргел. А как там при рождении нарекли, они уж и сами не упомнят часто…
Так, сопровождаемая с двух сторон бормотанием, Лая вошла в дом. Большой темный холл с двумя уходящими вверх массивными каменными ступенями лестниц встретил ее нежилым холодом. Узкие витражные окна закрыты снаружи ставнями, боковые двери заперты, жерло огромного очага глядит безжизненно и слепо, гобелены завешены от пыли каким-то тряпьем, тяжелая резная мебель, темные статуи в нишах зачехлены и спрятаны, огромная люстра свисает с толстых потолочных балок на железных цепях, уныло демонстрируя пустые кованые кольца без единой свечи.
- Предыдущая
- 43/85
- Следующая
