Сирахама (СИ) - Прядильщик Артур Иванович - Страница 38

- Вы тоже ранены, Асамия-сан? - Вежливо удивился Сирахама. - Руки? Ушибы? Или перелом? Вы бы показались врачу, Асамия-сан!

- В этом нет необходимости, Сирахама-сан. Переломов нет. Незначительные ушибы. Но спасибо за беспокойство. В отличие от вас, мне еще не приходилось участвовать в договорных поединках, в которых противники столь безыскусно поддаются.

- И вы были столь впечатлены, Асамия-сан, - Фыркнула Фуриндзи. - Что тоже решили поддаться в полуфинале?

- Мой противник в полуфинале, Фуриндзи-сан, действительно, был силен - ему было не стыдно и проиграть. А вот последний поединок с вашим, Сирахама-сан, участием... Знаете, я восхищен вашим актерским талантом - вы столь убедительно сыграли слабого бойца!

И вот тут Сирахама его удивил... и испугал:

- Вы делаете ошибку, принижая мастерство моего соперника, Асамия-сан. Повторяя ваши слова, «такому противнику не стыдно и проиграть». Хотя, даже мой противник оказался несовершенен, и даже он совершил одну маленькую ошибку...

- Хо-о-о... и какую же ошибку, Сирахама-сан? - С огромным любопытством спросил Рююто.

Он был вынужден признаться самому себе, что такая оценка из уст Сирахамы ему была приятна.

- Он меня не убил, Асамия-сан. - С какой-то странной интонацией, от которой по коже пробежали мурашки, пояснил Сирахама.

А в остальном - разговор был обычным - обмен учтивыми репликами с желанием побольнее ущипнуть собеседника, не выходя при этом за рамки формально-вежливого разговора. Но оценивая потом результаты этой пикировки, Асамия был вынужден признать - этот день снова оказался неудачным... Видимо, «черная полоса», начавшись на вчерашнем чемпионате, пока еще не закончилась.

- Какие-то странные таблеточки...

Как и обещал Акисамэ, нога разболелась через два часа, потом боль, казалось, утихла и не беспокоила до обеда. И я уж успокоился, расслабился. А зря. Потому что через два часа после перевязки, как раз перед последней лекцией, стало «дергать» с новой силой и - по нарастающей. Я уже хотел воспользоваться лекарством, что дал мне Акисамэ, но... я ж умный - сдуру полез читать надписи на упаковке.

Картонная коробочка с надписью «Неболин-плюс». Цветастенькая с номерами лицензий, цифровых кодов, непроизносимых названий компонентов.

А внутри - бумажная блистерная пластинка-упаковка с таблетками. Непрозрачная. Без надписей. И - главное - серийные номера не совпадают на коробочке и на блистере. Достал одну таблетку - простая белая таблетка с порционной линией разлома посередине. Уже примерно представляя себе, что это, я осторожно разгрыз ее... Не знаю, из чего делают таблетки плацебо - то ли крахмал, то ли еще что-то - но, видимо, это она и есть - таблетка была безвкусной.

Ну, Акисамэ! Ну, ...! «Боль, она тоже не просто так...»

В медкабинет идти было нельзя - на получение любого лекарственного препарата, отличного от перекиси, зеленки или йода, требовалось разрешение институтской врачихи. Даже на банальный аспирин! С записью А эта озабоченная мадам обязательно устроит мне осмотр и пальпацию. Ну и штаны снять заставит - без вариантов. Вот он - редкий случай, когда аниме-штамп прекрасно действует, но - ни черта не радует! А если это озабоченная тетка увидит огнестрельное ранение...

Пик боли пришелся на конец последней лекции. И, наверно, я бы так и проскрипел зубами до звонка, а потом пошел бы в аптеку за настоящим анальгетиком, но вспышка раздраженного беспокойства от Миу, сидящей сзади и с легкостью определившей моей состояние, заставила меня сделать... то, что я сделал.

Я стал вспоминать свое состояние в тот момент, когда из меня чуть не вылез тхаг. Ведь именно в тот момент боль исчезла и не возвращалась до самого завтрака!

Воображение у меня хорошее. Я легко вспомнил бессознательную Миу, пальцы, сжавшиеся в нетерпении на ее горле, и божественное лицо в окружении черных крыльев...

В глазах так же потемнело и, наверно, открылась какая-то дверца, повернулся какой-то краник, потому что в меня что-то хлынуло. Что-то, принесшее то самое состояние эйфории и легкости. Пусть и ослабленное в несколько раз, но - мне и этого хватило.

Тело надули гелием или водородом (или чем там дирижабли надувают?). Гулена-легкость пришла не одна, а под ручку с Зудом Действий и Шилом Свершений... которые тут же и воткнулись в специально для них предназначенные разъемы. Хотелось вскочить и что-нибудь совершить - по возможности, деструктивное: сломать, разрушить, уничтожить, взорвать...

«Старик! Старик! А ну, сиди! Сидеть, я сказал!!! Спокойненько! Вот так, вот так... дыши ровненько, техникой «драконьего пламени», вот так... Ты же не хочешь нашу Миу-тян напугать своими душегубскими штучками? Или ты танец дервиша хочешь исполнить? Сиди, Старик... спокойненько... дыши... вот так... вот так...»

Кое-как высидев до конца лекции, я, дождавшись звонка, схватил заранее собранный портфель и рванул из аудитории, ощутив напоследок вспышку немалого удивления от Рююто, Миу и еще нескольких студентов... идентифицировать которых просто не успел.

В туалет - нельзя - туда сейчас начнется паломничество студентов, почувствовавших результаты сытного обеда. К тому же - разгромленный туалет - это убытки и счет к семье Сирахамы. Пусть Драконы потом с радостью и компенсируют учиненный погром. Пусть отец и приплюсует двадцать-тридцать процентов к счету (а то я его не знаю!). Но радость Драконов пойдет только в комплекте со знанием о моих активациях... И тут я не смогу гордо сказать - «нет». Договоренность родителей и клана, обеспечившая нашей семье семнадцать лет спокойной жизни - это не шутки! Да и взять ту же Аику - она ж меня сама изнасилует, если ей «фас» скажут! И, по секрету, Малыш даже сопротивляться будет только для виду. А «драко-кошечками» - не будет даже для виду...

«Почему, как только дело касается нестойкости перед женщинами, у тебя сразу виноват я? А, Старик!»

Я вылетел на улицу со стороны летнего стадиона... Наверно, на улице было холодно, но я этого не замечал - тело пылало.

«Сейчас, Старенький, потерпи! Сейчас - сейчас... Где-то здесь, в бытовках, я помню... Вот!»

Ноги занесли меня в отдельное здание - склад спортинвентаря.

В новеллах и аниме в таких вот домиках обычно нечаянно запирают школьников, мальчика и девочку, которые в процессе долго совместного сидения таки признаются друг другу в романтических чувствах... или сразу, без признаний, приступают к делу - зависит от жанра. Ах, да... еще на улице обязательно должен пройти дождь - чтобы футболки были промокшими и их надо было снять и выжать.

Несколько старых макивар в виде человеческого торса на гибкой колонне, укрепленной на пластиковом, наполненном водой контейнере... То, что нужно!

- Ол-л-ла, Кали! - Уже никого не стесняясь (да и не было никого вокруг), громко пропел я.

И, наконец-то, взорвался!

+++

Кенчи было больно. Миу прекрасно это видела, хоть он и старался это скрывать. Девушка начала беспокоиться. Наверно, она слишком близко к сердцу воспринимает «нормальный тренировочный процесс», если так беспокоится... Она постоянно сдерживала себя, чтобы не пихнуть в спину (а там же еще и царапины, оставленные бесстыжей Ренкой!) впереди сидящего Сирахаму и не напомнить о болеутоляющем, которое дал Акисамэ.

Когда же Кенчи поймет, что к его боли она относится, как к своей?! Ну, понятно, что у женщин болевой порог повыше, чем у мужчин, но это же не повод, чтобы так над ней изгаляться...?!

«Если хочешь, чтобы Кен-чан становился сильнее, придется только наблюдать и не вмешиваться»

Ну, наконец-то! Вспомнил, хвала Ками!

Плечи Кенчи задвигались, он зашуршал бумагой и фольгой, а потом задумчиво и слегка недоуменно бросил:

- Какие-то странные таблеточки...

Миу поняла. Акисамэ подсунул Кенчи «пустышку»!

Это его излюбленный трюк для демонстрации возможностей организма и силы самовнушения. Когда потом к нему приходил ученик и благодарил за хорошее мощное лекарство, от которого «все, как рукой сняло» - Акисамэ с удовольствием съедал горсть этих таблеток и объяснял, что эти таблетки сделаны из мела и предназначены для беременных женщин, нуждающихся в кальции. После чего читал лекцию о первичности разума над телом.