Не время для драконов - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 63

• Предыдущая
• 63/93
• Следующая

– И потом, Ритор готов был отдать жизнь за те принципы, кои он посчитал достойными столь высокой цены, – неожиданно сказала еще одна девушка с длинными, до самого пола, распущенными волосами цвета танцующего пламени. – Он стал Убийцей Драконов, потому что этого требовала его совесть. Точно так же, как наша требовала, чтобы мы сохранили верность Крылатым Властителям. Нет смысла спорить, чьи принципы лучше, и тем более – лить сейчас из-за этого кровь или вызывать гостя на дуэль, попирая закон гостеприимства. Я верю Ритору и добровольно вызываюсь идти с ним. Убийце нет места в нашем мире… тем более если Властитель должен вернуться.

– Хорошая речь, Лиз. – Щека Сиварда нервно дернулась. – Ты и в самом деле готова идти? А что, если почтенный Клеарх прав и… и Убийца совсем не Убийца?

Ритор усмехнулся про себя. Кое-кто из Огненных слишком уж сильно жаждет возвращения Властителя. Настолько сильно, что любого пришедшего с Изнанки уже готов объявить возрожденным Драконом.

Такое порой случалось.

Ритор покачал головой. И рассказал о безумном вагоне.

Ответом было гробовое молчание. Против такого аргумента возразить нечего. На подобные фокусы Драконы не способны. Они никогда не унижались до манипулирования сознанием подданных. Предпочитали, чтобы их ненавидели – чем магией поддерживать любовь к себе.

Он видел, как напряглись лица Огненных. Ну что вы теперь сделаете, господа?

– Мне кажется, надо разрешить Лиз идти, – не слишком уверенно сказал Сивард.

Значит, огненноволосую зовут Лиз… Лиз? Елизавета? Элизабет? Человек с Изнанки?

– Но почему бы, если это Убийца, не поднять весь клан? – тотчас откликнулась девушка.

– Потому что мы воюем с Торном! – рявкнул Сивард. Брал реванш за недавнюю растерянность и нелепую стычку с Ритором. – Мы сожгли у него три крепости, надо ждать ответного удара! Я не могу оставить клан. Чтобы отпустить тебя и закрыть брешь, нам придется поставить в строй всех мальчишек и девчонок из старших классов!

Ритор дернул уголком губ. Даже десять волшебников пятой-шестой ступеней не заменят одного второй. Плохо, если Сивард этого не понимает…

– Я постараюсь вернуть Лиз как можно скорее, – пообещал Воздушный маг. – И гарантирую ее безопасность.

– Мы полетим? – спросила вдруг девушка. Вроде бы с чисто деловым интересом, но Ритор почувствовал и затаенное, детское ожидание удовольствия от чужой, неподвластной магии.

Ритор улыбнулся:

– Конечно. Вот только дождемся часа Силы.

– Ты чего… а… ты что удумал?

Виктор чувствовал, как тормошат его за плечо. Но так не хотелось просыпаться…

– Вставай! Вставай немедленно!

Он наконец открыл глаза. Обжора нависал над ним, суетливо всплескивая пухлыми руками. На лице было прямо-таки истинное страдание.

– Что творишь, что творишь! – затараторил он, увидев, что Виктор проснулся.

– А в чем дело?

– Ты ведь и так спишь!

Вздохнув, Виктор сел. Протер глаза.

– Ну и что? Надоело мне. Шуточки у тебя тупые, развлечений никаких. Я лучше на берегу поваляюсь.

Обжора похватал ртом воздух. Возмущенно развел руками:

– Это как – развлечений никаких? Ты думай, что говоришь!

– За базар отвечу, – мрачно отозвался Виктор.

Как ни странно. Обжора явно был рад такому повороту беседы:

– В натуре?

Что-то в Викторе надломилось. И он с удовольствием загнул такую фразочку, от которой в нормальном расположении духа покраснел бы сам.

Обжора просиял:

– Вот таким тебя люблю я!

Прежде чем Виктор успел опомниться, коротышка удостоил его снисходительным похлопыванием по плечу.

– Вот таким тебя хвалю я!

Виктор поднялся. Угрожающе спросил:

– Что тебе надо от меня?

– Мне? Да ничего… – Обжора мигом смутился. – Нравишься ты мне… и понимаю, что не след со своей любовью лезть… а нравишься – и все тут! Ну, что тут поделаешь? Хочу тебе показать побольше, жизни научить…

– Спасибо, дорогой. Не нуждаюсь.

– Уверен? – Обжора хитро подмигнул. – Знания – они того… лишними не бывают. Чем бока отлеживать – прогулялся бы по лесу…

– Все равно ведь не успею ничего увидеть. Знаю я твои фокусы.

– А чего ж ты пешком ломишься? – поразился Обжора. – Понимаю, понимаю, так и за неделю не дойдешь…

– Предлагаешь транспорт?

– Тебе? – В напускном ужасе Обжора замахал руками. – Как можно! Тебе! Ты ведь и сам теперь…

Раскинув руки, он загудел, неуклюже затоптался на месте. Напоминало это перегруженный транспортный самолет, пытающийся-таки взлететь. Подмигнул:

– Давай… лети. Над леском, пока не увидишь белый дым. А там садись… смотри.

– Я уже не мальчик, чтобы летать во сне.

– А ты попробуй! – подбодрил Обжора. – Воздушных выдержал, а на крыло стать боишься?

Сейчас он вел себя как сержант из американских военных фильмов. Вроде бы и злой, но вообще-то – очень даже добродушный. Такой прекрасно знает, что мыть всю ночь казарму или отжиматься на раскаленном от солнца плацу – только во благо.

Испытующе глядя на Обжору, Виктор вдруг почувствовал искушение. Полететь? В конце концов, почему бы и нет? Во сне-то… К нему уже приходило это ощущение полета – в безумии чужих воспоминаний, в ожогах чужой памяти. Пусть и перемешанное со страхом – ибо следом неслось огнедышащее чудовище…

Виктор медленно раскинул руки. И успел поймать ухмылку Обжоры.

Не так!

Не изображая из себя обколовшегося ЛСД летчика, не воображая себя самолетом!

Просто – лететь!

Он потянулся к низкому, слабо мерцающему небу. К мутной дымке, накрывшей куполом мир.

И позволил воздуху поднять себя.

Обжора выругался – далеко внизу. По его лицу пробежала гримаса ярости.

Виктор летел.

Тело легло на невидимую опору. На бесконечную опору – протянувшуюся над берегом и лесом, окутавшую горы и накрывшую море. На воздушный мост, встававший от Серых Гор до Теплого Берега, на безумную мощь стихии.

Он чувствовал каждое движение воздуха. Ураган, бушующий над морем, рвущий в клочья паруса незадачливому корвету… Смерч, жадным хоботом дробящий хрупкие домишки… Самум, раскаленным саваном укрывающий караван…

Воздух баюкал его, нес над лесом. Послушный, скованный, готовый на все.

Виктор засмеялся – так легок и сказочен был полет. Он стал одним целым с воздушным океаном. Пусть лишь во сне. Пусть лишь на миг.

Обжора, продолжавший бесноваться, остался на берегу. Теперь он топал ногами, будто балованный ребенок, потом, в припадке ярости, схватил полузасыпанный песком валун и швырнул в море. Ого, вот это силища…

Виктор даже не успел подумать, как он это делает. Потянулся к морю, уже принимающему в себя камень. Почувствовал бегущую к берегу волну – тугую, бьющуюся на месте силу. И встретил валун ударом.

Камень, ныряющий в воду, вздрогнул и вылетел обратно. Плюхнулся под ноги Обжоре, смешно отпрыгнувшему в сторону. Вот так-то…

Воздух нес его все дальше. Мелькнула затерянная в лесу полянка с покинутым домом. Секундное искушение – снизиться, войти, вдруг хозяева вернулись – отозвалось немедленной потерей высоты.

Нет. Вперед. Что там говорил Обжора?

Белый дым?

А вдали, у подножия гор, и впрямь дымилось. Вот только не белым – дымы шли черные, серые, сизые – будто догорала свалка.

Виктор ускорил полет. Это оказалось неожиданно просто – и даже не было ощущения встречного ветра. Воздух расходился перед ним, воздух нес его к дымным столбам…

…к веселым раскаленным сквознякам, раздувающим пламя…

Он почувствовал боль. Резкий, пронзающий тело укол. Так замирает сердце, окатывая волной ужаса и отвращения, при взгляде на что-то… что-то невыносимое для глаз…

Дымное марево колыхалось совсем рядом. И видно уже было, что горит.

Город.

Закопченные, чуть скособоченные дома. Не такие, как в Срединном Мире, скорее Изнаночные. Бетонные иглы, которые и на улицах американского мегаполиса выглядели бы уместно. Кварталы коттеджиков, вылизанные огнем до фундамента. Геометрически выверенный микрорайон чисто российского обличья – невысокие здания, раскинувшиеся вширь, а не ввысь. Мятый, искореженный асфальт. Озерцо пылающего битума на месте чего-то, напоминающего остатки бензоколонки. Город не вызывал каких-то конкретных ассоциаций и в то же время казался знакомым. Некий усредненный город…

• Предыдущая
• 63/93
• Следующая