Выбери любимый жанр

Убийство в состоянии аффекта - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

К вечеру работы стало меньше. Катя попросила разрешения уйти пораньше. Гордеев разрешил – чего там! Черт, как же прекрасна жизнь! Банальное заявление? А господину адвокату Гордееву время от времени начинают нравиться банальности. Из них состоит жизнь. А жизнь прекрасна. Значит, прекрасны и банальности. Стоп! Это возвращение к началу мысли. Ну что ж, начнем с начала...

– Да! – Гордеев с улыбкой обернулся на робкий стук в дверь своего кабинета. – Да, входите, не стесняйтесь. Секретаря сейчас нет. Но я еще работаю. Да, я адвокат. Да, Гордеев. Да не волнуйтесь вы так, бабушка. Ах, вы не одна? И сестра пускай проходит. Ну, в чем проблема? Садитесь. Садитесь, садитесь!..

– Шурочка, это, наверное, не тот, – Вера Коробкова робко поглядела на сестру. – Про того говорили – солидный такой. А этот...

– По-вашему, я недостаточно солиден? – Гордеев продолжал весело улыбаться.

– По-нашему – недостаточно, – баба Шура Коробкова, старшая из сестер, сурово поджала губы. – Нам нужен очень хороший специалист.

– Всем нужен хороший специалист.

– Нам нужен самый лучший.

– По правам собственности на жилье?

– По убийствам.

...На следующий день адвокат Гордеев ехал в собственном автомобиле в сторону знаменитой Дубны.

«Смотри-ка, – думал он, – научились дороги строить. Настоящее шоссе – без рытвин, без ухабов. Черт, словил какую-то ямку. Перехвалил отечественных дорожников, перехвалил... Зато пейзаж вокруг... Впрочем, нормальный русский пейзаж. Без излишеств. То, что надо. Сколько на спидометре? Э, нет! Спокойнее, господин адвокат, спокойнее. Тише едешь – дальше будешь. Так, о чем я...? Да, пейзаж. Неплохо. А теперь, что нам известно? Исходная информация. Сигарету? Нет, обойдемся без введения ядов в хрупкий человеческий организм».

Гордеев сбросил скорость и медленно, во всех деталях, стал припоминать вчерашний разговор...

– Значит, Вера Васильевна, именно вы встретили гостя вашего сына в дверях?

– Да. Представительный такой... Улыбался... Разве ж я знала тогда?..

– Успокойтесь. Вот, выпейте воды. Спокойствие – это главное. Простите, что задаю такой вопрос, но почему вы уверены, что ваш сын не виноват в совершении убийства?

Ответила Гордееву Александра Коробкова:

– Мы и не говорим, что не виноват. Он ударил – больше некому (при этих словах Вера Коробкова залилась слезами, пришлось протянуть ей еще стакан воды), просто что-то во всем этом не то. Не верится нам как-то, что мог наш Володя вот так убить человека. Он мухи за всю жизнь не обидел. А этот, пацан желторотенький, во внуки мне годится, а туда же: «Все ясно, – говорит, – дело хоть завтра в суд передавать. И расследовать нечего».

– Это вы о ком?

– О следователе, о ком же еще?

– Значит, прямо так и сказал?

– Стара я врать. Вот, записано у меня: Василий Николаевич, следователь прокуратуры Центрального округа. Ишь, Николаевич! От горшка два вершка!

– Уважаемая Александра Васильевна, к сожалению, у нас нет времени на то, чтобы обсуждать достоинства и недостатки следователя Волочаева.

– А вы знаете его, что ли?

– Непременно с ним познакомлюсь, в том случае, если возьмусь за это дело. Ведь мне, если не ошибаюсь, оказана честь: Юрию Гордееву предлагают стать адвокатом совершившего убийство Владимира Коробкова. Верно?

– А почему это вы так с нами разговариваете?

– Я разговариваю с вами достаточно вежливо. Просто хочу напомнить, что адвокату для прояснения обстоятельств дела кроме эмоций родственников клиента нужны факты. Вы меня понимаете? Где работал ваш племянник?

– В научно-исследовательском институте.

Гордеев посмотрел на протянутый листок бумаги со скудными сведениями о работе Владимира Коробкова.

– Дубна? Он, вероятно, редко бывал дома?

– Да нет – не часто он в эту Дубну отлучался.

– Внештатный консультант? Денег, конечно, немного зарабатывал?

– Вы знаете, много. Правду скажем. Сказать, что хуже соседей живем, не можем. А соседи у нас – сами понимаете. На Арбате-то...

– Почему не указана должность?

– Да не знаем мы.

– Он не говорил никогда?

– Нет.

– Ладно, узнаем.

Переставшая к тому моменту плакать Вера Коробкова обернулась к сестре:

– Вот видишь, сразу хорошего специалиста видно. А тот адвокат, которого Володе назначили, – ничего толком не спрашивал.

– Уже назначили адвоката? – Гордеев вытянул из пачки сигарету.

– Да уж дело к концу идет. Говорят, суд скоро. А неделя всего прошла. Разве так можно – не разобравшись. Всего неделя следствия – и уже суд. – Вера Коробкова снова заплакала.

Гордеев задумчиво жевал незажженную сигарету:

– Нет, так действительно нельзя. И какой бы плохой следователь не вел дело, он об этом прекрасно знает. И адвокат знает. И любой, любой юрист знает. Но вы утверждаете, что суд состоится в самое ближайшее время?

– Да, говорят, в пятницу, – Вера Коробкова еще раз всхлипнула.

– Значит... Значит...

...Что это значит – и предстояло выяснить адвокату Гордееву. Именно ради этого, отложив остальные дела, он и спешил в Дубну. Три дня до суда. В общей сложности – десять дней от начала следствия, от момента совершения преступления. И нешуточного преступления – убийства! Торопятся коллеги, торопятся. Кто ж их так торопит, а? Вот что узнать интересно...

Автомобиль Гордеева уже въезжал в знаменитый город физиков.

Нужный научно-исследовательский институт Гордеев нашел сразу – заметное здание. И кстати, хорошо ему, Юрию Гордееву, памятное...

– Вы к кому? По какому вопросу?

Надо же, охрану выставили. Настоящую. Раньше бабушка божий одуванчик сидела.

– К Валентину Константиновичу Петрову. По личному.

– По личному у нас не положено.

– Позвоните. Скажите – Пупс пришел. И узнаете – положено или нет.

– Вы пьяны? Какой еще Пупс?

– Я трезв. Абсолютно нормален. Не вооружен. И мало что понимаю в физике, следовательно, не покушаюсь на тайны вашего института. Звоните.

Но звонить не пришлось. Через секунду Гордеев утонул в объятиях огромного, добродушного, похожего на сенбернара Вальки Петрова:

– Пупс! Ну! Выбрался! Свинья ты все-таки! Совсем нас забыл. Ах черт, день рабочий начался только. А может, ну его к бую? Махнем ко мне! Нина блинов напечет.

– Потом махнем, Валя. Мне с тобой о деле переговорить нужно. Да вот – охрана не пускает.

Валя, он же Валентин Константинович Петров, директор НИИ, посмотрел на ошалевшего охранника так, будто его оскорбили в лучших чувствах:

– Это же Пупс! Как вам, голубчик, не стыдно!

И посчитав, что произнесенной отповеди вполне достаточно, потащил друга в свой кабинет.

...Через двадцать минут Валентин Петров откинулся в кресле и оторвал взгляд от дисплея:

– Нет, Юра, такого сотрудника в нашем институте никогда не было. Да я и так помню – незачем лезть в компьютер.

Гордеев задумчиво кивнул, а потом твердо посмотрел собеседнику прямо в глаза:

– Да, Валя. Я знаю, что его нет в основном списке. Точнее, сначала догадывался, а когда ты так засуетился в ответ на мой, в сущности, невинный, согласись, вопрос, узнал точно. Искать нужно в другом списке, правда?

Петров снял очки и стал медленно протирать их очень чистым носовым платком. Теперь он еще больше стал похож на старого, доброго, усталого пса...

– Сколько же мы не виделись с тобой, Пупс?

– Знаешь, Валя, недавно один человек задавал мне точно такой же вопрос. Скверно, когда старые друзья не видятся по многу лет. Очень скверно.

– Помнишь Крым? Пионерский лагерь? Ты на Пупса тогда обижался.

– А ты – на любое прозвище. Потому что любое касалось твоего излишнего веса. И ни одно к тебе так и не прилипло с годами. А вот весу еще набрал. И не только в килограммах – известный ученый, руководитель научно-исследовательского института...

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело