Золотой выстрел - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая

Нелли поймала его красноречивый взгляд и втопила педаль газа с таким азартом, что у Сергея едва не хрустнули шейные позвонки...

Утром, плескаясь в душе, она вдруг сообщила ему, что давно не испытывала подобной душевной и телесной облегченности. А он, валяясь на широченном лежбище, молча кивал, улыбаясь и вспоминая изысканные ночные позы своей гениальной любовницы. И еще он подумал, что прогулка на Лазурный берег, в сущности, ничто по сравнению с тем проектом, который – с его первоначальной подачи, кстати, – возник в умной головке Нелли относительно княжеского особняка. Однако ни от первого, ни от второго отказываться теперь не было смысла.

Придя к такому решению, он снова вернулся мыслями к Нелли, к бурной прошедшей ночи и неожиданно расхохотался.

– Что с тобой? – донеслось из ванной.

– А ты выгляни! Вот удивишься!

– Ну что еще меня может сегодня удивить? – Она появилась в дверях с полотенцем вокруг стройных высоких бедер, встряхивая мокрой своей каштановой гривой, уставилась на него. – О! – И рот, и янтарные глазищи ее округлились. – Кажется, я не рассчитала свои силы... Нет, милый, этот номер у тебя не пройдет. Победить сегодня должна я!

Глаза ее продолжали разбрызгивать золотые искры, ноздри напряглись, как у породистой кобылицы. Полотенце упало к ее ногам, а сама, явно ведь утомленная, чертовка, проказница, вытянулась, поднявшись на кончики пальцев, и медленно пошла к нему потрясающей походкой королевы подиума.

Она оказалась все-таки излишне самоуверенной и потому встретила свой миг победы отчаянным воплем, после чего окунулась в нирвану. А вот он, ловко опрокинув тяжелое и безвольное тело очаровательной девушки на спину, деловито и чинно продолжил собственные утехи и скоро добился того, что она, сонно приоткрыв глаза, констатировала:

– Сумасшедший... Победил слабую девочку и радуешься?..

Получив полнейшее удовлетворение, он откинулся, благо места хватило бы на целый эскадрон гусар летучих, и стал размышлять о том, что надо будет устроить так, чтобы Нелли познакомила его как бы невзначай с этим Саблиным. Если тот знает, что и как делается в этом мире по части приватизации собственности, грех не воспользоваться этими знаниями. А взятки ведь все равно давать надо, так уж лучше с умом и по делу – дешевле на круг обойдется.

Олег не думал, что его кто-то станет встречать. И очень удивился, когда увидел на перроне подходящего к нему рослого милицейского полковника. Наверняка, подумал, это и есть тот самый лучший питерский сыщик Виктор Петрович Гоголев, о котором говорил Турецкий. Значит, позвонили, предупредили...

– Олег Борисович? – приветливо спросил полковник и в ответ на кивок Левина протянул руку: – Гоголев.

– Да, – улыбнулся Олег, – Александр Борисович мне много о вас хорошего рассказывал.

– Да? – словно бы удивился Гоголев.

Вопрос ответа не требовал. Гоголев посмотрел на маленький чемоданчик Левина и с почти незаметной иронией спросил:

– Надеетесь быстро разобраться в деле?

– Хочется надеяться. Но почему вы так решили?

– Багажа, вижу, не взяли. Или есть?

– Нет, здесь все.

– Понятно, – снова двусмысленно хмыкнул Гоголев и обернулся к шедшему сзади сержанту милиции: – Володя, помощь не нужна, возвращайся к машине. – А потом сказал и Левину: – Тогда пойдемте потихоньку. Ваши просили меня по возможности ввести вас в курс дела...

Из недолгого рассказа начальника уголовного розыска Петербурга явствовало, что в городе и, естественно, в области шла настоящая криминальная война. Началась она не сегодня и даже не позавчера, а в те далекие уже дни, когда из Кремля долетел известный клич: «Берите суверенитета сколько унесете!» Но суверенитет – это власть, а власть без экономики – ничто. Вот и пошел великий передел собственности. Государственные предприятия за гроши уходили в частные руки. Криминальный бизнес сотрясался от внутренних разборок, при этом любой победитель немедленно обращал свой алчущий взор на власть. В житейский обиход стремительно вошли новые понятия, присущие прежде исключительно уголовному миру, такие, как «замочить», опустить», всякие «стрелки» и «разборки», характеризующие опять-таки как нельзя лучше взаимоотношения новейших бизнесменов со своими партнерами или конкурентами. А сами «взаимоотношения» приобрели теперь абсолютно уголовный характер: пуля, бомба и похищение стали решающим аргументом в споре, а чаще всего единственным и наиболее простым способом разрешения любого конфликта. Один из ведущих в стране регионов в области науки, промышленности и культуры, Северо-Запад превратился в самый бедный, живущий на дотации соседей. Казнокрадство и коррупция достигли небывалого, немыслимого уровня. Что с особенной силой проявилось в период губернаторства Родиона Алексеевича Алексеева, пришедшего к власти на волне патриотического движения. Конечно, среди главных его тезисов, которые должны были определить дальнейшую политику в регионе, являлись борьба с коррупцией, с уголовщиной, поддержка честного, легального бизнеса, помощь немощным старикам и детям, забота о культуре... Чего только не было сказано на многолюдных митингах! Чего не обещано уставшим от жалкого существования обывателям! И люди снова поверили в «честную власть». И снова, как уже случалось не раз, были подло обмануты. Продолжались разборки, убивали бизнесменов и банкиров, госчиновников и директоров предприятий. Убивали всех, кто становился на пути у оборзевшего криминала. Последние громкие убийства двух питерских предпринимателей в Петербурге и Москве, по сути двух главных руководителей крупнейшего в регионе концерна, есть не что иное, как прямой вызов уголовной власти и уголовного мира всем тем, кто требует, чтобы власть принадлежала гражданскому обществу. И в городе уже есть такая сила, есть партия, объединившая и ведущих политиков, и бизнесменов, и промышленников, и просто честных людей...

Ну уж, ну уж, заметил про себя Олег Левин, прямо по Ильичу: есть такая партия!.. А Виктор Петрович, похоже, не имея реальной возможности справиться с разбушевавшимся криминалом, готов все свалить на политику и уголовную власть. Это ж надо такое придумать! Из его краткого резюме выходило так, что нынешний губернатор чуть ли не пляшет под дудочку уголовников. Тогда ясно, что под этакую музыку можно списать какое угодно преступление. И сколько угодно.

Странно, что Александр Борисович характеризовал Гоголева как очень опытного и умного сыщика. Пока Левин услышал лишь складные речи привыкшего раскручивать одну и ту же тему милицейского чиновника.

Но ведь и Турецкий был не от конфирмации, как он любит это повторять, и, значит, разбирается в людях. Да вот и Вячеслав Иванович Грязнов тоже называет Гоголева чуть ли не своим другом. А может, этот Виктор Петрович сейчас просто туфту ему лепит? Заморочку устраивает? Мол, вон как у нас все тут сложно и к тому же замешено на самой высокой политике. Так что куда тебе, милый! Вот и чемоданчик у тебя с бельем на одну сменку, долго не задержишься...

И уже вовсе подтвердил сомнения Левина неожиданный вопрос Гоголева. Полковник, видно, заметил, что его информация как-то не шибко заинтересовала москвича и, напротив, даже вызвала какое-то легкое отчуждение. Потому, надо понимать, и спросил:

– А что, Александр Борисович не говорил вам, не собирается ли он посетить Северную Пальмиру?

Ишь ты, как витиевато загнул!.. Левин пожал плечами:

– На эту тему у нас с ним разговора не было.

– А о чем же вы говорили? Если, конечно, не секрет фирмы? – И опять в голосе полковника просквозило нечто вроде насмешки.

– О деле говорили главным образом... У вас сейчас какие планы, Виктор Петрович?

– Да вот... доставим вас в гостиницу. Разместитесь. Позавтракаете, надо полагать. Душ примете. А там можно будет и поговорить поконкретнее. Почитаете протоколы, фотографии посмотрите. Не знаю, может, у вас имеются и свои предложения?

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая