Наследство Уэстмера - Николс Мэри - Страница 19

• Предыдущая
• 19/47
• Следующая

Расчувствовавшись, Белла сначала не могла говорить. На глаза навернулись слезы. Она потянулась к деду и поцеловала его в щеку.

– Конечно, я буду писать. Большое спасибо, дедушка. – И, сделав книксен, она вышла из комнаты.

Роберт ждал ее около коляски. Старик появился у дверей и встал около мисс Баттерзби и Джоллиффа. Роберт помог Белле сесть. Она повернулась к провожавшим с сияющим, взволнованным лицом. Роберт забрался в коляску и сел рядом, крикнув кучеру, чтобы ехал. Юный конюх по имени Дэнни взобрался на Дымку, и маленькая кавалькада тронулась в путь. Белла махала рукой, пока ландо не выехало за ворота и дома не стало видно. Вдруг она поняла, что оставляет позади старую жизнь – детство, двух самых любимых людей, дом, деревню – и ее ждет неизведанное будущее.

– Жребий брошен, моя дорогая, – с понимающей улыбкой произнес Роберт.

Путешествие оказалось долгим и утомительным из-за ухабистой, размытой дождями дороги. Когда колеса кареты застревали в рытвинах, Роберт и Белла падали друг на друга. У Беллы от волнения трепетало сердце и перехватывало дыхание. Конечно, это глупо. Ведь она знает Роберта всю жизнь и всегда смотрела на него как на товарища по играм, с кем хорошо было ездить верхом и удить рыбу. И вот теперь ее пронимает дрожь, когда она сквозь одежду ощущает его крепкое бедро. Неужели он чувствует ее волнение?

Девушка села прямо и уцепилась за ременную петлю, чтобы снова на него не упасть. Но все было тщетно: карета опять резко накренилась и… Белла оказалась почти что у него на коленях. Роберту пришлось подхватить ее, чтобы она не упала на пол. Он молча улыбался. Белла понимала, что это крайне неприлично, но уж очень уютно находиться в его объятиях. Да он может обидеться, если она от него отстранится! В конце концов, они ведь помолвлены. Тогда почему она так смущается, коснувшись его?

Испуганнная Дейзи вжалась в угол кареты. Ее мутило от тряски, и она громко стенала. Но, несмотря на свои недомогания, служанка могла слышать их разговоры, и поэтому Белла предпочитала молчать, чтобы ненароком не выдать их с Робертом секрет. От слуг Уэстмер-Холла мало что можно было скрыть, а уж если странная женщина в лесу так много знала, то Дейзи наверняка догадывалась о тайной помолвке своей хозяйки и Роберта. Но Дейзи не могла знать, что все это обман.

Ипподром в Ньюмаркете был открыт, и Белле удалось разглядеть несколько красивых лошадей. Болотистые равнины сменились полями и лугами, окруженными живыми изгородями. Дорога стала лучше, трясло меньше, и Роберту больше не нужно было удерживать Беллу от падения, поэтому он скрестил руки на груди и молча смотрел в окно.

Он заранее договорился о смене лошадей, и они не теряли времени на то, чтобы выйти из коляски и размяться. Правда, в середине дня сделали долгую остановку на обед. Когда они снова уселись в ландо, Дейзи попросила разрешить ей ехать на козлах вместе с кучером.

– На воздухе мне будет лучше, – сказала она. В отсутствие служанки Белла почувствовала себя свободнее и спросила Роберта:

– Почему мы едем в такой спешке?

– Я обещал маме, что доставлю тебя в Палгрейв до наступления темноты.

– А… – Белла решила, что это путешествие для него – скучная обязанность и он предпринял его исключительно потому, что дал ей опрометчивое обещание. Она вздохнула, а потом улыбнулась. Все-таки она поступила по-своему и у нее будет сезон дебютантки! – Когда кузина Генриетта переезжает в Лондон?

– Полагаю, дня через два. Она сняла дом на Холлес-стрит на время светского сезона, но думаю, что она вообще поселится в Лондоне, так как дом в Палгрейве теперь принадлежит Эдуарду. Мама не хочет там оставаться после его женитьбы. Я ее понимаю.

– Значит, Эдуард вскоре собирается сделать предложение мисс Меллиш?

Роберт пристально на нее посмотрел, как бы решая для себя, чем вызван ее вопрос.

– Думаю, что скоро.

– Твоей маме не нравится мисс Меллиш?

– Она так не говорит, – сдержанно произнес он. – В конце концов, это ведь выбор Тедди.

– И мисс Меллиш.

– Само собой.

Белла не заметила, что ответы Роберта немного натянутые.

– Да, Понимаю, как это, должно быть, больно – передать бразды правления другой женщине. В Уэстмере этого не произошло, потому что мама умерла, а графиня всем занималась сама до самой смерти. А потом была только я.

– Трудно следить за порядком в таком огромном сарае, как дом твоего деда?

– Это не сарай. Это красивый дом. Мой дом.

– Видно, поэтому граф столь решительно настроен оставить тебя в нем. Он ведь знает, как ты любишь это место.

– Возможно. Он желает мне добра, и поэтому мне очень трудно не считаться с его желанием.

– Не считаться с его желанием! – Роберт рассмеялся. – Он назовет это по-другому, когда закончится сезон и ты не поступишь так, как хочет он.

– Ты, я вижу, уже жалеешь, что согласился помочь мне. Может, развернуть карету и вернуться? Я тебя пойму.

– Не будь дурочкой. Я же сказал, что помогу, но тебе не следует закрывать глаза на последствия твоего поступка.

– Я и не закрываю. – Она помолчала и вдруг спросила: – Ты знал, что у моего папы был брат?

Он с удивлением повернулся к ней.

– Нет, никогда об этом не слышал. Ты в этом уверена?

– Да. Мне Баттерз сказала. Но он умер, когда ему было восемь лет. Знаешь, если бы он был жив, то он стал бы наследником, а не папа. А обо мне и речи не было бы. Не было бы всей этой неразберихи с наследством. Мой дядя женился бы, имел бы детей, которые и наследовали бы ему, а не я, не ты, не Эдуард или Луи с Джеймсом. Странно, правда?

– Да, действительно.

– Интересно, что бы я сейчас делала и где жила? У меня вся жизнь протекала бы иначе. И папа был бы другим.

– Твои домыслы бессмысленны, – сказал Роберт, не поверив ей. Он решил, что все это выдумка. Мисс Баттерзби, вероятно, вычитала в книжке похожую историю. – Принимай жизнь такой, какова она есть.

– Я-то считала, что ты любишь рисковать.

– Не больше, чем любой человек моего положения.

– Ты выигрываешь в карты?

– Большей частью выигрываю. А иногда проигрываю. Почему тебя это интересует?

– Да потому, что мы оба сейчас рискуем. Разве нет? Я делаю ставку на то, что дедушка изменит свое намерение выдать меня замуж. А ты – на то, что я не осложню твою жизнь и ты выйдешь из этой истории с незапятнанной репутацией.

– В чем-то ты права.

– Обещаю: я расторгну нашу помолвку самым мирным образом. Тебя никто ни в чем не обвинит.

Он натянуто засмеялся.

– Спасибо, моя дорогая.

– Скажи, где мы будем жить в Лондоне? На Холлес-стрит?

– Нет. У меня холостяцкая квартирка в Олбани.

– А Эдуард?

– Когда брат бывает в городе, он живет на Ганноверской площади в Бландингз-Хаусе.

Белла знала, что девичья фамилия их матери Бландингз и дом унаследован от ее отца.

– Понятно, – сказала она.

– Неужели ты вообразила, что мы все живем как в курятнике? Упаси боже!

– Нет, конечно, нет, – ответила она. – Но ты будешь нас навещать?

– Разумеется, буду. Мама считает, что мы помолвлены.

– Ты уверен, что не надо сказать ей правду? – Белла побаивалась встречи с его матерью, и ее беспокоило, что их «маскарад» вышел за пределы Уэстмера. Она не думала, что так получится, когда предлагала Роберту свой план. Она всего лишь хотела усыпить подозрительность деда и ненадолго уехать, а не обманывать всех кругом. – Тогда нам не нужно было бы часто видеться.

Он криво усмехнулся. Выходит, он оказал ей услугу, освободил от деда, и теперь она хочет использовать эту свободу, чтобы получить удовольствие, а не связывать себя узами, ни реальными, ни придуманными.

– Я постараюсь чем-нибудь заняться, моя дорогая, но вместе нам тоже придется бывать. Не бойся, я не помешаю твоим развлечениям.

– А я – твоим, – язвительно ответила она. Пусть Роберт не думает, что она будет по нему горевать или пытаться его «заловить».

• Предыдущая
• 19/47
• Следующая