Спуская псов войны(СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович - Страница 10
- Предыдущая
- 10/68
- Следующая
– Человек? – оживился Леонид, – или ты имел в виду – врасу?
– Да в том-то и дело, что 'человек' – термин правильный. Видишь ли, слова 'человек', 'сссла', 'балларан' и прочие имеют один и тот же смысл: так высокоразвитый индивид называет себя и себе подобных. Причем тот же балларан будет считать человеком себя, а ты для него будешь 'землянин'. Потому искин переводит любые аналоги слова 'человек' именно как 'человек', если только не надо определять расовую принадлежность или разделить врасу по расовому признаку. Например, если речь о пассажирах корабля, то я говорю 'на борту находятся пять сссла и десять балларан'. А если мы говорим об интернациональном экипаже из пяти сссла и десяти балларан, то есть о единой команде, то фраза будет звучать как 'нас было пятнадцать человек'. Так и с колонией. Говоря о населении колонии, я скажу 'ффат накса дорсу сссла', что является дословным эквивалентом. При этом слово 'сссла' будет обозначать всех, и сссла, и не-сссла.
– Можно было бы говорить 'нас было пятнадцать врасу'. Было бы понятнее.
– Не рекомендую так говорить. Употреблять понятие 'врасу' следует только по отношению к большой массе третьих лиц, например, говоря о целой расе, к которой твой собеседник не относится. Называя так своего собеседника, ты подчеркиваешь, что не считаешь его равным. Как результат, тебя сочтут высокомерным, заносчивым расистом, а то и оскорбятся. В местах вроде этой станции подобное чревато. Считай, что ты на Диком Западе. Никакого контроля ни за чем, ввози, продавай и покупай что хочешь. Главное, чтобы судно и капитан не были в розыске, а экипаж себя вел прилично.
Леонид наблюдал, как планета растет, закрывая собой черный космос.
– Дикий Запад, говоришь? Ты бы мне хоть ствол какой дал...
– Тебе вообще с борта сходить незачем. Что ты там забыл? Бара там нет, стрипклуба нет, казино и борделя – тоже. И симпатичных туземок не встретишь.
– Блин, какой ты непонятливый. Мне же все равно интересно посмотреть на другую планету. Я ведь буду первым землянином, ступившим на ее поверхность. Ну и на инопланетян поглазею. Не стриптиз, конечно, но хотя бы кунсткамера.
– Лады. При погрузке, значит, поможешь. С робопогрузчиками тут напряг. Пошли к шлюзу, автопилот и без нас посадит корабль.
Возле шлюзовой камеры наемник, следуя инструкциям шефа, надел на голову прочный, но очень прозрачный пластиковый мешок с трубкой. Трубку воткнул в прибор размером с термос, а тот нацепил на пояс.
– Кислорода тебе хватит часа на три. Пополнить запас можно прямо на базе, твой искин покажет тебе, где. Перчатки надевай – за бортом минус пятнадцать по Цельсию, так что хвататься за все подряд не стоит.
– Просто перчатки? Моя куртка не рассчитана на морозы!
– Это не Земля, – кашлянул Касс, – тут климат другой. Планета безводна, атмосфера сухая, как мартини. Минус пятнадцать тут не холоднее, чем ноль в Питере. Главное не хвататься за предметы, хорошо проводящие тепло.
– А ствол?
Торговец достал из шкафчика у входа два пояса с закрытыми кобурами, один нацепил на себя, второй отдал Леониду.
– Только учти – доставать на людях крайне не рекомендую. Думаю, тебе не надо объяснять, почему.
Наемник тот час же достал оружие и осмотрел.
В целом, оружие очертаниями сильно напоминало знаменитый 'парабеллум': скошенная рукоятка, рассчитанная под ладонь с тремя пальцами и одним большим, кнопка вместо спускового крючка, продолговатый корпус и длинный ствол с толстыми стенками и очень маленьким калибром дула, миллиметра полтора. И легкий – граммов четыреста.
– Лазер?
– Игольник. Игломет. Магазин вытащи – там защелка.
В магазине, своей конструкцией поразительно напоминавшей обычный пистолетный магазин, в четыре ряда расположились полуторамиллиметровые заостренные серебристые иглы, длиной и толщиной смахивающие на спичку.
– И как оно стреляет? Похоже на обычный пистолет...
– А это и есть обычный пистолет. Главное отличие от того, что ты привык – патроны. В первой части иглы скрывается микрочип и микробатарейка. Задняя часть состоит из маленьких таблеток кристаллической взрывчатки. Когда ты наводишь оружие на цель и стреляешь, игольник с помощью датчика на стволе определяет, на что он наведен, и электрическим импульсом взрывает нужное количество сегментов заряда, начиная с конца. Игла вылетает из дула, поражает цель, а затем взрывает всю неиспользованную взрывчатку. Если цель ничем не защищена и расстояние минимально – меньше заряда расходуется на выстрел и больше – на взрыв самой иглы. Тяжелобронированная цель будет поражаться выстрелом с полным расходом заряда и урон нанесется только за счет механического пробития. Если, конечно, броню пробить удастся. Вот под рукояткой кнопка ручного выбора силы выстрела на случай, если оружие выбирает режим неправильно.
– А почему, если заряд используется не весь, остальная взрывчатка не детонирует?
– Кристаллическая взрывчатка не горит. Взрыв происходит только от воздействия электрического импульса определенной силы и частоты. Сколько сегментов активируешь – столько и сработает.
– То есть, если батарейка в патроне сдохла – выстрела не будет?
– Запасная в самом игольнике. Если ты зарядишь в магазин разрядившиеся иглы – оружие их само зарядит. А вообще – срок хранения игл двести периодов, по нашим стандартам. На практике – хранятся по четыреста и больше.
– Круто, – одобрил наемник, – только... а бластера, или там лучемета, нету?
Касс скептически хмыкнул:
– То есть, игломет это для тебя круто, но недостаточно?
– Да хотелось бы пострелять из чего-то... пофантастичнее, что ли.
Торговец сверился с прибором на руке и пару раз тыкнул в него пальцем.
– Если ты хотел пострелять из чего-то лучеметно-фантастического – мог бы никуда не лететь. Оно и на Земле есть.
– Вот как? – недоверчиво приподнял бровь Леонид.
– Представь себе. На Земле разработали прототип 'Ионно-Лучевого Пистолета'. Работает от восьми пальчиковых батареек и наносит урон на расстоянии до семи метров. Я не держал в руках рабочий экземпляр, но документацию достал. В исследовательском центре, на который я работал, определили, что проект полностью рабочий. Оружие очень эффективно против мух, возможно, что и против мышей тоже. А вот против людей – вряд ли.
Наемник насмешливо фыркнул:
– Рассмешил. Луч Смерти, убивающий грызунов... Игрушка, не более. Разве у вас нет чего-то аналогичного? Что насчет высоких технологий?
– Есть. Но эффективность – тоже аналогичная. Понимаешь, ограничения, налагаемые законами физики, одинаковы для всех, и обойти их высокие технологии не могут. Причины, помешавшие земным ученым сделать ИЛП настоящим оружием, помешали и нам тоже. И если некоторые чисто технические ограничения вроде отсутствия суперкомпактного источника питания мы решили, то все остальное – нерешаемо. А то лучевое оружие, что все-таки создано и убивает – нивелируется такой штукой, как персональный щит. Печальная правда – ну или веселая, смотря у кого пистолет и у кого щит – заключается в том, что сила действия отражается аналогичной силой противодействия. Чтобы защититься от оружия, питающегося от восьми батареек, мне достаточно щита, питающегося от восьми батареек, таковы дела. Я расскажу тебе одну историю. Мой народ до выхода в космос тоже воевал. Все как у вас было – две сверхдержавы, холодная война и мелкие конфликты, своего рода разведка боем. Незадолго до первых экспериментов с туннельным приводом обе стороны разработали плазменные пушки, основанные на принципе действия рельсотрона.
– Что это?
– Тебе эта штука может быть известна как рельсовая пушка, по-английски название звучит как массдрайвер или 'рэйлган'.
– Понял. У нас в фантастических книгах такое оружие называют пушками Гаусса.
– Неверно. Это два разных типа оружия. Но вернемся к истории. Обе стороны разработали плазмометы, чрезвычайно эффективные на коротких расстояниях. Вес оружия достигал ста пятидесяти килограммов у нас и чуть меньше – у них, и источник питания еще триста. Чтобы таскать все это, мы разработали специальный сверхтяжелый боевой экзоскелет. На него навесили броню, непробиваемую для личного оружия, оснастили только-только разработанным энергетическим щитом для защиты от плазменного оружия противника. Суммарный вес этой боевой машины, неуклюжей и медленной, составил две тонны, а тогдашняя его стоимость превысила деньги, которые я уплатил за свой кораблик. Разработка всего этого обошлась в чудовищные средства. И когда мы бросили всю партию – шестьдесят штук – в бой в одном локальном конфликте, то ожидали, что врагу влетит по первое число, и пехоте, и бронемашинам. Но знаешь что произошло? Противник тоже разработал экзоскелет с силовым щитом. Наша модель оказалась лучше, но они построили чуть большую партию. Перестрелка шла сначала с сорока метров, потом с двадцати, в течение часа, без единой подбитой машины с каждой стороны. Когда стало ясно, что примитивные плазмометы не в состоянии пробить щиты, питающиеся от мощных реакторов, солдаты пошли в рукопашный бой. При том что обе модели не были предназначены ни для нанесения ударов, ни для получения их. За десять минут дорогущие экспериментальные шагающие дредноуты превратились в раздолбанный хлам. Бой закончился вничью – без жертв с двух сторон, но с чудовищными убытками. Так вышло, что в результате обе стороны задумались о бессмысленности гонки вооружений, а потом случился успешный вояж к звездам и первый контакт. Под угрозой извне холодная война между нами закончилась. Собственно, у нас теперь есть национальный праздник – 'плазменная война'. Мы надеваем громоздкие мягкие костюмы, 'стреляемся' из фонариков, а потом деремся мягкими перчатками. Это весело, особенно когда я был маленьким.
- Предыдущая
- 10/68
- Следующая