Сердце спящего духа - Мадисон Александр - Страница 54

• Предыдущая
• 54/69
• Следующая

Что-то заставило её остановиться. Рак. Что-то ещё. Что-то важное… давнее… забытое. Запах. Девочка вдруг подумала, что запахи дневных цветов иные. А этот… словно что-то неведомое, скрытое в густом осиннике, сообщало о себе. Изысканный аромат чего-то таинственного, будоражащего, далёкого. Тонкий, на самой грани обоняния. Точно глубокое чистое чувство, что безответно обитает в самых глубинах сознания. Спит, до поры – до времени. Девочка оглянулась.

Он возвышался над травой, источая благоухание. Удивительное соцветие чистых белых цветов. На высоком голом колосе, растущем из двух бледно-зелёных листочков со светлой каймой, раскинутых накрест. Орхидея лиственных лесов. Царица ночи. Последняя надежда…

Ирмуна…

Одна… Девочка-подросток вспомнила всё. И заплакала.

– Она вошла, и я понял, что пропал. Я влюбился с первого взгляда. Как мальчишка.

– Она была красива? – поинтересовался Рене.

– О, она была божественна. Более того, она была умна. “Я буду лекарем, – объявила она моей матери, – Если Ваш сын выучит меня, как обещал”. Это был точно рассчитанный удар. Я ведь действительно обещал выучить на лекаря первого, кто изъявит желание. Если бы моя мать отказала ей, то я нарушил бы слово. А слово чести для меня всегда было свято. И я начал обучение.

Сначала я очень стеснялся её. Я немел. Я глупел в её присутствии. Я трепетал. Она стала моей повелительницей, моей королевой. Всё моё естество противилось, когда я указывал ей, что нужно делать. Но она оказалась очень способной ученицей. Она всё схватывала на лету. Она умела трудиться, умела добиваться своего.

И добилась. Вскоре я отметил, что наши умения приблизительно сравнялись. Я должен был прекратить обучение. Но я не мог. Всё во мне противилось предстоящей разлуке. И тогда она предложила мне изучать искусство лекаря дальше, вместе с ней. Я согласился. Я не заметил подвоха.

Вскоре мы создали новое лекарство. Наше первое общее снадобье. Вот только это снадобье не было предназначено для больного человека.

– А для кого же? – оторопел Рене.

– Предназначалось это лекарство в первую очередь для человека здорового.

– Зачем здоровому человеку лекарство? – удивился Рене.

– Вот-вот! Не нужно лекарство здоровому человеку. Только я тогда ещё был глуп. Не понимал этого. Да и снадобье казалось мне чрезвычайно полезным. Ну что плохого, если человек станет чуточку сильнее, чуточку лучше? Например, умнее…

Мы испробовали его на себе. Действовало оно примерно неделю. Это я потом понял, что умнее я тогда не стал. Зато за эту неделю мы придумали ещё несколько лекарств. Порошок от трусости, настойку верности, ещё что-то в том же духе. Так и пошло. Одно за другим появлялись средства, чтобы стать сильнее, умнее, хитрее, влюблённее. С каждым разом всё более сильные. Не лекарства для тела, а лекарства от души.

Прошло три года. Я стал магом. Она – тоже. Мы стали близки и решили пожениться. Мои родители были категорически против. Проблема? Отнюдь! Достаточно сделать их чуть-чуть сговорчивее… совсем чуть-чуть. Это пьянящее чувство власти над волей человека! Всё устроилось очень быстро и споро.

А потом ей захотелось власти. Ну, что ж. Ещё щепотка порошка. И вот, я – король. Она – королева. Я ещё не понимал, во что влип. Зато она чувствовала себя как в своей тарелке. Министры замышляют заговор… “Дорогой, где у нас духи преданности?” Казначей не чист на руку… “Как насчёт пилюль правдивости?”

Народ волнуется?

…а вот с народом вышла у нас серьёзная промашка. Таблеток на всех не напасёшься. Порошком не натрясёшься. Духами не набрызгаешься. Здорово она тогда испугалась. В комнате своей заперлась. Никого не принимает. Сидит – зубами стучит. А я снова за книги сел. Долго я эту задачку решал. Больше года. И решил-таки. Понял я, что народ изменить не под силу никакой магии. А хотелось. Что делать? И догадался я не народ под себя переделать, а себя для народа. И создал свой первый амулет.

Небольшой такой амулетик, незаметный. В виде цепочки. Надел я его. Сижу, на кого ни посмотрю – знаю, что человек хочет. Вижу, кто какие замыслы вынашивает. Всё королевство как на ладони. Благодать. Правь – не могу.

Она обрадовалась, успокоилась. Из покоев своих вышла. Посмотрел я на жену свою… и за меч схватился, – старик поворошил поленья в костре. Умолк надолго.

– А дальше?

– Дальше? Большую вину я за собой почувствовал. И перед родителями загубленными, и перед народом порабощённым, надруганным. И решил я вину эту искупить. А как искупить? А дать людям всё, что захотят. Пусть радуются. А где взять?

И завертелась магическая карусель. Одни за другими рождались амулеты, артефакты, диковины всякие. Камень тот, что ты в подземелье разбил, я ведь сделал.

– Ты? – вытаращил глаза мальчик.

– Я, – согласился отшельник, – Поэтому и растерялся, когда понял, что у тебя в руках. Камень, исполняющий любые желания.

– Ух, ты! С таким камнем можно столько нажелать!

– Да нет, не всё так просто. Это я уже потом понял, когда булыжник этот треклятый по рукам пошёл.

Камень выполнял желания человека, а не его требования. А их не так-то много. Хочет, например, человек денег. Камень даст. А вот если человек хочет денег, а попросит хлеба, то всё равно денег получит.

Положил я камень на шёлковую подушку в центре зала и двери открыл. Что тут началось! Визг, смех, стоны, проклятья. Золотом мгновенно всё вокруг словно вызвездило! Половину женщин – хоть в колыбель клади! Ползают среди тряпок своих, агукают. Многие сразу открещиваться стали. Не желали, мол, такого. Да только камень-то глух к просьбам людским. Ему всё едино. Его не обманешь! Добра хотел. А вот видишь, что вышло.

Добрые люди сторонились этого камня. Стеснялись, боялись мечту свою потаённую показать. А дурным людям стесняться нечего. Дурные люди быстро дурную выгоду из хорошей вещи извлекли. Всё извратили… не жалко?

– Нет, – затряс головой Рене.

– Я ещё не таких дров наломал. Всем легко стало. Люди от радости разве что не пляшут. За что ни возьмутся – всё в руках спорится. А не возьмутся – всё равно спорится. Что ни задумают – всё сбывается. А не сбывается – ко мне идут, плачут. Так и пошло. Чем больше сбывается, тем больше плачут. От работы совсем отвыкли, разжирели, обленились. Чуть что не так – ко мне, плакать.

Схватился я за голову, да поздно… – старик снова поворошил угли и бросил палку в огонь, – Ладно, пошли спать.

– А чем всё закончилось?

– А вот этим самым островом всё и закончилось. Зло творил – беда. Добро творил – беда. Повинился перед людьми и ушёл – тоже беда приключилась. И понял я, что во всём магия моя проклятая виновата. Пока человеком был – по-человечески жил. А чем больше магии в мире, тем больше в нём зла. Человек – он на то и человек, чтобы всего добиться трудом да упорством, хитростью да мудростью, смекалкой да мастерством.

А магия в этом мире только лодырям да тунеядцам нужна. Они до неё большие охотники. Рано или поздно, – всё к рукам приберут. Вот вытащил ты меч хрустальный из-под земли, помни, – должок за тобой!

– Какой должок?

– А меч этот самый обратно под землю упрятать.

– Зачем?

– Как это, зачем? Тебе меч достался – ты за него перед всеми добрыми людьми в ответе. А добрым людям меч не нужен. Дома строить да сады растить мечом не сподручно. Мечом, брат, сподручно только страх да горе людям нести. А великим мечом – великий страх и великое горе. Так что в люди пойдёшь – не красуйся. Не счастье несёшь, смерть! Помни!

– Может, его закопать? – растерялся Рене.

– Ишь, какой быстрый, – закопать. Ты зачем его брал?

– С Архотом биться.

– Вот и бейся с Архотом. На то он тебе и дан Судьбою. А кроме – ни-ни. Помни, что сказано было:

“Обрати его к Свету, если одержим высшей силой.

Все же другие ввергнут тебя во Тьму, а Вселенную – в Хаос”.

– А месть – это высшая сила?

– Нет.

• Предыдущая
• 54/69
• Следующая