Ромашка (СИ) - Висман Дэвид - Страница 10
- Предыдущая
- 10/56
- Следующая
Где-то в глубине души он понимал и оправдывал Машу, а заодно и себя. И всё-таки, наверное, больше себя… Прислушивался к своим эмоциям и убеждался, что ревности нет. Понимал, что в нём кипит злость и обида собственника, обманутого мужа, а не любовь и горечь потери. Его самого удивляло своё почти безразличие к тому, как рушится его семья.
«А была ли она, семья?» – осадок на душе всё больше заставлял задавать себе этот вопрос. Были ли они по-настоящему счастливы?
С Машкой до армии он дружил почти год. Любил ли он её? Наверное, любил. Других у него не было, чтоб сравнить. А она? Она, наверное, тоже. Из армии нелюбимых не ждут. После армии – радость, что она его дождалась. Гордость перед теми, кого не дождались. Молодой голод, первая их ночь. Она потеряла девственность, которую берегла для него, а дальше свадьба и будни. Вот и вся любовь. Нет, они, конечно, гуляли под луной, ходили в кино, не вылезали из постели и трахались, трахались, трахались.
Его мысли прервал телефонный звонок. Маша выловила телефон из его кармана.
– Алло. Да, Ань, привет. Нет, мы не дома, из города едем. Сейчас спрошу.
Она повернулась к Сергею:
– Ты квартиру нашёл? Завтра Ромку привезут.
– Договорился на счёт одной, но ещё не смотрел. Приедет, вместе посмотрим. Квартплата три тысячи в месяц. Самая дешёвая.
Маша затараторила в трубку:
– Ань, в общем, одна на примете есть. Три тысячи в месяц. Ну, приедете, обговорите всё.
Ну, всё. Ждём.
Телефон запихала назад в его карман.
– Ты чего злой такой?
– С чего ты взяла? Нормальный. Устал просто.
– Устал? Что делал? – Она игриво ущипнула его за бок.
– Маш, я же машину веду. Не шали.
– Ну, так чем занимался весь день?
– Коровник почистил. Крышу подлатал малость. У свиней перегородку переделал. Так, всего помаленьку.
– Умница ты моя, хозяйственный. – Машка чмокнула его в щёку и игриво потерлась головой о его плечо.
И он вдруг сразу вспомнил, как ещё недавно сам вот так же подлизывался к ней после секса с Ромкой.
– Маш, не мешай. Врежусь куда-нибудь. –Голос охрип от комка в горле. На душе было так мерзопакостно. Противно было – от себя, от неё. От всей этой дурацкой ситуации.
В воскресенье к вечеру Сергей уже весь издёргался, выглядывая на дорогу. Гости приехали поздно. Анна с мужем отдохнули буквально два часа и двинули в обратную дорогу. Сергею – отчиму – нужно было в понедельник в ночную смену выходить. А перед сменой хоть немного поспать. Серёга затопил по второму кругу уже остывшую баню. Мать и Машка ещё днём помылись. А он не ходил, ждал Романа. Ромка старался не смотреть на Сергея. Вообще вёл себя так, как будто первый раз был в доме Захаровых.
Маша и Любовь Ивановна, проводив гостей и прибрав со стола, пошли смотреть очередной сериал.
– Мать, ты Ромке постели, пока мы в бане будем. – Сергей старался выглядеть спокойным и деловитым. – Вы, если что, ложитесь, не ждите нас.
– Да у меня уже глаза слипаются. Я и так сейчас спать пойду. Устала. Шутка ли – один выходной, и тот хрен выспишься с этим хозяйством. – Маша сладко зевнула и потянулась.
– Вы сильно-то там тоже не запаривайтесь. Не забывай, что тебе завтра с утра Машу на работу везти да квартиру Роману искать, пока у тебя ещё отпуск. – Любовь Ивановна встала с дивана и пошла стелить Ромке постель.
Ромка раздевался в предбаннике, кожей чувствуя взгляд Сергея. Сашкины слова не выходили из головы: «Не связывайся». Умом он всё понимал, а вот телом… Тело ждало, хотело, чтобы эти сильные руки обняли, прижали к себе. Чтобы твёрдые жадные губы сминали его рот. Чтобы колючая щетина царапала кожу, а горячее дыхание обжигало ушную раковину. Ромку начала бить мелкая дрожь – от желания почувствовать эти ласки. И он почувствовал. Ощутил, как к спине прильнула горячая грудь, как упёрлась и обожгла мужская твердь ягодицы. А руки обхватили, стиснули, крепко прижали к чужому телу. По шее пробежали мурашки от лёгких скользящих поцелуев. Он непроизвольно откинул голову на плечо Сергея, закрыл глаза и отдался этим ласкам, желая ни о чем не думать, ни о чем не жалеть. Губы – горячие, властные, ненасытные – ласкают, выпивают душу, сводят с ума. Плавят, лишая силы. Руки – мозолистые, сильные – гладят, трогают, исследуют тело. Роман уплывал от этих ощущений, растворялся в нежности, отдаваемой ему мужчиной… И когда Сергей вдруг одним рывком подхватил его на руки, прижимая к себе, глядя не отрываясь в глаза, Ромка понял – он пропал.
Уже неделя, как начались занятия в институте. Отработка пролетела незаметно.
Группа, в которую попал Роман, состояла из тридцати человек. Получилось так, что девчонок и парней было поровну. Девушки все были как на подбор – умные и красивые. Неумных в мед не берут. Преподаватели сразу предупредили – отсеивать будут нещадно, так что расслабляться было некогда. Перезнакомились все ещё на отработке. Успели и пиво попить, и на катере по Томи покататься. Большинство ребят было местными. Из Новокузнецка в группе, кроме Романа, никого не было. Ромка был человеком стеснительным, но общительным. Там, у себя в городе, в компании своих ребят, да когда под боком верный друг Саня, было намного проще, здесь же он терялся среди чужих.
Квартиру они с Сергеем сняли на следующий же день после его приезда. За эти три недели они фактически не виделись. Сергей вышел на работу. Машу в город больше не возил, она на автобусе добиралась. Он работал у себя в деревне на лесопилке. Его ожидания, что жена будет «работать» в очередную субботу и он это время проведёт с Ромкой в съёмной квартире, не оправдались. Она, как назло, сидела все субботы дома: то ли у них с Павлом роман закончился, то ли совесть заела. Ромка один раз приезжал в выходной в баню, и то он его кое-как уговорил. Мылись отдельно – Маша вдруг решила сходить в баньку с мужем. И один раз они с Машей отвозили ему продукты, побыли недолго и поехали к брату.
Сергея дома всё раздражало, он себе места не находил. Вечером, когда мать и жена засыпали, уходил подальше в огород и звонил Ромке. Ромка рассказывал, как у него дела в институте, что учили, куда ходил. В общем, разговор ни о чём и в то же время – обо всём. Он бы всю ночь мог так говорить, но Ромка начинал зевать в трубку, да и Маша могла хватиться.
У Маши настроение было перепадами. Она то льнула к Серёге и ластилась как кошка, то вдруг начинала шипеть и когти выпускать, как та же кошка. Сергей о таком странном поведении жены не заморачивался, у него своя проблема была – как хоть часик выкроить да к Ромке одному, без Машки съездить. В общем, их семейная жизнь катилась по наклонной, абы как. Прожили день – да и ладно. А ночь просто пролежали рядышком. Ну, пошебуршали разок-другой, когда Маша ластилась.
- Предыдущая
- 10/56
- Следующая
