Выбери любимый жанр

И нет любви иной… (Путеводная звезда) - Туманова Анастасия - Страница 20


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

20
Буду плакать, ах, буду плакать я…

Иринка взглянула на отца, чуть заметно улыбнулась. Митро улыбнулся ей в ответ, и Гришка поразился этой неловкой и растерянной улыбке. Дальше отец и дочь пели вместе. Красивый густой бас и чистое меццо-сопрано, переплетаясь, бились в потолок, звенели горькой, надрывной тоской:

Наглядитесь на меня, очи ясные, про запас,
Видно, я в последний раз…

– Ой, невеста плачет!!! – вдруг завопил кто-то.

Аккомпанемент тут же оборвался, Митро опустил гитару, Иринка повернулась. За столом, повалившись грудью на столешницу и обхватив голову руками, действительно ревела Катька. Её тут же обступили:

– Девочка, что ты? Да не плачь, глупая, бог с тобой!

– Да что такое? Песни, что ли, этой не слыхала никогда?

– Ну вот, ромалэ, молодую до слёз довели!

Расстроенная Иринка тихонько встала, чтобы незаметно вернуться на место рядом со свекровью, но дорогу ей перегородил муж.

– Ты что это? – рявкнул он. – Корова! Людям свадьбу своим воем портишь! Совсем рехнулась, бестолочь!

Федька замахнулся. Иринка, тихо вскрикнув, отшатнулась, загородилась рукой. Цыгане удивлённо начали переглядываться: выяснять отношения на людях было не принято. Фетинья Андреевна, нахмурившись, поднялась с места, но возле дочери уже стоял Митро, и, взглянув в его лицо с побелевшими скулами, Федька опустил руку.

– Ты что же делаешь, поганец? – тихо спросил Митро. – Ты забыл, в чьём ты доме? Забыл, на чью дочь руку поднимаешь? Щенок пьяный! Пошёл вон отсюда!

С перепуганного Федьки разом слетел весь хмель. Пробормотав что-то невнятное, он быстро прошёл мимо Митро в сени. Притихшие цыгане поглядывали на Картошиху, но та сидела с поджатыми в оборочку губами, и было ясно: она не вмешается. Митро швырнул в угол дивана гитару и вышел из залы. Иринка тоже исчезла. Место Илоны было пустым уже давно. Настя обменялась с Варькой взволнованными взглядами и торопливо поднялась из-за стола: надо спасать положение.

– Ну, хватит, ромалэ, сырость разводить! – громко и весело сказала она, обнимая за плечи ещё всхлипывающую Катьку. – Давайте-ка повеселее что-нибудь споём, у нас ведь свадьба! Ну-ка, невестушка моя третья, вытри нос да спой гостям! А я подвторю! Нечего цыганам на свадьбе рыдать!

Катька улыбнулась сквозь слёзы, звучно высморкалась в салфетку. Вскоре по зале плыла задорная мелодия «Любишь-шутишь», и молодой брат невесты, встряхивая волосами, пошёл по кругу.

Варька украдкой выскользнула из залы. Перешла тёмные сени, заглянула на кухню, пустую и заполненную голубым светом месяца. Тихо позвала:

– Дмитрий Трофимыч… Тут ты, что ли?

У окна шевельнулась тень, и Варька увидела за столом Митро. Он сидел, сгорбившись и опустив голову к самой столешнице, на голос Варьки не повернулся. Она подошла, встала рядом.

– Чего тебе, девочка? – спросил он, не поднимая головы.

– Ничего. – Варька, ожесточённо теребя в пальцах бахрому шали, прошлась вдоль стены, вернулась. Побарабанила пальцами по столу – и не выдержала: – Господи, Дмитрий Трофимыч… Ну, как тебя только угораздило на такое?!

– Хоть ты мне плешь не проедай, – хрипло попросил Митро. – Меня и так Илона шестой год грызёт. Вот теперь ревёт наверху. Каждый раз ревёт, когда Иринка в гости приходит! А я… А мне-то как быть? Что я – счастья для дочери не хотел? Не любил я её, что ли? Ты-то ведь знаешь, как всё было!

– Знаю. – Варька подошла ближе. – Не мучайся зря. И меня прости, глупость сказала. Ты ведь по-другому сделать не мог.

– Ты понимаешь?! – Митро порывисто, как мальчик, обернулся к Варьке. – Ну что я мог сделать, Варька, ну что?! Полон дом девок, семь голов, всех выдавать надо, а цыгане не берут, боятся! Всё из-за этой потаскухи Маргитки. Никогда о семье, оторва, не думала! И тут Картошки сватов шлют. Ну, что мне было делать? Видит бог, если б знать, что Иринка так жить станет… Всеми конями клянусь, душой своей клянусь, могилой матери – не отдал бы! Сопляк! Паршивец! Да какое он имеет право на мою дочь кулаками махать, он подошвы её не стоит! Кто он такой, вошь базарная, один барыш в голове! Пусть спасибо скажет, что башку ему не оторвал сегодня! И эта упыриха Фетинья сидит и молчит, будто так и надо, всю кровь из девки выпила! Ещё дома её загрызёт! Тьфу, хоть бы они подохли все, вот послал бог родню!

– Да не изводись ты… – Варька тронула хоревода за плечо. Митро, вздрогнув, умолк. – Что ты, Дмитрий Трофимыч… По-всякому же бывает. Живут люди, привыкают, срастается как-то… У Федьки с Иринкой детей трое, дай бог, всё хорошо будет. На сегодняшнее не смотри. Федька парень-то неплохой. Ну, выпил много, куражится перед цыганами… Завтра проспится – со стыда умрёт.

– Пьяный проспится, дурак – никогда, – угрюмо возразил Митро.

– Молодой он ещё, – примиряюще сказала Варька. Положив ладонь на опущенную голову Митро, погладила её. – Не мучайся, Дмитрий Трофимыч. Наладится всё со временем.

– Не хотел я такого. Не хотел, понимаешь? – сдавленно проговорил Митро.

Варька молча гладила его по голове. Из-за стены доносилось невнятное бормотание, чья-то гитара, сбиваясь, наигрывала «венгерку», слышался мягкий перестук каблучков. «Жги, девочка! Жги!» – подбадривали плясунью, но уже как-то вяло: свадебный день подошёл к концу. На полу кухни голубел лунный свет, изрезанный тенями ветвей. Где-то на улице, в кустах сирени, пощёлкивал соловей.

– Устал я что-то, Варька. Надоело всё до чёртовой матери… Настька замуж не хочет, в Крым ехать надо, Висконти уже всю голову продолбил, цыгане бурчат, боятся, что денег не будет… Поневоле Якова Васильича вспомнишь! Он бы с этой золотой ротой и разговаривать не стал! Рявкнул бы, как унтер, – и строем в Крым поехали бы, не пикнули! А на меня потом будут орать, что я их детей голодом уморить хочу…

– Никто и рта не откроет. Сам знаешь. Ты – хоревод от бога, у цыган дела в гору идут, все довольны…

– Да знаю, знаю… Говорю – устал. Вот плюнуть бы на это всё и уехать, как раньше, к вам в табор! Помнишь? – Митро поднял голову и улыбнулся. – Ох, как ты мне «Долю» пела! В гробу не забуду!

– Табор далеко, – усмехнулась и Варька. – А «Долю» я тебе когда хочешь спеть могу.

– Спой сейчас, – попросил Митро.

Варька вздохнула, отошла к окну, и лунный свет упал на её лицо. Низкий красивый голос зазвучал чуть слышно:

– Ах ты, доля мири[20], доля горька, разнесчастно, дэвлалэ… Ай, на всём свете я, ромалэ, без родни…

Митро закрыл глаза, прислонился спиной к стене. Губы его чуть заметно шевелились, повторяя слова песни. Варька пела вполголоса, не глядя на него, опершись рукой о подоконник, и лишь один раз, не обрывая мелодии, украдкой вытерла слезу в уголке глаза. Но Митро не заметил этого.

– Ах, хорошо, господи… – вздохнул он, когда Варька умолкла. – Целой жизни стоит! Ну, что бы тебе в хоре остаться, а? Всё за братцем по степям гоняешься, а братец…

– Оставь, Дмитрий Трофимыч.

– Ну, ладно, ладно, не буду…

Снова наступила тишина. Звуки «венгерки» за стеной смолкли. Месяц ушёл из окна, и в кухне стало совсем темно.

– Пойдём к цыганам, Дмитрий Трофимыч, – позвала, отходя от окна, Варька. – А то какая-нибудь сорока сюда нос сунет да нас с тобой увидит. Ещё люди подумают чего…

– Про нас с тобой-то?! – Митро до того развеселило это предположение, что он долго хохотал, блестя зубами и вытирая глаза. Глядя на него, улыбалась и Варька. Ещё одна слеза выбежала ей на щёку, но в темноте смахнуть её было совсем нетрудно.

– Вот что, девочка, спросить я у тебя хотел. – Митро вдруг перестал смеяться. – Ты в Питере не была? Не знаешь, как там Кузьма наш? Второй год ни слуху ни духу.

– Не была, – задумчиво ответила Варька. – Ты же вроде сам собирался ехать.

– Да когда же тут… То одно, то другое… А ехать-то надо, у меня душа не на месте. Кто знает, как они там с этой ведьмой живут. – Митро встал. Вместе с Варькой, негромко разговаривая, они вышли из тёмной кухни.

20
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело