Тварь из Бездны - Исьемини Виктор - Страница 29
- Предыдущая
- 29/72
- Следующая
– Будешь еще?! Будешь?! Соседей будешь пугать?!
– Ай! Ай, пусти!
– Нет, ты скажи, будешь?!
– Ай, нет! Ай, не буду-у!!! Матерью пресветлой клянусь, не-е-ет!!! Ай!!!
Ральк сел, нащупал в ногах фляжку, сделал глоток и снова улегся на влажную черепицу.
– Гунгиллой-матерью клянусь!!!
– Ну то-то же…
Снизу донесся шорох одежды, всхлипывания, бормотание тощей соседки… Ральк с сожалением посмотрел на флягу, закупорил покрепче и отправился в обратный путь. В дверях десятник столкнулся с вдовицей – та стрелой пролетела мимо, обеими руками запахивая на груди драную мокрую кофту, лишенную, похоже, большей части пуговиц. Ральк только и успел заметить, что она еще моложе, чем показалось вначале – вряд ли намного больше двадцати лет. Оставляя за собой мокрые следы, вдова умчалась, хлюпая раскисшими башмаками и всхлипывая. Стражник покачал головой, аккуратно затворил дверь и по скрипучей лестнице зашагал вниз.
Ропит глядел сердито, но немного оттаял, получив обратно флягу, где плескалось довольно много вина – должно быть, он уже успел мысленно проститься с запасом.
– А если она жалобу подаст? – поинтересовался краснолицый толстяк, снова пряча сосуд под плащ.
– На что жалобу? И кто ей поверит? Мы же все скажем, что, мол, сама сиганула, да мы выловили. Разве не так?
– Я ей адресок дал, – вставил Торкер. – Хочешь, спрашиваю, подавальщицей в кабаке? Подумала маленько, говорит – хочу. Может, в самом деле, в «Медный грош»…
– «Медный грош»? Это то самое место, где мы познакомились, что ли?
– Ну да. А что?
– Говоришь, подавальщицей? А может, «белошвейкой», а? – Ральк прищурился.
Торкер, не смутившись, пожал плечами:
– Может, и «белошвейкой». Если сама захочет. «Белошвейкой» больше заработает… Ну да это не моя печаль и не твоя, верно?
Ральк только кивнул.
Около полудня небо снова заволокло тучами, время от времени падали редкие капли. Постепенно воздух наполнился влажной взвесью… Небо не слишком потемнело, но серая завеса казалась сплошной, мокреть зарядила, похоже, надолго. Ропит принялся ворчать, что не мешало бы подкрепиться – мол, вот-вот пойдет дождь и хорошо бы переждать его в каком-нибудь кабаке. К примеру, можно зайти в «Медный грош», заодно бы замолвили словечко за будущую подавальщицу.
– С набитым брюхом дозором ходить несподручно, – отрезал Ральк. – А в «Медный грош» я и так могу зайти, после дежурства. Заодно и пообедаю.
– Зачем же тогда в «Медный грош»? – вставил Торкер. – Если все равно собираешься в наши края, так у меня бы и пообедал, а? Бабы только обрадуются.
Ральк, который именно на это и рассчитывал, сделал вид, что задумался, потом сдержано кивнул:
– Ну, если так… Спасибо, зайду. Только сперва все же в «Грош» твой заглянем, вина куплю. Найдется там приличное?.. Ну, если я с тобой буду?
– Тебе и так хорошего нальют, – ухмыльнулся Торкер, – потому что ты стражник и сейчас в форменной одеже. Да еще и за полцены уступят. Тем более, если я скажу, что ты мое начальство.
– Нет, за полцены я не хочу, я же начальство! – десятник ухмыльнулся. – Могу за вино заплатить!.. Кстати, Ропит, а где ты свое брал?
Ропит нахмурился:
– Там больше нет… Это случайно вышло, что мне перепало. Маленькая партия.
– Ладно, тогда в «Медном гроше» куплю.
Ральк сообразил, что вино Ропита, скорее всего, является взяткой. Возможно, контрабанда. Непорядок, конечно, но десятник взял себе за правило не лезть в чужие дела.
– Нет, правда, маленькая партия, – канючил тем временем краснолицый стражник. – Я бы не против, мне ж не жалко… Слышь, Ральк, а ведь уже дождь идет. Ну, давай зайдем куда-нибудь, а?
– Нет, и не хнычь… Не положено в карауле, ты же знаешь.
– А баб в реку бросать положено?
– А вино втихаря хлебать? – встрял Нирс.
Беззлобно препираясь, стражники шагали по жилым кварталам, лениво оглядывая занавески в окнах, корзины с овощами, расставленные на широких подоконниках, скучающих хозяек и снующую по своим делам детвору… Из подворотни выбежали две тетки в просторных накидках и принялись, осыпая друг дружку бранью и тыча пальцами, что-то толковать стражникам. Женщины орали наперебой, перемежая речь проклятиями, перебивали друг дружку, так что Ральк ничего не мог понять. Он уяснил только, что речь идет о белье, которое, якобы кто-то у кого-то стащил и не желает возвращать… Разбираться с этой ерундой не хотелось, так что Ральк прикрикнул на теток, заставил умолкнуть и объявил:
– Вот что, дамы. Я оставляю с вами вот этого доблестного стражника, звать его – мастер Ропит. Расскажете ему о своих бедах, он во всем разберется. Ясно?
Ропита, который забурчал невнятные возражения, десятник ткнул локтем в толстый бок, так что плюхнулось вино в припрятанной фляге, и шепнул:
– Ты же собирался пожрать? Вот потолкуй с бабами, глядишь, какая-то обедом накормит. А ты ей найди это белье, Гангмар бы его взял. Понял? Через час мы вернемся сюда, жди вон там, у мостика.
Оставив Ропита разбираться со склочницами, двинулись дальше. Нирс снова принялся молоть какую-то чушь о своих друзьях, потом в самом деле заморосил мелкий противный дождь, разговор угас… Обошли южные кварталы, у ворот поболтали с парнями, поставленными там на пост… Обычное дежурство, более или менее скучно. Ральк подумал, что ему следует опять попроситься в ночной караул. Все равно скучно.
Дальше двинулись втроем. На мосту старичок в накидке с капюшоном задумчиво забрасывал удочку. Когда стражники поравнялись с ним, рыболов не отреагировал – должно быть, загляделся на поплавок, а шаги стражников заглушал дождь. Капли как будто бормотали о чем-то непонятном, нудном…
Нирс, желая развлечься, гаркнул:
– Гляди, дед, покойник плывет!
Это была обычная шутка, но старик вдруг резко обернулся – похоже, собирался сказать грубость, да, увидев стражников, передумал. Что-то в выцветших глазах рыбака показалось Ральку странным – какое-то выражение… странное… как будто знакомое, да только давно позабытое… К удивлению десятника, старик быстро смотал лесу и торопливо зашагал прочь, озираясь через каждые два-три шага и шаркая растоптанными башмаками. Удилище колыхалось в воздухе над его головой в такт неровной походке… Ральк вспомнил выражение, которое почудилось в глазах рыболова. Так глядят жители страны, охваченной войной, это страх. Страх смотрел сквозь блеклые стариковские глаза…
– Чего это он? – удивился Нирс.
Ральк в ответ пожал плечами – ну, мало ли… Старик… Может, тронутый слегка.
Дальше шагали молча. Под дождем улицы опустели – детвора забилась куда-то доигрывать под крышей, хозяйки попрятались и прикрыли ставни… Только равномерный шепот капель, неторопливый топот подкованных солдатских сапог – да гулкий плеск воды под мостами. Обойдя южную часть Верна, солдаты возвратились к мосту, где поджидал Ропит. Тот по случаю дождя укрылся под навесом. Лицо толстяка было сейчас еще краснее обычного, и весь его облик излучал довольство. Пристроившись к Ральку и мощно дыша перегаром, он принялся рассказывать, как ловко удалось разрешить спор склочных теток. Он, Ропит, повернул дело таким образом, что соседки решили, будто стражник примет сторону той, что лучше угостит. Ну и… в общем, кончилось дело общим обедом на троих, так что хозяюшки выпили, подобрели, помирились… и долго благодарили мудрого господина стражника, так ловко распутавшего сложное дело…
Ральк почти не слушал разглагольствований толстяка, повествование было скучным. К тому же Ропит наверняка привирал, хотя какое это имело значение? Скучно, все равно скучно. Сейчас солдата занимали мысли о предстоящем посещении гостеприимного Торкера, Ральк уже предвкушал заход в «Медный грош», покупку кувшинчика вина – непременно хорошего, дорогого – затем Сирина… Торкер-младший, конечно, потребует рассказов о схватках с гномами и осадах рыцарских замков… Потом как-нибудь отделаться от него. Пригласить Сирину на прогулку? Хорошо бы, и Торкер с Тереной не станут, наверное, возражать… Но вот – дождь. Как назло, с утра еще было ничего, даже солнышко проглядывало, а с обеда зарядила эта мерзкая морось. Вроде бы и не дождь – капельки крошечные, словно пылинки водяные, но девушку гулять не позовешь… Или все же позвать? А почему бы и нет? Почему бы, собственно, и нет…
- Предыдущая
- 29/72
- Следующая
