Очаровательный Синий Чулок - Климова Юлия - Страница 31

• Предыдущая
• 31/44
• Следующая

– Как съездили?

– Хорошо.

– Тебе понравилось у Софьи Филипповны?

– Ага, – ответила Ксюша и продемонстрировала кулончик на веревочке. – Это она мне подарила, я думаю, если шептать в дырочку желания, то они обязательно сбудутся.

– Представляю, что ты туда уже нашептала, – улыбнулся Кирилл.

– Пока ничего. Нельзя растрачивать волшебную энергию попусту, а то она быстро закончится. Я буду беречь кулон для особого случая.

– Ты помнишь наш разговор о том, что если придется расстаться с твоей гувернанткой, то…

– Нет.

– Что «нет»?

– Ты не уволишь Софью Филипповну.

– Почему?

– Потому что она… красивая.

– Она не очень подходит нам. – Кирилл скрестил руки на груди.

– Ты не прав! Ты совершенно не прав! – Глаза Ксюши вспыхнули, кудряшки заволновались. – Если бы она была строгой, некрасивой занудой, ты бы ее оставил, да? А если она похожа на… на фею, то ей остаться нельзя?

– Дело не в этом. – Кирилл потер щеку, нахмурился и выпрямился. – Боюсь, Софья Филипповна не сможет у нас остаться… не захочет… – Он вдруг понял, что совершенно не готов к подобному разговору. Несмотря на короткий срок событий, ситуация настойчиво ускользает из-под контроля. – Проблема не в том, как она выглядит…

– Я, пожалуй, пойду, – пользуясь моментом, объявила Ксюша. Развернулась на маленьких каблучках и направилась к двери. – Да, я, пожалуй, пойду, – повторила она уверенно. – Я школу прогуляла, и у меня куча уроков. Английский, математика, почитать еще нужно. Вечером ужин, вдруг времени не хватит. – На пороге она остановилась, резко обернулась и добавила решительно и грозно: – Дядя, я не разрешаю увольнять мою новую гувернантку. Категорически запрещено!

Продолжая тараторить что-то про невыученные уроки и прогул школы, Ксюша покинула кабинет.

«Софья Одинцова уедет завтра, – сказал себе Комлев и добавил: – Будет именно так».

Об ужине Кирилл думал мало, он не собирался ругаться с матерью (бесполезно), лишь хотел показать ей, что подобные методы глупы и, по сути, бессмысленны. Двенадцать лет назад она жила здесь, а потом ушла с гордо поднятой головой и поселилась на Арбате, благо возможности имелись, да и он регулярно перечислял деньги на ее счет. Так к чему этот абсурдный контроль? Люди взрослые.

Комлева Фаина Григорьевна. Его мать. Женщина, с которой он никогда не был близок душой. Она четко делила поступки других на «так надо» и «так не должно быть». Любила и даже боготворила лишь свою сестру, но та погибла вместе с мужем много лет назад в автокатастрофе, оставив в наследство огромную коллекцию антиквариата, квартиру и фантастическое право вмешиваться в чужие судьбы и вершить добро и зло. Кирилл пытался относиться к этому философски и всегда помнил о сыновнем долге, но решения принимал сам и четко следовал собственным принципам и взглядам. Он не знал, позвонила ли Соня его матери, сообщила ли о досадном разоблачении, но намеревался поставить точку и именно с этой целью организовал ужин.

Мать не терпела Лору, и, скорее всего, речь шла об информации, связанной с его личной жизнью. Не планирует ли он жениться? Нет, не планирует. Какие чувства наполняют его душу? Не те, которых следует опасаться. Что говорит «эта распущенная девица» и «что отвечает мой слишком занятой сын»? Предсказуемо…

Однажды он, поддавшись порыву, пожалел и поддержал Лору и, собственно, с тех пор относился к ней, как… Кирилл отошел от окна, бездумно переложил несколько папок на столе, отправил карандаш в подставку. Любви нет и не было, но, наверное, есть ответственность, забота, привычка. Лора уехала, а он не скучает.

«Мама, ты потратила много сил и денег напрасно. – Комлев взъерошил волосы, прошелся по кабинету и вернулся к столу. – Пора это все заканчивать».

Последняя фраза относилась не только к балагану, устроенному его матерью, но и к… Лоре. Пожалуй, он и сам не ожидал, что примет подобное решение. Кирилл прислушался к звенящей пустоте в душе, и его чувства и мысли метнулись совсем не к той женщине, о которой он собирался подумать. Но дверь распахнулась, вошел Базилюк и отвлек внимание на себя.

– Ну, Кирилл Андреевич, барышню я отвез и привез. Квартира у нее нормальная, обычная. Афиша театральная в коридоре висит – кордебалет какой-то, танцуют и ноги тянут. Пара масок на стене в комнате – красивые, с перьями и блестками. А остальное без претензий. Вела она себя спокойно. Улыбалась только хитро! Вообще у них эти хитрющие улыбки одинаковые.

– У кого – у них?

– У Одинцовой и Ксюши. – Базилюк тяжело опустился на стул и положил ногу на ногу. – Интересная она все же особа. Не объяснить, какая интересная. И внешность весьма привлекательная, и исходит от нее какая-то непонятная энергия.

– Софья Филипповна – актриса, – спокойно произнес Кирилл. – Ей положено производить именно такое впечатление. Василий Васильевич, давай поговорим о другом. – Он не хотел обсуждать сейчас Соню, слишком нервная и даже болезненная тема, и постарался переключить разговор в иное русло.

– Опять Ямпольский? – приподняв брови, спросил Базилюк.

– Да, он.

– Снова статейку в газетенке состряпал?

Комлев выдвинул верхний ящик стола, достал сложенную газету и, приподнявшись, протянул Базилюку.

– Он мне надоел, просто надоел. Я терпел достаточно и теперь хочу, чтобы этого человека наказали за клевету.

– Давай, Кирилл Андреевич, накажем – не вопрос. Я тебе еще в тот раз говорил, что нечего спускать с рук, но ты же сказал: «Много ему чести будет!»

– Я полагал, он угомонится.

– Ты о чем? Ямпольский живет судами и мышиной возней! На него же никто внимания не обращал раньше, знать не знал этой фамилии. А теперь? Метет хвостом, шушера, метет. Бизнес он свой вялый похоронил, долги спину гнут, а жить на что-то надо, вот он и нашел себе занятие по душе – гадит да мелкие дела выигрывает.

– Со мной мелких дел у него не получится! – жестко бросил Кирилл.

– Само собой. – Базилюк довольно заерзал на стуле, развернул газету и сразу наткнулся на нужную статью. – Тут у него интерес иного порядка: примазывается к тебе, рейтинг повышает. Я уверен, дальше этой газетенки он не пойдет, побоится, и вроде накинул уже себе баллы, пора бы и нос в нору спрятать. О! Смотри! Теперь наш родной «Монолит-Фаст» ему не угодил! Коттеджи рушатся, и фундамент из перловой крупы! Твою мать! – Василий Васильевич хлопнул газетой по краю стола. – Да мы его в порошок сотрем!

Комлев улыбнулся – Базилюк столь искренне разозлился, что его собственное раздражение исчезло.

– Мне порекомендовали юридическую фирму «Стасов и партнеры». Один из ее партнеров – Павел Этлис. Говорят, в судах ему нет равных, он размазывает по стенке любого даже за малейшие провинности. Я хочу, чтобы за разбирательство с Ямпольским взялся именно он, нам не нужна волокита, пусть действия будут точными и профессиональными. Ты, Василий Васильевич, наведи мосты, договорись о встрече, хорошо?

– Павел Этлис? Не волнуйся, Кирилл Андреевич, сделаю.

Для ужина Фаина Григорьевна выбрала шерстяной костюм цвета маренго, белую блузку, бусы из крупного жемчуга и серебряную брошь с жемчужиной. Кольца с бриллиантами, увы, пришлось снять, они не подходили к перламутру (ничто не должно подвергать сомнению природный аристократизм, вкус и чувство стиля).

– Хорошо, – одобрила свое отражение в зеркале Фаина Григорьевна.

С одной стороны, она не желала видеть Лору, с другой – «пусть эта меркантильная нахалка почувствует, кто здесь главный, чье слово решающее. И пусть поймет, что подобные девицы в семье Комлевых лишние!»

Соня не звонила, но это и не беспокоило. Они не договаривались о частых звонках.

«Я выбрала подходящую актрису – она справится. Кирилл, тебе не помешает подобный урок, может, ты наконец оторвешься от бумаг и внимательно посмотришь на свое окружение».

• Предыдущая
• 31/44
• Следующая