Исследователи Гора - Норман Джон - Страница 41

• Предыдущая
• 41/95
• Следующая

— Господин? — преданно посмотрела мне в глаза рабыня.

Расстояние, на котором находится невольница, зависит, разумеется, от характера общения. Если девушка хочет себя продемонстрировать, ей есть смысл отойти чуть подальше. Если она пытается соблазнить мужчину, она может подойти как угодно близко. Молить о ласке лучше всего лежа на животе, при этом невольницы любят целовать ноги господина. Распоряжения рабыни выслушивают с расстояния в несколько футов. В таких случаях им лучше стоять на коленях.

Я взял девушку за голову, и она тут же опустила взгляд. Как все-таки замечательно владеть женщиной! С этим состоянием не сравнится ничто!

Я повертел ее голову из стороны в сторону. До чего все-таки возбуждающе смотрятся сережки в ушах женщины! Я любовался проколотыми мочками ушей, из которых торчали витые проволочки с массивными золотыми кольцами. Весьма грубое украшение, если задуматься, но как оно подчеркивает красоту женщины! Я невольно улыбнулся. На Земле я никогда не придавал значения сережкам. И только сейчас до меня дошел истинно горианский смысл данного действа. Проколотая мочка уха символизирует тело женщины в целом, готовое к тому, чтобы его пронзил мужчина. Кольцо напоминает ошейник или кандалы — непременные атрибуты рабства. Неудивительно, что свободные женщины Гора никогда не прокалывают ушей. Было время, когда и среди рабынь не часто попадались девушки с проколотыми ушами. Зато сейчас прокалывать уши стало модным. Я поднял ее голову, чтобы она могла на меня посмотреть.

— Господин? — благоговейно прошептала девушка.

— Ты стала настоящей рабыней.

— Да, господин.

— Но ты не знаешь, что ты рабыня по природе.

— Я пришла из мира, где женщин не обращают в рабство.

— Этот мир называется Земля? — спросил я.

— Да, — ответила она.

— А я слышал, что женщины там — самые жалкие рабыни. И страдают они из-за того, что у них нет настоящих хозяев.

— Похоже, мне здесь из-за этого страдать не придется.

— Не придется, — успокоил ее я.

— Я буду во всем тебя слушаться. Я сделаю все, что ты захочешь.

— Знаю, — кивнул я.

Мне показалось, что девушка откинула прядь волос слегка раздраженно.

— Не хочешь ли ты стать еще красивее? — спросил я.

— Конечно, — ответила рабыня. — Если так угодно моему господину.

Я отошел в угол комнаты, где лежала моя морская сумка. Я швырнул ее на пол и приказал:

— Подойди к сумке и ляг на нее спиной. Голову прижми к полу.

Сумка была сделана из грубой брезентовой ткани голубого цвета. Горловина стягивалась белыми шнурами.

— Нет, пожалуйста, нет, — застонала девушка.

Между прочим, это самая распространенная позиция для дисциплинарного изнасилования рабыни. В ней женщина чувствует себя наиболее униженной.

Я овладел невольницей.

— Нет! — выкрикивала она сквозь слезы по-английски. — Неужели ты меня совсем не уважаешь? Неужели мои чувства ничего для тебя не значат?

Я встал. Не давая ей времени опомниться после унижения, я резко приказал:

— Ползи к зеркалу! Встань на четвереньки и посмотри на себя!

Несчастная девушка выполнила приказ и посмотрела на свое отражение. Волосы ее растрепались, красивые груди слегка провисли.

— Видишь? — спросил я.

— Да, — прошептала она и опустила голову.

— Подними голову и смотри еще, — приказал я. Она повиновалась.

— Видишь?

— Да, — сказала она. — Рабыня стала еще красивее.

— Теперь ползи в свой угол на солому, — разрешил я.

— Да, господин, — прошептала она. Я швырнул на нее одеяло, оставив открытой голову. Рабыня выглядела беззащитной и измученной.

— Я стала еще красивее, — произнесла девушка. — Почему?

— Это отражение произошедших в тебе внутренних перемен, — объяснил я.

— Каких?

— Расскажи, что ты чувствуешь.

— Никогда раньше, — произнесла девушка, — мной не овладевали так бесцеремонно.

— Это сыграло свою роль, — кивнул я.

— Ты взял меня, не считаясь с моим состоянием.

— Это тоже сыграло свою роль, — согласился я.

— Ты мой господин, правда?

— Да.

— Значит, ты можешь делать со мной все, что захочешь?

— Естественно.

— И будешь делать?

— А ты как думала?

— Мной овладели, — неожиданно произнесла она.

— Естественно, — сказал я. — Ты же женщина.

— Если женщине нравится, что ею овладевают, значит, она прирожденная рабыня?

— На этот вопрос ответь сама.

— Я не решаюсь, — прошептала девушка.

— Отвечай! — прикрикнул на нее я.

— Да, — едва слышно произнесла блондинка. — Значит, она прирожденная рабыня.

— Ты — женщина, — сказал я.

— Да, господин.

— Теперь сделай вывод.

— Значит, я — прирожденная рабыня.

— Правильно.

Она растерянно посмотрела на меня.

— Знаешь, я бы никогда не подумала, что приду к такому выводу.

— Для этого требуется определенное мужество, — согласился я.

В глазах девушки стояли слезы.

— С другой стороны, — сказал я, — это всего лишь интеллектуальное упражнение, первый шаг к трансформации твоего сознания и высвобождению глубинной сути. Время от времени полезно разминать мозги.

— В глубине души я — женщина, — сказала она.

— Правильно. До нее мы и пытаемся добраться.

— Я боюсь своей женственности.

— Женственность и мужественность дополняют друг друга, — объяснил я. — Если мужчина хочет, чтобы женщина была более женственной, он сам должен стать мужественней. Если женщина хочет, чтобы мужчина стал мужественней, она должна стать еще женственнее.

— Знаешь, — сказала рабыня, — я все время думаю о своем прежнем мире. Там все наоборот. Мужчины боятся женщин и хотят, чтобы они больше походили на мужчин.

— Полагаю, — промолвил я, — это зависит еще и от конкретных людей.

— Я стала еще красивее, — сказала рабыня. — Я видела это в зеркале.

— Правильно.

— Все-таки я не до конца поняла, как это стало возможно.

— Тебе продемонстрировали, что ты есть собственность и что ты полностью зависишь от воли и прихоти мужчины.

— Да, господин, — прошептала она.

— Тебе дали понять, что ты, хорошенькая женщина, безраздельно принадлежишь и подчиняешься мужчине.

— И от этого я стала красивее?

— Конечно.

— Но почему?

— Ты стала женственнее.

Она испуганно посмотрела на меня.

— Все естественно, — сказал я. — Чем больше в женщине женственности, тем она красивее.

— Я всегда боялась быть красивой и женственной.

— На Горе ты уже поняла, что значит возбудить желание в мужчинах.

— Нет, ты не понял, — покачала головой рабыня. — Я боялась сама себя. Что это окажется моей сутью.

— Представляла ли ты себя танцующей обнаженной в окружении могучих воинов с кнутами?

— Да, — ответила она, — мне всегда приходили в голову подобные картины.

— Вот видишь. Это и была твоя настоящая суть.

— Дай мне возможность сделать выбор, — попросила она.

— Нет, — отрезал я. — Выбора у тебя нет. С каждым днем ты будешь становиться еще женственнее. Если процесс замедлится, его ускорят при помощи кнута.

— Да, — прошептала рабыня.

— Что — да?

— Да, господин.

Я потянулся к морской сумке.

— Господин! — позвала меня девушка.

Она уже успела мне порядком надоесть, и я набросил одеяло ей на голову. Теперь она не могла ни говорить, ни видеть.

Я вытащил из сумки банковские расписки на имя Шабы и фальшивое кольцо, которое он должен был передать в Сардар вместо настоящего. За расписки я, мнимый агент кюров, должен был получить у Шабы настоящее кольцо из Тахари. Я отвезу его в Порт-Кар, Самосу, а уже он позаботится, как переправить кольцо в Сардар. На данном этапе я не собирался убивать Шабу. Если же Шаба действительно рискнет забросить в Сардар фальшивое кольцо, он неминуемо попадет во власть Царствующих Жрецов, и уже они будут решать, оставить его в живых или нет. Если он не захочет рисковать, я всегда могу убить его позже. Главное для меня — как можно быстрее передать Самосу кольцо из Тахари.

• Предыдущая
• 41/95
• Следующая