Адский город - Киз Грегори - Страница 41

Стремительные и блестящие, словно отшлифованные клинки, рыбы-зубатки проносились мимо и скрывались среди крабов. Те, кто замешкался, поплатились жизнью — яд коснувшихся чешуи коготков действовал медленно, но надежно.

Аргонианин скучал по Аннаиг и родному Чернотопью и стремился верить, что увидит подругу и сородичей еще хотя бы раз.

Но Клоака Сущности ему нравилась — это было удивительное и красивое место, а главное, тихое, далекое от суеты. Свою работу Светло-Глаз выполнял хорошо — по крайней мере, думал, что хорошо. Его хвалили и не цеплялись по мелочам. Когда он работал с другими скроу, то старался никому не показывать, как быстро умеет плавать, но в те дни, когда оставался под водой один, вовсю использовал преимущества уроженца болот, чтобы получше изучить окрестности.

В поисках выхода он не раз уже старался нырнуть поглубже. Несколько дней назад ему показалось, будто бы в темноте подводного мира мелькнул слабый отсвет, но, к сожалению, пока его поиски успехом не увенчались. Зато совершенно случайно аргонианин обнаружил проход, почти скрытый подводными растениями и животными, сгрудившимися вокруг отверстия. Складывалось впечатление, что вода, прибывавшая из узкой дыры, особенно нравилась здешним обитателям.

Светло-Глаз углубился в туннель с низким потолком, под сводом которого скопилось немного воздуха, — получилось что-то вроде подземного ручья. И он тек сверху! Преодолевая напор воды, ящер поплыл навстречу течению. Русло потока загибалось вверх все круче и круче, двигаться стало труднее…

И вдруг Светло-Глаз услышал звук, поначалу показавшийся незнакомым, но через мгновение он сообразил, что на самом деле просто успел позабыть этот свист, это гудение на одной ноте. Да это же ветер! И чем выше аргонианин забирался по скользким камням, тем громче становился звук.

Вскоре впереди забрезжил свет. Вероятно, он проникал через то же отверстие, куда задувал ветер.

Светло-Глаз удвоил усилия, выбрался из воды и протиснулся в дыру.

Он стоял между лесом и пустотой.

Ниже скала обрывалась пропастью в несколько тысяч футов глубиной. Летающий остров медленно плыл над бескрайними лесами и черными извилистыми реками его родины.

У молодого ящера защемило сердце и на миг перехватило дыхание. И только знакомое ощущение близости дерева удержало его от необдуманного шага.

Прямо за спиной Светло-Глаза торчал из камней исполинский ствол, толщиной с крепостную башню. Его огромные корни вгрызались в скалу, словно щупальца гигантского осьминога. На высоте не более десятка футов ствол расходился на четыре мощные ветви, одна из которых проходила прямо над головой аргонианина. Выше, в переплетении тонких побегов, угадывались еще ветки. Плотная листва почти целиком заслоняла небо.

Светло-Глаз замер, впитывая душой запахи, переливы цвета и вид шершавой коры. На него нахлынуло чувство умиротворения и дружеской поддержки.

И звуки… Птицы не менее чем тридцати различных видов пели в листве, порождая изысканную музыку. В звонкое щебетание вплетались свист ветра в кроне, шорох листвы, слабые крики внизу…

Странное ощущение зародилось в его сердце. Будто нечто тихонько, но настойчиво гудело рядом с головой. Или в голове?

А потом аргонианин понял: таинственный зов шел от дерева.

Он шагнул вперед и положил ладони на бугристый ствол. Звуки усилились, превращаясь в невнятное бормотание. Говорила кора, шептала листва.

Дерево напомнило ему о Хист.

Конечно, оно принадлежало к другой породе: на это указывали более узкие листья, более гладкая кора, другой запах. Но вне всякого сомнения, умбриэльское дерево состояло с Хист в отдаленном родстве. Как красные и белые дубы.

Охваченный любопытством Светло-Глаз подпрыгнул, вцепился в нижнюю ветку и вскарабкался наверх. Осторожно придерживаясь когтями, прошел вдоль нее прочь от ствола. По соседней ветви гуськом проследовала стайка существ, похожих на обезьян; каждое из них тащило за плечами длинную корзину, которая удерживалась переброшенной через лоб лентой. В корзинах лежали плоды, среди скроу называемые «кровавыми орехами». А вскоре аргонианин увидел эти орехи, растущие на побегах, что свисали наподобие виноградных лоз. Забравшись выше, туда, где сквозь крону пробивались солнечные лучи, Светло-Глаз нашел и другие плоды, и злаки с тяжелыми колосьями — они росли прямо из коры, будто кто-то их там посадил.

Изучая растения, он услышал позади негромкий вздох. А обернувшись, увидел молодую женщину, цветом кожи напоминавшую данмера. Босая, в свободной рубахе, коротких штанах до колена и широкополой шляпе, она смотрела на него с нескрываемым ужасом, а при виде морды ящера отшатнулась.

— Я не враг, — сказал Светло-Глаз мягко, стараясь показать дружелюбие. — Я только хотел поближе посмотреть дерево.

— Ты меня удивил, — ответила женщина. — Я не видела никого, похожего на тебя.

— Я работаю в Клоаке Сущности.

— О! Это все объясняет. Я никого не встречала оттуда. — Она взглянула пристально. — Тебе нравится Клоака Сущности?

— Я выполняю свою работу, вот и все. Мне нравится вода и существа, живущие в ней. И это интересно. Мы помогаем рождаться… А здесь у вас красиво. — Он посмотрел по сторонам. — Тебе должно быть приятно здесь работать.

— Забавно, что ты заметил, — улыбнулась она. — Я никогда не задумывалась. Ну, до тех пор, пока не увидела вот это… — Женщина показала рукой на проплывающее внизу Чернотопье.

— А что там было раньше?

— Да ничего, насколько я помню. Старшие работники деревьев утверждают, что и раньше было время, когда вверху находилось небо, а внизу земля. А некоторые даже говорят, будто в старину Умбриэль не летал, а оставался на одном месте, как те холмы внизу. Правда, забавно? Жить на одном месте…

— Знаешь, до недавнего времени и я так жил.

— Что ты хочешь сказать?

— Я оттуда. — Ящер кивнул на Чернотопье.

Слова сорвались с языка и вылетели, а Светло-Глаз уже пожалел, что не может втянуть их обратно. Вдруг она расскажет кому-нибудь? Пойдут слухи, что он забрался далеко от места работы. Конечно, никто ему не запрещал покидать Клоаку Сущности, но никто и не разрешал. А насколько он успел понять умбриэльские порядки, отсутствие прямого разрешения — тот же самый запрет.

— Оттуда? — повторила женщина. — Удивительно! Никогда бы не подумала! А как ты попал сюда, к нам?

— Я прилетел, — неохотно ответил аргонианин. — Я думал, все на Умбриэле знают нашу историю. Ну, во всяком случае, в кухнях о нас знали все.

— Ты бывал на кухнях? — Она содрогнулась.

— Да. А что такое?

— Говорят, там ужасно. Я слышала всякие пугающие рассказы… Мой друг Кальмо доставляет зерно на пять кухонь, и он рассказывал…

— А ты знаешь, как отсюда добраться до кухонь?

— Нет. Но я могу спросить у Кальмо.

— Не могла бы ты сделать это для меня?

— Прямо сейчас? — Она замялась. — Я не уверена, что знаю, где он…

— Нет, когда встретишь. У меня есть друг, который все еще работает там. Мне бы хотелось с ним поговорить.

— Спросить я спрошу, а как я расскажу тебе?

— Я вернусь. Когда ты обычно здесь бываешь? Я снова приду.

— Хорошо. — Женщина улыбнулась. — Но взамен я тоже кое о чем тебя попрошу.

— И о чем же?

— Орхидейные креветки. Мы так редко получаем их из нашей кухни… Принесешь? Пожалуйста!

— Да запросто! — кивнул Светло-Глаз.

— А еще ты расскажешь мне, как живется там, внизу.

— В следующий раз обязательно, — пообещал он. — Но сейчас мне нужно уходить.

— Значит, до следующего раза! Я бываю здесь каждый день приблизительно в это время.

— Хорошо. — Ящер неловко переступил с ноги на ногу. — А ничего, если я попрошу тебя никому обо мне не говорить? Я не уверен, что имею право бывать здесь.

— О ком я скажу? Разве ты мне назвался?

— Меня зовут Светло-Глаз.

— Странное имя. Но по-другому и быть не может, правда? Меня зовут Фена.

Аргонианин кивнул, не зная, что еще сказать. Потом повернулся и неохотно отправился назад тем же путем, что и выбрался наверх, — слез с дерева, проскользнул через туннель и очутился снова в Клоаке Сущности.