Охотники Гора - Норман Джон - Страница 44

• Предыдущая
• 44/87
• Следующая

— Мы поймали ее для вас, — сказала Хура.

— Я дам тебе за нее стальной нож и сорок металлических наконечников, — предложил Марленус.

— Хорошо, — согласилась Хура.

Принесли нож и наконечники и передали их разбойнице.

Хура перерезала веревку, стягивающую шею пленницы, и сильным пинком швырнула ее к ногам Марленуса. Вьерна упала на землю, приподнялась на локте и поглядела на Марленуса снизу вверх.

— В следующий раз, убар, вам уже не повезет так, как сегодня, — прошипела она.

— Поднимайся, — приказал Марленус.

Она попыталась было встать, но ей это не удалось. Тогда Марленус схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги.

— Хура, ты и твоя помощница Мира можете присутствовать, если хотите, — предложил Марленус.

— Благодарим, убар, — сказала Хура. — Почтем за честь.

Они с Мирой пошли за Марленусом, который, держа Вьерну за волосы, повел ее по лагерю как обычную рабыню. Я последовал за ними.

— Если собираетесь наказать меня плетьми, убар, то знайте: этого я не боюсь, — морщась от боли, сообщила Вьерна.

Однако Марленус провел ее мимо столба в центре лагеря. Я заметил, что это ее напугало. Марленус остановился у своей палатки.

— Собрать сюда всех, — распорядился он. — Рабынь тоже.

Заставив Вьерну опуститься на колени, он отпустил ее волосы.

Вскоре вокруг собрались все, кто находился в лагере: охотники и тарноводы, вольнонаемные и рабыни. Привели и девушек Вьерны, одетых в шкуры лесных пантер и скованных друг с другом одной длинной цепью. Среди присутствующих, конечно, находились и Хура с Мирой, заклятые враги Вьерны. Никто из собравшихся не проронил ни слова.

День клонился к концу, но жара все не спадала.

Вьерна пристально смотрела на Марленуса вызывающе дерзким взглядом.

— Развяжите ее, — распорядился Марленус.

На лице Вьерны отразилось недоумение.

Охотник из свиты Марленуса, лицо которого было скрыто капюшоном из головы лесной пантеры, шагнул к пленнице и ножом перерезал ремни, опутывающие ее тело.

Лицо Вьерны приняло озабоченное выражение. Она продолжала стоять на коленях.

— Кто ты? — обратился к ней Марленус.

— Я — Вьерна, — ответила девушка, — разбойница.

Марленус, к несказанному изумлению всех присутствующих, вытащил из-за пояса ключ от ее ошейника. Затем неторопливо отомкнул замок и бросил ошейник на землю, в пыль, а ключ снова спрятал за пояс.

Вьерна не могла скрыть свого полного недоумения.

— Эта разбойница слишком непоседлива, — во всеуслышание объявил Марленус. — Перережьте ей сухожилия на ногах!

Из груди Вьерны вырвался душераздирающий вопль.

— Нет! — закричала она. — Нет!

Она попыталась встать, но двое охотников в капюшонах из голов лесных пантер придавили ее к земле, и она осталась стоять на коленях.

— Можно нам уйти, убар? — попросила Марленуса Хура.

Мире, судя по всему, тоже не терпелось броситься к воротам.

— Стойте на месте, — приказал Марленус.

Обе женщины замерли, боясь пошевелиться.

— Убар! — истошно закричала Вьерна. — Пожалуйста, убар!

По знаку Марленуса двое охотников в капюшонах из голов пантер сорвали с девушки остатки шелковой накидки.

Одним из наиболее распространенных наказаний за разбой в северных лесах является повешение, хотя перерезание сухожилий пользуется не меньшей популярностью. Ноги после этого уже не сгибаются; они фактически вообще перестают действовать. Человек с перерезанными подколенными сухожилиями не способен не только бегать или ходить, но даже самостоятельно стоять. Однако после подобной процедуры человек не становится абсолютно беспомощным. Он еще может передвигаться, хотя очень медленно и неуклюже, подтягивая тело на руках.

После экзекуции жертву обычно доставляют в один из ближайших городов, где он мог бы поддерживать свое жалкое существование, выпрашивая милостыню. Нередко этих несчастных подбирают владельцы таверн, превращают их в настоящих рабов и заставляют выпрашивать подаяние, которое в конце дня конфискуют. Утром раб на телеге, запряженной тарларионом, развозит калек по городу, а вечером собирает их и привозит в таверну. Иногда владельцы дополнительно калечат несчастных или лишают зрения, чтобы они внушали прохожим еще большую жалость и, соответственно, приносили большие доходы.

Вьерна не спускала с Марленуса наполненного ужасом взгляда.

— Перерезать разбойнице сухожилия, — повторил убар.

Двое охотников толкнули Вьерну вперед и прижали ее голову к земле. Двое других широко раздвинули ей ноги и несколько согнули их в коленях. По сигналу Марленуса пятый охотник подошел к распластанной на земле девушке и наклонился над ней. Он вытащил из-за пояса широкий охотничий нож. Я заметил, как его лезвие коснулось сухожилия на правой ноге Вьерны.

— Убар, прошу вас! — воскликнула она. — Ведь я же женщина!

— Нет, — возразил Марленус, — ты разбойница.

— Я женщина! Женщина! — закричала Вьерна.

— Нет, — покачал головой Марленус, — ты женщина лишь по облику, за которым скрывается характер мужчины.

— Нет! — разрыдалась она. — Это неправда! Я — женщина! Женщина и телом, и душой!

— Ты говоришь правду?

— Да, да!

— Значит, ты признаешь себя женщиной? Только женщиной и никем больше?

— Да! Я только женщина!

— Ив тебе нет ничего, что позволило бы тебе сравниться с мужчиной?

— Нет! Я только женщина, целиком и полностью женщина!

— Ну что ж, — отозвался Марленус, — если ты всего лишь женщина, значит, наказывать тебя как разбойницу нельзя.

Из груди Вьерны вырвался вздох облегчения. Она попыталась освободиться от рук державших ее охранников.

Ее не отпускали.

— Значит, — продолжал Марленус, — сухожилия перережут тебе как беглой рабыне.

В глазах Вьерны с новой силой вспыхнул ужас. Марленус был прав. В наказание за повторную попытку побега рабыням нередко перерезали подколенные сухожилия. Мне приходилось встречать жертв подобной процедуры на улицах Ара. Зрелище, надо признаться, не из приятных.

— Перерезать сухожилия рабыне, — распорядился Марленус.

— Хозяин! Прошу вас, хозяин! — взмолилась Вьерна.

Марленус жестом приказал охотнику с ножом повременить.

Слова Вьерны поразили нас всех, за исключением Марленуса. Она впервые назвала его хозяином.

— Пожалуйста, хозяин! — рыдала девушка. — Не нужно меня калечить! Прошу вас!

— Рабыня просит вас пощадить ее, — официальным тоном сообщил Марленусу охотник, занесший нож над ногой девушки.

— Это правда? — поинтересовался Марленус.

— Правда, хозяин, — еще громче разрыдалась Вьерна. — Я полностью в вашем распоряжении! Я, ваша рабыня, прошу у вас пощады! Пощадите меня, хозяин!

— Отпустите ее, — приказал Марленус.

Охотники на шаг отступили от девушки; державший в руке нож спрятал его за пояс.

Вьерна поднялась с земли и осталась стоять на коленях, уронив руки и низко опустив голову. Тело ее била мелкая дрожь. Остальные девушки испугались ничуть не меньше. Хура и Мира побледнели как полотно. Вьерна была сломлена. Ее высокомерие и дерзкое упрямство исчезли. Она смотрела на Марленуса так, как смотрит на своего хозяина рабыня. Теперь она знала, что несвободна, и знала, кому принадлежит. Во всеобщем молчании она направилась к своему ошейнику, лежащему в пыли на том месте, куда его бросил Марленус, подняла его, подошла к великому убару и опустилась перед ним на колени. В глазах ее стояли слезы. Дрожащей рукой девушка протянула ошейник Марленусу. Убар вытер его о рукав своей туники. Вьерна, низко склонив голову, протянула ему скрещенные в запястьях руки.

— Я полностью подчиняюсь вам, — произнесла она официальную формулу новообращенной рабыни.

Марленус защелкнул на ней ошейник и поданной ему веревкой связал ей руки. Вьерна подняла на него глаза.

— Я ваша рабыня, хозяин, — негромко произнесла она.

Марленус обернулся к одному из своих подчиненных.

— Вымойте ее, — приказал он, — причешите и умастите ароматическими маслами.

• Предыдущая
• 44/87
• Следующая