Охотники Гора - Норман Джон - Страница 50

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая

— Но ведь там акулы! — воскликнул он. — Тарларионы!

Я пожал плечами.

Не сводя с меня испуганного взгляда, он попятился, а затем побежал к реке. Я смотрел ему вслед. На этот раз удача ему изменила. В нескольких ярдах от берега я заметил протянувшийся по поверхности воды след от плавника акулы, а через мгновение увидел ее узкую, взметнувшуюся над водой голову с разинутой пастью, усеянной хищно сверкнувшими зубами.

Я обернулся и посмотрел на берег, туда, где стояли пага-рабыни. Скованные за ошейники одной длинной цепью, с руками, связанными за спиной, они застыли от ужаса, пораженные увиденным. Я направился к ним. Девицы разразились истошными воплями и, путаясь в цепях, попытались спастись бегством. Пробежать им удалось ярдов двадцать — именно столько понадобилось, чтобы окончательно запутаться в ветвях.

Я взялся за цепь, сковывающую их ошейники, и повел рабынь назад, к берегу. Остановились мы на том месте, где предводитель тиросцев вошел в воду. Акулы еще вертелись недалеко от берега, завершая свое кровавое пиршество.

— На колени! — приказал я.

Они послушно опустились на колени. Я направился к распростертым на песке телам тиросцев, чтобы собрать свои стрелы и сбросить трупы в воду. Стрелы с узкими наконечниками легко извлекались из тела; мне не приходилось проталкивать стрелу насквозь, чтобы освободить ее, как делали тачаки, вытаскивая из жертв свои стрелы с широким зазубренным наконечником. Я вычистил стрелы и, сложив их в колчан, вернулся к оставленным у воды девушкам. Они встретили меня испуганными взглядами. Им было чего бояться: они стали тем инструментом, который помог противнику проникнуть в наш лагерь; они являлись частью заговора, без них бы план противника не удался. И рабыни, вне всякого сомнения, знали о планируемой операции.

Пришло время им поделиться и со мной своими сведениями.

— Расскажите обо всем, что произошло в этом лагере, — потребовал я, — и все, что вам известно о планах и намерениях людей с Тироса.

— Мы ничего не знаем, — ответила одна из девушек. — Мы всего лишь рабыни.

Я не поверил. Даже наливая пагу в таверне, они ухитряются быть в курсе многих событий.

— Вам придется стать поразговорчивее, — сказал я. Глаза мои не сулили молчуньям ничего хорошего.

— Нам нельзя говорить! — воскликнула одна из девушек. — Мы не можем!

— Вы полагаете, что люди с Тироса защитят вас? — спросил я.

Они озабоченно переглянулись. Рабыни стояли на коленях, выпрямив спины, и я без труда сбросил с них желтые шелковые накидки. Затем, к их немалому изумлению, развязал им руки. Девушки остались соединены за ошейники длинной цепью.

— Встаньте, — сказал я. Они поднялись на ноги.

Я закинул лук за плечо и вытащил из ножен меч. Красноречивым жестом я указал им обнаженным клинком на реку.

Глаза их наполнились ужасом.

— В воду! — приказал я. — Плывите!

— Нет! Нет! — в один голос закричали рабыни падая передо мной на колени и покрывая своими волосами мои сандалии.

— Мы женщины! — кричала одна из них. — Всего лишь женщины!

— Пощадите! — голосила вторая. — Мы только рабыни!

— Умоляем вас, хозяин, — рыдала третья. — Не убивайте нас!

— Мы ведь только женщины, и к тому же рабыни! — взмолилась четвертая. — Отнеситесь к нам как к женщинам и рабыням!

— Подчиняйтесь! — потребовал я.

Все четверо стояли на коленях, низко склонив головы и протянув ко мне руки, скрещенные в запястьях, словно для сковывания наручниками.

— Я подчиняюсь вам, хозяин, — по очереди произнесли все они.

Мне не нужно было даже их связывать, не нужно было надевать на них свой ошейник или требовать от них каких-то клятв: сама их поза, поза беспрекословной покорности, свидетельствовала о том, что они действительно признают себя моими рабынями.

— Ты, — указал я на стоящую первой в шеренге темноволосую девушку. — Говори!

— Да, хозяин, — пробормотала она сквозь рыдания. — Мы пага-рабыни из таверны Церкитуса из Лауриса. У нашего хозяина были какие-то дела с Сарусом, капитаном «Рьоды» с Тироса. Нас сдали внаем в лагерь Боска из Порт-Кара. Обязали прислуживать его людям, наливать им вино. А потом на лагерь должны были напасть тиросцы.

— Хватит, — распорядился я и, переведя взгляд на вторую рабыню, приказал: — Продолжай!

— Все шло, как они задумали, — рассказывала вторая девушка. — Мы налили всем вина и даже тайком матросов угостили находившихся в лагере рабынь. Через ан весь лагерь был без сознания.

— Достаточно. Теперь ты, — кивнул я третьей девушке, рыжеволосой.

— Вскоре лагерь захватили, — торопливо заговорила она, проглатывая слова. — Всех мужчин и женщин без труда связали и заковали в цепи. А потом частокол сломали, а лагерь разрушили.

— Достаточно, — приказал я.

Необходимость расспрашивать четвертую девушку отпала. Все и так стало ясно, даже то, о чем они не рассказали. Не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться, что «Рьода» из Тироса пришла из Лидиуса и поднялась вверх по течению до самого Лауриса не только для того, чтобы захватить Боска из Порт-Кара и его матросов. Это галера среднего класса, длина киля которой достигает ста десяти германских футов, а ширина бимса никак не меньше двенадцати футов. Она способна нести на борту до девяноста гребцов, причем все это свободные матросы, поскольку «Рьода» является боевым кораблем-тараном. Только в состав команды входит десять человек, не считая офицеров. А сколько людей может скрываться на нижних палубах «Рьоды», я вообще не брался гадать. Хотя, судя по предположениям, которые напрашивались сами, думаю, на нижних палубах судна находится никак не меньше сотни человек, несомненно, отлично обученных воинов.

Уверен, что пленение Боска, адмирала Порт-Кара, конечно, входило в планы «Рьоды», проделавшей столь долгий путь, но вовсе не являлось ее основной задачей. Здесь, в лесах, идет крупная игра. Тирос и Ар — враги давние и непримиримые. Боюсь, на этот раз Марленус, возможно, впервые в жизни просчитался.

Я повернулся к четвертой девушке, черноволосой светлокожей красавице.

— Будешь отвечать на вопросы быстро и четко, — приказал я.

— Да, хозяин, — прошептала она.

— Сколько у тиросцев людей?

По телу девушки пробежала крупная дрожь. Она разрыдалась.

— Точно я не знаю.

— Человек двести?

— Да, наверное.

— Корабль, что находился здесь, «Терсефора», был захвачен, спущен на воду и уведен вниз по реке?

— Да, хозяин.

— Сколько тиросцев на нем осталось?

— Думаю, человек пятьдесят.

На «Терсефоре» сорок весел. Значит, на каждое весло посадили по человеку. Ну что ж, людей у них хватает.

— Что случилось с моими матросами и рабынями?

— Всех матросов, кроме того, у которого на голове осталась выбритая женщинами-пантерами полоса, заковали в цепи и бросили в трюм «Терсефоры», а четверых рабынь и человека с отметиной на голове увели в лес.

— Куда направилась «Терсефора»?

— Пожалуйста, не заставляйте меня говорить! — взмолилась она.

Я начал отстегивать с ее ошейника цепь, связывающую несчастную с остальными девушками.

— Пожалуйста! — разрыдалась девица.

Я поднял ее на руки и стал заходить в воду.

— Нет! — закричала она. — Я скажу! Скажу!

Я опустил рабыню в реку, стоя у нее за спиной и держа ее за плечи. Вода доходила мне до пояса, а ей несколько выше.

Через мгновение я заметил прочертивший поверхность воды черный плавник. Обычно речная акула не любит заходить на мелководье, но, отведав недавно мяса и чувствуя близкую добычу, она может легко изменить своим привычкам. Акула начала описывать перед нами круги, постепенно подходя все ближе. Я крепко держал девушку за плечи. Она истошно кричала.

— Куда направилась «Терсефора»? — снова спросил я.

Акула совсем осмелела.

— В Лаурис! — крикнула девушка. — Она пошла в Лаурис!

— И куда потом?

Акула постепенно замедлила кружение и застыла на одном месте, взяв курс на девушку. Боковые плавники и хвост продолжали медленно двигаться, а длинное хищное тело изогнулось и замерло, как взведенная пружина, готовясь к молниеносному броску.

• Предыдущая
• 50/87
• Следующая