Племена Гора - Норман Джон - Страница 24

• Предыдущая
• 24/122
• Следующая

— Занятно, — пробормотал он.

— В течение многих лет, — сказал я, — ее мускулы привыкали двигаться в механической, дерганой манере, похожей на движение роботов. Некоторые мышечные группы не были задействованы вообще. Надеюсь, они не атрофировались.

— Мы пропустили ее через самые интенсивные тренировочные программы, — сказал работорговец, — но добились небольшого успеха. Она еше не чувствует себя женщиной, не двигается как женщина и, я подозреваю, еше не поняла, что такое быть женщиной.

— Этому, — сказал я, — ее научит мужчина.

— Они что, все там такие, на Земле? — спросил он.

— Многие, — ответил я, — но не все.

— Страшное, должно быть, место, — пробормотал он.

— На Земле, — пояснил я, — женщины стараются походить на мужчин.

— Зачем это? — опешил горианец.

— Может быть, у них мало мужчин.

— Не хватает мужского населения? — уточнил он.

— Особей мужского пола там предостаточно, — сказал я, — а вот мужчин не хватает.

— Мне это трудно понять, — покачал головой работорговец.

Я улыбнулся:

— Горианцу такие тонкости не объяснить.

Он пожал плечами.

— Их нельзя винить, — сказал я. — И мужчины и женщины Земли стали жертвами исторических факторов, социальных, интеллектуальных и технологических особенностей развития их общества. Мальчикам с колыбели прививали антимужские ценности, заставляли подавлять свои инстинкты и бояться их. Так они и вырастали, несчастные, затравленные, подверженные множеству болезней и расстройств. Единственное утешение они находили в покорности и подчинении сложившимся законам.

— Значит, у них победили женщины? — спросил торговец.

— Нет, — ответил я, — победили машины. Женщины тоже проиграли.

— Не сомневаюсь, — вдруг перебил он меня, — что придет день и мужчины на Земле не побоятся стать мужчинами.

— Боюсь, что нет, — ответил я. — Может быть, на это отважатся редкие личности. Слишком хорошо у них налажен процесс обучения, действующий на тонком, подсознательном уровне. Там женщины открыто боятся своей женственности, а мужчины, пусть и не так откровенно, боятся своей мужественности. Они отворачиваются от зова крови, делая вид, что его просто не существует. Они считают опасным следовать собственным инстинктам, и с каждым годом им становится все труднее сбросить наброшенные цепи. Соответственно самые слабые, глубже всего забравшиеся в капкан, заняли первые места. Зная, что у них никогда не хватит сил востребовать свои законные права, они опасаются, что это сделают другие, и истерично проповедуют все новые и новые запреты.

— Слабые, — произнес горианец, — должны всегда бояться сильных.

— Они боятся мира, в котором живут.

— Значит, если я слабый, пусть все будут слабыми? — нахмурился торговец.

— Именно так.

— А как же женщины?

— Пытаются имитировать мужественность, которую не находят у мужчин.

— Фарс какой-то, — пробормотал горианец.

— Это трагично, — сказал я. — Ладно, пойдем посмотрим нашу рабыню.

Работорговец хлопнул в ладони и выкрикнул в сторону серебряного занавеса:

— 92683! У нее добавилось плавности и чувственности в движениях, — добавил он. — Вот ее упражнения. — Он протянул мне лист бумаги. Эти упражнения я знал. Они предназначались для развития гибкости, подвижности и поддержания формы в молодых рабынях. — Вы знакомы с основами диеты? — поинтересовался он.

— Да, — сказал я.

Диете для рабынь на Горе уделялось столько же внимания, как в свое время на Земле выведению образцовых пород охотничьих собак. Особое значение придавалось контролю за калорийностью принимаемой пищи. Извечной проблемой становилось мелкое воровство. Рабыни без зазрения совести тянули печенье, конфеты и прочие сладости. Это их общая беда. Поэтому все кондитерские изделия тщательно от них прячут. Девушка должна по нескольку часов ублажать своего хозяина отменными представлениями, прежде чем он снизойдет и бросит ей конфетку.

— Разумеется, тело ее стало значительно более приспособленным к окружающему миру, — произнес работорговец.

Процесс завершится в стимуляционной клетке. Теперь ее кожа станет гораздо чувствительнее к малейшим переменам в температуре или влажности воздуха, она будет острее ощущать различия в текстуре поверхностей, к которым ей придется прикасаться. Она научится отличать степени шлифовки камней, которыми вымощен пол, почувствует едва заметную влагу на кафельных плитках, шелк разной плотности будет по-разному восприниматься ее телом. Она запомнит, как покалывают бедра разные типы ковров, как ощущается упряжь на коже, оценит холодок наручников на тонких запястьях. Все ее тело превратится в огромный чувствительный орган. Я был доволен. Первый шаг на пути к чувственности она сделала.

— Рабыня 92683, — произнес женский голос. Из-за серебряных нитей появилась девушка.

— Встань на колени, малышка Алейна, — сказал работорговец по-гориански.

Я наблюдал, как она опустилась на колени. Похоже, работорговец поскромничал. Передо мной предстала другая девушка. Ей еще многое оставалось постичь, но огромный успех был очевиден. Самое интересное, отметил я, что девчонка еще не осознает произошедших с ней перемен. Она по-прежнему воспринимает себя такой же, какой была до помещения в пеналы. Перемена в движениях и позах отражала идущие в глубине процессы. Характерным в этом отношении является обучение в стимуляционной клетке, где инструкторы добиваются слияния физических и психологических реакций на внешние раздражители. Чувствительность начинает проявляться в общем состоянии и настроении обучаемой. Другими словами, рабыню не учат «выглядеть энергичной», ее просто делают энергичной, а став энергичной, она соответственно начинает по-другому и выглядеть.

Девушка грациозно и томно опустилась на колени перед работорговцем. Я сидел рядом с ним в плетеном кресле. Невольница уже вела себя как рабыня для наслаждений. Она находилась в обществе свободных мужчин. Я видел, как глаза ее на мгновение закрылись, когда она ощутила холод каменных плит, а тело выпрямилось, впитывая в себя атмосферу помещения. Взгляд голубых глаз был беспокоен и сердит.

• Предыдущая
• 24/122
• Следующая