Пленница Гора - Норман Джон - Страница 36

• Предыдущая
• 36/98
• Следующая

Каждый шаг под ее пристальным взглядом был для меня пыткой.

— Выпрями спину! — не двинувшись с места, скомандовала она.

Я расправила плечи и со слезами на глазах направилась к другой стороне поляны.

Окруженная кольцом могучих тур-деревьев поляна достигала ярдов тридцати пяти в диаметре. Трава, кое-где пробивавшаяся сквозь устилающий землю толстый ковер опавшей листвы, была удивительно нежной и сочной.

Я подняла голову. В проеме между густых ветвей по безоблачному, усыпанному звездами небу величаво плыли три горианские луны. Они висели так низко над землей, что казалось — протяни руку и дотронешься до них.

Девушки Вьерны стояли у края поляны. Все они молчали. Выглядели они взволнованными. Глаза у многих были закрыты, а пальцы сжаты в кулаки. Здесь же, на земле, лежало их оружие.

В нескольких шагах от себя, на краю поляны я увидела врытый в землю столб, выструганный из ствола тур-дерева. Он был пяти футов высотой и не меньше фута в диаметре. На его обращенной к центру поляны стороне виднелись два толстых железных кольца: одно — ввинченное в его поверхность на высоте двух футов от земли и второе — на высоте трех с половиной футов. На верхней части столба ножом было вырезано изображение соединенных цепями наручников. Это был позорный, невольничий столб!

Я подошла к нему и остановилась.

На какое-то мгновение в моем сознании всплыли воспоминания о моей прежней роскошной жизни, пентхаузе на крыше небоскреба, спортивном “Мазератти”, высоком общественном положении, которое я когда-то занимала… и о ворвавшихся в мой дом людях и моей доставке сюда, в этот грубый, не знающий сострадания мир.

— На колени! — скомандовала подошедшая ко мне предводительница.

Я опустилась на колени.

Вьерна набросила мне на шею веревку, продела ее конец сквозь верхнее кольцо, дважды обмотала его у меня вокруг туловища, пропустила его через нижнее кольцо и связала им мои ноги. Я оказалась скручена так надежно, что едва могла пошевелиться.

— Руки над головой! — приказала разбойница.

Я послушно подняла руки, и она, сняв с пояса еще один кусок веревки, стянула им мои запястья на задней стороне столба, также пропуская веревку через верхнее металлическое кольцо.

— Послушная рабыня, — усмехнулась она.

— Вьерна! Вьерна! — донеслись с центра поляны нетерпеливые голоса разбойниц.

— Хорошо! — с неожиданной злостью бросила им предводительница. — Сейчас.

В образованный девушками круг выскочила первая разбойница — та, что вела меня за собой на веревке.

Оказавшись в центре круга, она на мгновение неподвижно застыла, низко опустив голову. Затем с глухим стоном, скорее напоминающим протяжный звериный вой, она запрокинула голову и, растопырив пальцы, потянулась к зависшим над поляной полным горианским лунам, сияющим ярким серебристым светом. Остальные девушки также стояли, прогнув спины и обратив к небу бледные, искаженные гримасой страдания лица. Их скрюченные пальцы судорожно разжимались и снова сжимались в кулаки.

Первая девушка издала протяжный крик и, притопывая ногами, двинулась по кругу.

Через секунду к ней присоединилась еще одна разбойница, а затем еще одна и еще.

Подпрыгивая, яростно отбивая такт ногами, они с дикими воплями и душераздирающими криками пустились в какой-то не поддающийся описанию варварский танец. Их бледные лица и судорожно растопыренные пальцы были обращены к заливающим поляну мертвенным светом горианским лунам.

Вскоре на поляне не осталось никого, кто не включился бы в дикий танец, за исключением Вьерны, предводительницы банды, и меня, Элеоноры Бринтон, ее пленницы, рабыни.

На мгновение остановившись, первая девушка с воплем сорвала с плеч шкуры лесных пантер, повисшие у нее на поясе, на широком охотничьем ремне. Теперь ее движения мало напоминали танец, каким бы диким вначале он мне ни казался. Она стала исступленно корчиться, словно в каком-то припадочном пароксизме, и больше напоминала душевнобольную.

Я отвела от нее глаза и тут впервые заметила вбитые в землю в центре образуемого девушками круга четыре толстых деревянных кола, выступающие из опавшей листвы дюймов на шесть. Они образовывали небольшой, но достаточно широкий квадрат. В верхней части кольев, я заметила, были сделаны глубокие насечки, чтобы с них не могла сползти завязываемая веревка.

По телу у меня пробежала холодная дрожь.

Первая девушка постепенно приближалась к образованному кольями квадрату.

Луны на черном небе сияли в полную силу.

Еще одна разбойница с криком сорвала с себя одежду и подставила грудь облившему ее лунному свету. Судорожно пританцовывая, она также приблизилась к широкому квадрату.

Затем это массовое безумие охватило остальных, и они принялись с воплями сбрасывать с себя одежду, оставаясь только в унизывающих их тело золотых украшениях.

Я боялась даже взглянуть на Вьерну, настолько была напугана этим диким зрелищем. Я не могла себе представить, что женщины способны вести себя подобным образом.

Вакханалия достигла, кажется, своего апогея. Обнаженные разбойницы с истошными воплями корчились и приплясывали вокруг деревянных кольев.

Меня била нервная дрожь. Никогда еще мне на этой планете не было так страшно. Я боялась этих женщин, боялась их массового сумасшествия!

Внезапно, к моему изумлению, Вьерна также сорвала с себя одежду, бросила на землю свое оружие, выскочила в образуемый разбойницами круг и с воплями закружилась в невообразимом, диком танце. Глаза у нее пылали. В своем безумии она не только ничем не отличалась от остальных девушек, но и превосходила их! Она стонала и приплясывала, испускала дикие вопли и вздымала к небу растопыренные и скрюченные пальцы, словно пыталась в клочья разодрать зависшие у нее над головой холодно взирающие на этот чудовищный спектакль луны. Временами она дергала за волосы или пинком ноги отталкивала девушек, пытавшихся подойти к квадрату ближе, чем она. Разбойницы отвечали ей полными ненависти взглядами, но ни одна из них не пыталась выразить свое недовольство вслух.

Вьерна была первой среди них. Даже в этой варварской пляске она оставалась лидером, предводительницей.

Наконец словно не выдержав дикого напряжения, она в последний раз запрокинула голову, взметнула к небу судорожно сжатые кулаки и с хриплым криком бессильно повалилась на землю, в огороженный кольями широкий квадрат.

Упав, она принялась кататься по листве, колотя по земле руками и царапая ее скрюченными когтями-пальцами.

Следуя ее примеру, остальные девушки, словно толкаемые какой-то неведомой силой, валились на землю и принимались рвать ее, швыряться ворохами листвы. Через некоторое время они одна за другой затихали, переворачивались на спину и устремляли невидящий взгляд к безразлично взирающим на их распростертые, конвульсивно вздрагивающие тела полным горианским лунам. Плавая в мертвенном лунном свете, эти дикарки казались опустошенными и умиротворенными.

Глядя на них, я внезапно почувствовала приступ полного, невыразимого одиночества и терзающего мое тело горячего плотского желания. Я принялась рвать сдерживающие меня веревки, старалась освободить связанные руки и ослабить давление наброшенной мне на горло петли. У меня вырвался стон отчаяния. Я хотела быть рядом с этими девушками, быть свободной, отдаться вместе с ними этому дикому, безудержному танцу, выть и кричать так же, как они — женщины, мои сестры, томимые неутолимым, сжигающим их желанием.

И вдруг в голове у меня словно прояснилось.

“Нет! — закричала я про себя. — Нет! Никогда! Я — женщина с Земли! Я — Элеонора Бринтон! Я никогда не позволю себе ничего подобного!”

— Кейджеры! — крикнула я лежащим на земле девушкам. — Рабыни!

Я не испытывала никакого страха. Наоборот, меня переполняло ощущение какого-то неудержимого, граничащего с истерией триумфального торжества.

— Рабыни! — кричала я разбойницам. — Кейджеры!

Теперь я знала, что я лучше их! Я не пыталась обмануть свою природу! Я была выше их. Пусть связанная, с невольничьим клеймом на теле, я была в тысячу раз лучше, чище, величественнее, чем они. Я была Элеонорой Бринтон. Раздетая, поставленная у позорного, невольничьего столба, я оставалась благороднее и лучше этих горианок, рабынь по самой своей природе.

• Предыдущая
• 36/98
• Следующая