Пленница Гора - Норман Джон - Страница 56

• Предыдущая
• 56/98
• Следующая

— Но прислуживать-то ты все равно будешь ему хорошо, — усмехнулась Инга. — Иначе себя вести он тебе не позволит.

Я промолчала.

Инга снова выглянула в щель между тентом и бортом повозки.

— А я бы хотела принадлежать такому мужчине, — вполголоса произнесла она. — Да, хотела!

— Ну, еще бы! — фыркнула я. — Ты ведь из книжников. Тебе непременно нужно быть у кого-то в услужении.

— Я рабыня, — обернулась она ко мне. — Такая же, как и ты, — добавила она, глядя мне в глаза. — Рабыня!

Я бросилась на нее, но она ловко схватила меня за волосы и прижала к полу. Я не могла ни дотянуться до ее волос, ни схватить ее за руки. В таком положении я оказалась совершенно беспомощной. От боли у меня даже слезы выступили из глаз.

— А ну, отвечай, — потребовала Инга, — кто самая последняя, самая ничтожная рабыня в нашем фургоне?

Я обливалась слезами, тщетно пытаясь оторвать ее руки от своих волос.

— Кто самая последняя рабыня в фургоне? — с неожиданной злобой повторила Инга.

Она снова резко дернула меня за волосы, прижимая лицом к жесткому полу. Я не могла даже пошевелиться.

— Отвечай! — требовала Инга.

— Эли-нор, — прошептала я.

— А ну, громче, — не унималась Инга. — Так, чтобы это слышали все в нашем фургоне!

— Эли-нор! — закричала я, рыдая от боли и унижения. — Эли-нор!

Она отпустила мои волосы, и я отодвинулась от нее подальше. У меня не было желания еще с ней драться. Она оказалась сильнее меня. Я лишь подняла глаза и с ненавистью посмотрела на нее. На лице у Инги было победное выражение. Она еще не остыла и снова рвалась в бой. Очевидно, она долго ждала этой минуты. Ей нужен был только повод, чтобы выместить на мне все свои обиды. Я поняла, что с этого мгновения я уже не смогу больше издеваться над нею.

— Ну что — подеремся еще? — кипя злобой, предложила Инга.

— Нет, — покачала я головой.

Прежде я считала себя более крепкой, чем Инга. Теперь я убедилась, что это не так. Мне всегда казалось, что я без труда могу ее одолеть, и вдруг она так просто, в одну минуту одержала надо мной полную победу.

Я опустила глаза. Время моего притеснения этой девушки подошло к концу. Я почувствовала страх перед ней. Вся моя уверенность в собственном превосходстве над Ингой улетучилась в один миг. Теперь она в любой момент могла снова меня побить. Я внезапно ощутила, что утратила свое положение среди девушек нашего фургона, что мой рейтинг упал; теперь Инга занимает более высокое положение, а я отошла в тень. В одно мгновение Инга приобрела уважение к себе, а я, ее притеснительница и всеми признанный авторитет, наоборот, его утратила. С этой минуты никто из девушек — и в первую очередь сама Инга — не будет оказывать мне прежнего уважения, если вообще станет со мной считаться.

Это привело меня в ярость.

Тут доносящаяся снаружи музыка снова стала громче — к нам приближались музыканты, идущие в хвосте колонны. Еще одна девушка бесцеремонно протиснулась между мной и Ютой и стала глазеть в щель.

— А ну, иди отсюда! — крикнула я на нее.

— Заткнись! — в тон мне ответила она, чего прежде никогда бы себе не позволила.

— Смотрите! — воскликнула Юта.

Снаружи донеслось звонкое щелканье бичей. Толпа разразилась возбужденными криками.

Я плотнее приникла к щели между тентом и деревянным бортом фургона и принялась наблюдать.

Мимо еще тянулись клетки со слинами и лесными пантерами, шагали охотники, ведущие перед собой пленных разбойников.

Снова послышалось щелканье бичей.

— Смотрите! — закричала Инга.

И тут я увидела то, что их так взволновало.

С нами поравнялась повозка, окруженная двойным рядом воинов. По углам повозки были укреплены четыре толстых бруса высотой в человеческий рост, на которые сверху по диагонали были положены еще две такие же балки. В месте, где они пересекались, к балкам был привязан вертикально установленный длинный шест, нижним концом укрепленный в днище повозки. У шеста стояла пленница со связанными за спиной руками. Ее светлые, почти белые волосы были стянуты на затылке узлом и тоже привязаны к шесту так, что она не могла даже пошевелиться. У ног девушки лежало ее одеяние из шкур лесных пантер и сломанное оружие. Едва взглянув на лицо пленницы, я с первого взгляда узнала в ней одну из разбойниц Вьерны. Следом катились еще четыре повозки, и на них также стояло по одной связанной подобным образом женщине-пантере, причем каждая из них казалась красивее предыдущих.

У меня вырвался радостный крик.

Музыканты играли бравурные марши. Мужчины приветствовали процессию громогласными здравицами. Женщины слали разбойницам проклятия и грозили им кулаками. Дети бросали в них гнилыми фруктами. Несколько рабынь выскочили из охваченной возбуждением толпы и принялись бросать в пленниц камни, другие пытались достать их розгами или палками.

Женщины-пантеры вызывали к себе всеобщую ненависть. Мне тоже хотелось подбежать к ним и хорошенько их отдубасить. Время от времени шагающие рядом с повозками воины звонко щелкали в воздухе бичами, отгоняя наиболее рьяно проявляющих ненависть рабынь и расчищая проход для дальнейшего продвижения колонны. Испуганные хорошо знакомым им звуком щелкающего бича, рабыни немедленно отходили в сторону, но, даже стоя у обочины, продолжали бросать в пленниц камни и слать лесным разбойницам свои проклятия.

— Все рабыни такие жестокие, — с сожалением заметила Юта.

Повозки с пленницами не спеша следовали одна за другой.

— Смотрите! — внезапно воскликнула Инга.

Мы снова услышали щелканье бича, но по звуку определили, что на этот раз он опускается на спину невольницы.

— Вот это да! — с удовлетворением протянула Лана.

В поле нашего зрения появился охотник, державший в руке кожаную плеть и тащивший за собой караван из пяти лесных разбойниц. Руки девушек были связаны. Длинный кожаный ремень через равные промежутки тугими петлями был наброшен им на шеи, а его конец держал в руке идущий сзади второй охотник. Все разбойницы шли обнаженными, а одеяние из шкур пантер болталось у них за спиной.

Пленницы брели с понурым видом, и идущий за ними охотник время от времени подгонял их плетью.

Я увидела, как плеть опустилась на спину светловолосой разбойницы, которая в свое время тащила меня за собой по ночному лесу и выказывала по отношению ко мне особую жестокость. Видя, во что она теперь превратилась, как она извивается под плетью сопровождающего ее охранника, я удовлетворенно рассмеялась.

За первой партией идущих пешком разбойниц следовала вторая группа из пяти пленниц, которую так же тащили за собой два охотника.

Я чувствовала полное удовлетворение. Вся банда Вьерны, все пятнадцать ее разбойниц оказались в руках у Марленуса! Чего еще можно было желать!

По рядам зрителей прокатился новый крик восхищения. Я еще ближе подалась к просвету между приподнятым тентом и бортом фургона.

Внезапно толпа замерла.

Приближалась последняя повозка. Глаза всех присутствующих устремились к ней. Стало так тихо, что я услышала грохот колес по мостовой прежде, чем увидела саму повозку.

На ней стояла Вьерна.

Неповторимая в своей дикой, варварской красоте Вьерна — предводительница лесных разбойниц!

У нее не забрали ничего, кроме ее оружия. На ней все так же было одеяние из шкур пантер, а на шее и на руках — знакомые мне золотые украшения.

Она ехала в установленной на плоское днище повозки круглой клетке диаметром чуть больше ярда, толстые железные прутья которой куполообразно сходились у пленницы над головой.

Она была закована в цепи. Длинная цепь опоясывала ее руки и соединялась с ввинченным в днище повозки железным кольцом.

Она стояла на повозке с гордо поднятой головой, закованная в тяжелые цепи, предназначающиеся для пленных мужчин.

Это возмутило меня. Ей хватило бы и обычных тонких наручников для женщин-невольниц! Нечего было выказывать к ней какое-то особое отношение!

В этих тяжелых железных цепях она казалась еще более красивой и гордой.

• Предыдущая
• 56/98
• Следующая