Визиты: Осенние визиты. Спектр. Кредо - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 80

• Предыдущая
• 80/225
• Следующая

– Рад вас видеть, Ярослав. – Он протянул руку, и Заров ответил рукопожатием. Хороший знак. Он может сам этого не сознавать, но ему страшно и одиноко. Он хочет сильных союзников, защиты, уверенности, похвалы. – Прежде всего – подтверждаю все свои гарантии. Вы можете в любой момент покинуть нас. Вас отвезут в любую точку города, не причиняя ни малейшего вреда.

– Откуда такой гуманизм, Визирь?

– Правила игры, Ярослав.

– Всегда считал политику игрой без правил.

– Я не политик. – Визирь посмотрел ему в глаза, сказал, повышая тон, щупая его душу: – Я – Власть.

Никакой реакции. Насмешка в глазах. Усталость и насмешка. Его не согнуть, как отставного лейтенанта.

Прототип все-таки. Тем более – Прототип Творчества. Он всегда ненавидел Власть, если не нес ее сам. В этом он был ближе всего к Посланнику Тьмы, пускай и дрался с ним яростнее всех. Их различие пролегало на тонкой грани морали, которую легко почувствовать, но невозможно определить.

– Вы молодец, – почти искренне сказал Визирь. – Держитесь, признаете ошибки, способны искать компромиссы… – Ему пришлось мгновенно поправиться: – Пока они не идут вразрез с совестью.

Визирь прошел к столу, достал коньяк.

– Будете?

Писатель кивнул.

Посланник Власти аккуратно и понемногу наполнил три бокала. Писатель выпил первым – то ли был предельно доверчив, то ли понимал, нет нужды Хайретдинову травить его в собственном кабинете. Пока нет.

– Будем на «ты»?

– Как угодно.

Визирь жестом пригласил его и Шедченко к камину. Там уже стояли три кресла, маленький столик. Коньяк он захватил с собой, все остальное было приготовлено заранее. Писатель сел, вытянув к огню ноги в грязных ботинках. Засмеялся:

– Огонь в камине, хороший коньяк, мелко нарезанный лимончик… Беседа с умными людьми… Такая душевная атмосфера. Не хочется уходить.

– А это и не обязательно. – Визирь плеснул еще коньяка. – Но если вы боитесь разнежиться в тепле, утратить бдительность, так пойдемте общаться в сад. Там холодно, грязно, дождь накрапывает.

– Нет, зачем же? – Писатель крутил в руках бокал, глядел в огонь. – Начинайте. Расскажите мне, чего вы хотите от мира. И почему я должен быть с вами.

– Долгий выйдет рассказ.

– А мы разве торопимся?

У них еще оставались деньги. Немного – тысяч десять у Виза, тысяч тридцать у Кирилла, – но пока их это не беспокоило. Они взяли по здоровенному гамбургеру в киоске у метро «Краснопресненская» и по стакану горячего кофе. Почему-то не оказалось сахара, но было так холодно, что кофе все равно казался вкусным. Потом Виз догадался купить батончик «марса», и они честно разломили его пополам.

– Может, сходим в зоопарк? – то ли всерьез, то ли нет предложил Визитер.

– Зачем?

– Надо же где-то поболтаться, пока все прояснится.

Кирилл дожевывал шоколадку, размышляя. На улице было неуютно и опасно. Какой-нибудь милиционер мог вспомнить его фотографию. В метро – тот же риск, да и не хотелось лезть под землю. Наверное, это теперь навсегда.

Страх перед узкими переходами, потоком людей, где так легко почувствовать себя в безопасности и так просто убедиться, что это ошибка. Страх перед выстрелами, мечущимися между стен, перед искаженными ужасом, безумными лицами. Визитера, когда они спасались бегством, едва не затоптали – Аркадий Львович буквально выхватил его из толпы, прижал к стене, дал отдышаться.

– Пойдем, – согласился Кирилл.

Плата за вход была символической. Пятьсот рублей за ребенка. И людей было много, несмотря на погоду. Жаль только, что многих зверей уже перевели в закрытые помещения на зиму. Мальчики постояли у вольера с медведями недолго, было что-то неприятное в этих зверях… обманчивая покорность и затаенная свирепость. Как в людях, наверное.

И все-таки это было здорово. Человек не зря придумал зоопарки. Может быть, цирки придумал зря – Кирилл никогда не понимал этого искусства, ему становилось грустно от напряженных улыбок гимнастов и натужной веселости клоунов, а при виде знаменитого дрессировщика с вымуштрованными кошечками его брала злость. Глупо устраивать представления, где все зрители считают своим долгом смеяться. Зоопарки – честнее. Решетка – как граница.

Мы – не звери.

Звери – не мы.

– Давай волков посмотрим, – предложил Виз.

Но вначале они потолкались у вольера с тиграми. Те дремали в каменном гроте, им явно не хотелось выбираться под дождь. Лишь временами один из зверей поднимал веки, окидывал людей за оградой хищными желтыми глазами и продолжал дремать. Он не собирался признавать плен. Его поймали, его отгородили от добычи, но он оставался зверем, честным и безжалостным убийцей. Попрошайничать – удел медведей, обезьян и людей.

Тигр всегда оставался тигром.

Кирилл хотел посмотреть, сколько зверей в вольере и сколько им лет, но таблички нигде не нашел. Наверное, снял какой-нибудь коллекционер. Кирилл знал одного такого собирателя – у того вся комната была увешана жестяными, пластиковыми, деревянными табличками: «Работает лазер!», «Осторожно, мины!», «Экстрасенс международной категории»… Может быть, и табличке «Амурские тигры» нашлось место.

Они двинулись дальше. Взяли по мороженому. У Виза деньги кончились, расплачивался Кирилл. Было около двух, значит, писатель уже у Хайретдинова. Кирилл надеялся, что они договорятся.

Это было бы здорово – получить такого союзника. Хотя бы на время избавиться от страха. Политиков всегда охраняют, а Хайретдинов еще и бизнесмен. У него, конечно, куча телохранителей. Здоровые, крепкие парни с автоматами, скупо улыбающиеся – как в американских фильмах, и всегда побеждающие врагов. Ни его, ни Виза такие не обидят. Живет Хайретдинов где-то за городом, вокруг дома, конечно, большой сад. Там даже дождь идет по-другому. Может быть, есть собака, свирепая, боевая. Кирилл очень любил собак и не понимал, как можно их бояться. Даже питбулей – не виноваты же они, что такие уродливые.

Идущих следом подростков он заметил не сразу. Как-то отложилось в голове, что бояться надо лишь одного человека – парня с глазами цвета осеннего неба.

А это были их ровесники, ну, чуть постарше. Трое, расхлябанные, в изодранных «для красоты» джинсах. Их так и хотелось назвать шпаной… про себя, конечно. Они тоже были хищниками, пусть и не такого калибра, как тигры. Трое подрастающих шакалов, уже пробующих зубы.

– Виз, – шепнул Кирилл. Визитер обернулся, потом глянул на него. В глазах мелькнул испуг – отражение того страха, что коснулся Кирилла. Парни ускорили шаг. Может быть, они и не собирались вначале приставать к ним. Но теперь заметили страх, и мальчишки-близнецы превратились в добычу. Легкую добычу – слишком чистенький и интеллигентный вид был у них.

Как назло, рядом никого не было. Они шли между пустыми птичьими вольерами, огромными, с каменными горками внутри, надежно отгородившими их от посетителей.

– Эй! – крикнул один из подростков. – Стойте!

Другой быстро, воровато оглянулся, проверяя, не идет ли кто следом.

Бежать они не стали – это уже было поздно. Только разожгло бы азарт в шакалах.

Говорят, когда жертва пытается спастись бегством, ее плоть пьянит хищника.

– Деньги, и проваливайте, – быстро сказал тот паренек, что велел им остановиться. – Быстро.

Он даже не угрожал, просто отдавал команды. И никакой ненависти к ним не испытывал. Так, подвернулись два чистеньких и хрупких пацанчика. На пиво и сигареты хватит. Почему бы не воспользоваться?

– У нас нету. – Виз демонстративно вывернул карманы. – Вот.

Сторублевая монетка упала в грязь. Парень нагнулся, подобрал, бережно обтер.

– Не швыряйся, сопля. Ты, быстро!

Кажется, все трое уже поняли, что сопротивления не будет. Расслабились. Один скалился, ему происходящее явно нравилось. Он был не прочь и подраться… точнее – избить близнецов.

Кирилл отступил на шаг.

– Не дури, а то домой без штанов придешь, – сказал подросток. Он по-прежнему оставался миролюбивым. Даже добродушнее стал. Пиво они все-таки выпьют…

• Предыдущая
• 80/225
• Следующая