Убийца Гора - Норман Джон - Страница 53
- Предыдущая
- 53/103
- Следующая
В конце концов не выдержав, я воспользовался моментом, когда мне удалось застать Капруса одного, и потребовал от него срочного завершения всех начатых им дел, заявив, что добытых материалов и без того уже достаточно и что мы улетаем отсюда в течение месяца ен'кара. В ответ тот заверил меня, что буквально в последние дни Кернус получил целый перечень новых карт и документов, имеющих важное, если не сказать решающее значение в предстоящей операции, и выразил мнение, что Царствующие Жрецы едва ли будут рады нашей поспешности, с которой мы оставляем дом, не сняв новых копий. Вообще же, напомнил Капрус, он не позволит нам покинуть дом, пока все документы не будут готовы к отправке; нам же самим оставаться здесь при исчезновении хотя бы одного из них также нет никакой возможности. Следовательно, нам с ним необходимо будет выбираться отсюда только с полным комплектом компрометирующих Кернуса документов.
Я был зол, но мне казалось, что в данной ситуации от меня мало что зависит. Оставалось только ждать. Я круто развернулся и зашагал от него прочь, сжимая от ярости кулаки.
Начало поединков и состязаний на тарнах было встречено горожанами с большим энтузиазмом. Мурмилиус показал себя ещё более блестящим бойцом, чем в предыдущем сезоне, и уже на второй день игрищ, выступая сразу против двух бросивших ему вызов мастеров владения мечом, продемонстрировал настоящую виртуозность в этом виде спорта и наносил им все новые и новые неглубокие раны до тех пор, пока даже зрители не признали их полуживыми трупами, неспособными оказать какое-либо сопротивление, и вложил меч в ножны только тогда, когда его противники уже не в силах были держать оружие и, окровавленные, рухнули на песок арены.
На Стадионе Тарнов в первый же день гонок победу одержала команда желтых, возглавляемая Менициусом из Порт-Кара, на счету которого было более шести тысяч выигранных дистанций, что само по себе уже являлось рекордом, не превзойденным со времени ухода с арены Мелиполуса с Коса, ставшего легендой ещё при жизни и имевшего за плечами более восьми тысяч выигранных заездов. Зеленые в командном зачете были вторыми, одержав победу в трех из одиннадцати заездов. Желтые выиграли семь заездов, причем в пяти из них победу им принес Менициус.
Я хорошо помню этот день.
У девушек тоже были особые причины его запомнить. В тот день впервые за все время с начала их обучения им было позволено выйти из дома. Обычно уже к концу обучения девушкам разрешают посмотреть на город, но в случае с Элизабет, Филлис и Вирджинией дело обстояло иначе, поскольку, как пояснил ещё Хо-Ту, их программа обучения была чрезвычайно интенсивной и насыщенной. С другой стороны, говорил он, теперь, когда их занятия остались позади, а выставление на продажу было назначено только на лето, им, особенно Филлис и Вирджинии, которые ничего не знали о реальной жизни на Горе и видели только дом Кернуса, следовало ближе познакомиться с самим городом, что, как предполагалось, должно было послужить хорошим стимулом для девушек в закреплении ими полученных знаний и применении их на практике. Кроме того, это помогло бы им избавиться от излишней робости при продаже на аукционе, неизменно появляющейся при большом скоплении народа. Прогулки, однако, не должны были быть слишком длительными и частыми, чтобы к началу торгов девушки не выглядели уставшими и у них не притупилось восприятие новых впечатлений.
Ничего не ведающим обо всей глубине стратегических планов их наставников Элизабет, Филлис и Вирджинии было позволено в сопровождении охраны присутствовать на открытии состязаний на тарнах.
Мы встретились в тренировочном зале Суры, и Хо-Ту передал мне как исполняющему обязанности старшего охранника девушек небольшой кожаный мешочек с серебряными и медными монетами, предназначенными на расходы на сегодняшний день. Девушки были в коротких шелковых туниках рабынь — Элизабет в красной, а Филлис и Вирджиния в белых, в тон которым им были выданы легкие накидки с капюшоном. Затем, к несказанному ужасу Филлис и Вирджинии, Сура надела обеим девушкам на бедра металлический бандаж, застегнув его на поясе на замок. Позже подошли Ремиус и Хо-Сорл, неся в руках тонкие металлические цепи и наручники. Вирджиния, увидев Ремиуса, тут же потупила глаза, а Филлис при виде Хо-Сорла, казалось, разозлилась.
— Пожалуйста, — обратилась она к Суре, — пусть с нами пойдет кто-нибудь другой!
— Успокойся, рабыня, — ответила ей Сура.
— Иди сюда, — приказал ей Хо-Сорл, и Филлис послушно, хотя едва сдерживая раздражение, подошла к нему.
Ремиус, приблизившись к Вирджинии и заметив у неё на поясе какое-то уплотнение, похлопал девушку по бедрам. Та стояла, низко опустив голову.
— На ней металлический бандаж, — пояснила Сура.
Ремиус понимающе кивнул.
— А ключ я оставлю у себя, — продолжала наставница.
— Конечно, — кивнул воин.
Вирджиния не смела поднять на него глаза.
— И на этой, конечно, тоже бандаж? — несколько разочарованным тоном спросил Хо-Сорл.
— Конечно, — ответила ему Филлис. — А ты на что рассчитывал?
— Ключ от её металлического пояса также останется у меня, — сказала ему Сура.
— Отдай его лучше мне, — предложил Суре Хо-Сорл.
Филлис побледнела.
— Нет, — рассмеялась Сура. — Пусть он будет у меня.
— Наручники! — рявкнул Хо-Сорл Филлис, и та заученным движением отвела руки назад и, несколько склонив голову набок, замерла в позе послушной рабыни.
Хо-Сорл рассмеялся.
На глаза Филлис навернулись слезы. Ее ответ на приказание охранника был автоматическим, как реагирует на команду хозяина хорошо дрессированное животное. Не давая ей времени проявить характер, Хо-Сорл быстро надел на неё наручники.
— Поводок, — тут же приказал он, и девушка, одарив его полным ярости взглядом, подняла подбородок, подставляя ему ошейник, к которому охранник пристегнул тонкую цепь.
Вирджиния тем временем сама протянула ладони Ремиусу, и тот застегнул у неё на запястьях наручники. Затем она повернулась к нему лицом, поднимая голову и покорно подставляя ему свой ошейник, за который тот, несколько смущенно, зацепил тонкий металлический поводок.
— Вам тоже нужны наручники и цепь для нее? — спросила меня Сура, кивнув на Элизабет.
— Да, — сказал я, — конечно.
Все было немедленно принесено, и я под пристальным взглядом Элизабет деловито надел на неё наручники и пристегнул к ошейнику цепь. После этого мы все вышли из дома Кернуса, ведя за собой своих рабынь.
Как только мы оказались на улице и свернули за угол, я снял с Элизабет все металлические рабские побрякушки.
— Зачем ты это делаешь? — спросил меня Хо-Сорл.
— Так и ей, и мне будет удобнее, — ответил я. — А кроме того, она ведь всего лишь рабыня красного шелка.
— Вероятно, он просто не боится её, — многозначительно заметила ему Филлис.
— Что-то я не пойму, — ответил ей Хо-Сорл.
— Ты тоже можешь снять с меня наручники, — сказала ему Филлис. — Я не нападу на тебя. — И она повернулась к нему спиной, подставив свои стянутые цепями руки и нетерпеливо задрав голову.
— Когда на тебе наручники, — ответил Хо-Сорл, — у меня в тебе больше уверенности.
Филлис раздраженно топнула ногой.
Ремиус, глядя на Вирджинию, бережно приподнял ей подбородок и впервые встретился с её глубокими серыми глазами.
— Если я сниму с тебя наручники, — спросил он, — ты не сделаешь попытки убежать?
— Нет, господин, — мягко, но убедительно ответила девушка.
Наручники тут же с неё были сняты.
— Спасибо, господин, — поблагодарила его Вирджиния.
Нужно заметить, что все горианские рабыни обращаются к любому свободному мужчине «господин», а к свободной женщине «госпожа».
— Ты хорошенькая рабыня, — сказал Ремиус.
Вирджиния, не поднимая глаз, улыбнулась.
— Господин тоже очень красивый, — ответила она.
Я был поражен: в устах робкой и застенчивой Вирджинии Кент подобное замечание было довольно смелым.
Ремиус рассмеялся и потянул её за собой с такой силой, что девушка едва не упала и вынуждена была ухватить его за руку, которую она, однако, тут же с испугом выпустила, и пошла за ним, отстав от него, как учили, на два шага и низко опустив голову. Ремиус же снова потянул за цепь, вынуждая её идти рядом с собой, босую, красивую и, как мне кажется, очень счастливую.
- Предыдущая
- 53/103
- Следующая
