Духи времени - Нортон Андрэ - Страница 31
- Предыдущая
- 31/51
- Следующая
Там, впереди, висел темный занавес смерти-в-жизни, и позади него находилась жизнь-в-смерти, противостоящая ей. Ашаки высоко держала голову, как будто уже носила венец победы Посвященного. Ее рука двинулась, стиснула занавес и отдернула его. С мужеством воина она ступила в глубокую тьму.
Глава 11
Это было ее последнее испытание. Годами тренировки, иначе говоря, познанием самой себя и глубин своих мыслей, даже когда с ними было неприятно сталкиваться лицом к лицу, она готовилась к этому моменту, чтобы противостоять страхам, из которых эти мысли родились. Ибо никто не может обладать Силой, пока не научится полностью владеть собой.
Она была готова…
Но что-то еще билось в ней. Не ее страх, нет. Это было крайне необходимым, предупреждающим. Ашаки колебалась внутри этой всепоглощающей тьмы, пыталась понять.
Это.., это она уже испытывала раньше! Каким-то внешним воздействием ее заставили оживить в памяти прошлое. И для этой силы имелось только единственное объяснение — через нее Талахасси могла узнать секреты, которые никто, обладающий ими, никогда не должен раскрывать.
Что было правдой, что сновидением? Было ли это фальшивое предупреждение, посланное ей для проверки? Она не обладала реальным знанием, с чем сталкивается посвященный, за исключением того, что это должно утомить ее до предела. И было ли исходной точкой такой проверки внушение, что сама проверка не являлась правдой, а только иллюзией?
Она подняла руки к голове, осознавая, что они дрожат от напряжения, накопившегося в ней.
Правда — иллюзия? Что же делать?
Паника.., она не должна паниковать! Она Ашаки из Рода, та, кому с рождения предназначалось идти этим путем. Следовательно, правда должна быть определена тем способом, которому она обучена. Она привела в порядок свой рассудок, отогнала панику, разыскала те руководящие принципы, что должны находиться под рукой в случае необходимости.
Они были настолько четкими, как будто сама она написала их. Однако что-то было не так. Она попробовала еще раз.
Не было ничего, вообще ничего, и она не ощущала появления Силы, которая уже должна была бы появиться у нее.
Значит, это происходит не так, как должно. Но.., что случилось? Ее раскачивало, пока она не двигалась, сражаясь с силой, которая, должно быть, подталкивала ее, — это принуждение пришло извне, не было рождено ее собственной волей!
Она была Ашаки. Кто осмелился вести такую опасную игру с членом Рода? Кто отважился бросить вызов Жезлу и Ключу?
Она была Ашаки.., она была.., она была…
Сама ее личность стала расплывчатой. Ашаки? Нет, тогда кто? Она подозревала, что у нее вырвался стон, но, однако, не слышала его, окруженная абсолютным мраком.
Она Ашаки! Она должна быть ею, так как если откажется от Ашаки.., то здесь окажется чужестранка, а посторонний человек здесь существовать не может. Нет, эта атака была частью чего-то, что пыталось добыть через нее секреты Высшего Пути. И с этим ответом в ее затуманенном разуме воцарилось спокойствие. Кто осмелился так обращаться с ней? Су шествовал единственный ответ — Хасти!
Темный ритуальный коридор пропал, словно именно воспоминание этого развеяло некие чары. Она стояла теперь на открытом месте под жарким солнцем северной пустыни. Перед ней — расколотые стены древнейшей гробницы. Она торопилась (или, казалось, неслась, едва касаясь поверхности земли, как будто скорее летела, чем переступала ногами по песку и гравию) по направлению к ним.
Там располагался храм, поврежденный временем и древними недругами, но все еще существующий. Громадная статуя Эпидемека, которому Ашаки и ее род поклонялись, стояла перед ней, глядя ей в лицо.
Незрячие глаза пристально смотрели поверх ее головы, руки, крепко держащие Жезл и Ключ, также находились над нею. Тем не менее талисманы не были каменными. Они светились жизнью, пульсировали силой. Нужно только дотянуться и коснуться их. Тогда все, что является порочным, не отважилось бы мешать ей. Она потянулась вверх, напрягаясь сильнее и сильнее, однако кончики ее пальцев не могли прикоснуться к нижней части Жезла. Она делала неистовые усилия, осознавая разумом, как именно могущество Жезла должно быть соединено с могуществом Ключа через посвященного и что должно получиться от такого соединения.
Она была Ашаки — единственная, кто имела право притронуться к вещам Прошлого. Внутри нее нарастала Сила, и поскольку она со знанием дела прилагала ее, эта Сила увеличивалась. Она была Ашаки.
Тотчас же гробница заколыхалась перед ее глазами, будто была рисунком на ткани. Многочисленные трещины пересекли ее от края до края. Она разорвалась и исчезла, оставив ее смотрящей на.., небытие, пустоту — которая старалась овладеть ее разумом, беспрепятственно стирая все, что она знала, даже ее собственную личность.
Нет!
Она собрала Силу, прикрывая себя, как человек надевает плащ против грозы. Пустота не смогла добраться до нее. Ибо она была Ашаки.
Она увидела, что пустота, в свою очередь, разрушается, не так, как гробница, а мгновенно раскалывается. Перед ней возникли предметы. Она находилась не в зале храма, не в северной пустыне, она была…
Клетка!
И по ту сторону этого барьера за ней наблюдал сузившимися глазами Хасти.
Талахасси была слегка ошеломлена. Однако она поняла, что он пытался сделать с ней. Он, должно быть, старался узнать неприкосновенное, запретное, заставляя ее во сне вновь пережить посвящение. То, что он мог приводить ее в такое состояние, как только что сделал, было пугающим — и тем не менее, она победила!
— Ты сильнее, чем я предполагал, — сказал он неторопливо. — Однако не так уж сильна. В этот раз я подвел тебя к порогу, в следующий раз ты переступишь его. Жажда и голод ослабят твое тело, и тогда ты не сможешь эффективно противостоять мне.
Она не ответила ему. Зачем? Он установил условия их борьбы, и с ними ей предстоит столкнуться.
— Я удивлен… — продолжал он задумчиво. — В тебе есть нечто такое, что я еще не понял, и это не является порождением твоей сущности. Поскольку эта особенность регистрируется, несмотря на твое упорство. Слушай внимательно. Великая Леди. Я обладаю возможностями, о которых в твоем мире нет и понятия…
Тогда она в первый раз заговорила:
— Мой мир? Значит, ты из другого мира, Хасти?
Он нахмурил брови. Пожалуй, он совершил ошибку. Но даже если и совершил ошибку, то быстро решил, что это несущественно, так как сказал:
— Существуют «миры на поверхности миров», Великая Леди. Разве ваше собственное «учение», — он произнес это слово с презрительной усмешкой, — не дает понятия о таком?
— Известно, что существуют отдаленные миры. Взгляни на звезды, которые являются светилами. Многие из этих жарких миров мы не можем видеть, — ответила она спокойно. Но внутренне она была встревожена, так как он подобрался слишком, слишком близко к Талахасси, которая бездействовала, когда Ашаки сражалась в иллюзорном единоборстве, однако теперь пробудилась.
— Ваши легенды, — задумчиво продолжал Хасти. — Что они говорят о таких мирах, Великая Леди?
Ашаки пожала плечами.
— Зачем ты спрашиваешь меня, Хасти? Ты, вероятно, познакомился с ними давным-давно. Должно быть, ты скажешь мне сейчас, что пришел из такого мира? Ты ожидаешь, что я буду смотреть на тебя как на бога, потому что ты, возможно, обладаешь таким знанием, какого мы не имеем? Знание бывает разным, имеет много разновидностей, происходит из разных источников. Твое основано на том, что находится вокруг нас в этой комнате. Оно не наше, и вряд ли найдется какой-нибудь подходящий человек из нашего рода, чтобы использовать его. Вследствие этого, я могу поверить, что оно, может быть, неземное…
Выражение его недовольства усилилось, когда он глядел на нее.
— Значит, такое соображение не пугает тебя?
— С какой стати? — ответила она. — Неужели ты считаешь, что я должна сказать, что ты являешься демоном, как сказали бы невежественные люди? В тебе есть что-то, чего нет в нашем племени — и, по слухам, нет никого подобного тебе среди варваров. Таким образом, ты, возможно, пришел из места, которое нам неизвестно, доказательством существования такого места служит то, что ты находишься здесь и в настоящее время опасно вмешиваешься в наши дела.
- Предыдущая
- 31/51
- Следующая
