Духи времени - Нортон Андрэ - Страница 40

• Предыдущая
• 40/51
• Следующая

— Ты все сделала очень хорошо, — медленно произнесла Талахасси. — Теперь.., ты останешься здесь с Селой, и будь уверена, что никто не узнает, где ты нашла убежище. Возможно, придет время, может быть, очень скоро, когда я буду нуждаться в поклявшейся-на-мече у себя за спиной, чтобы быть уверенной, что ничей кинжал не достанет меня.

— Великая Леди, что ты собираешься делать? Во дворце находятся чужестранцы, большое количество стражников с юга…

— Это я знаю. Тем не менее, несмотря на это, мне необходимо узнать больше, ради кэндейс и, возможно, самой Империи. Не волнуйся. То, что я собираюсь сделать, может быть выполнено только мной, однако это должно быть сделано.

На мгновение показалось, что Монига не отойдет от двери. Однако, так как Талахасси настойчиво смотрела на нее, амазонка уступила дорогу.

— Великая Леди, — взмолилась она, — возьми меня с собой! У меня есть это. — Она засунула руку за лиф своего платья и вытащила ручное оружие.

— Возможно, позднее это нам потребуется. Но.., сейчас я пойду одна. Это секрет кэндейс, который может быть известен только мне.., и, вероятно, он нам поможет. Села, держи эту дверь на запоре.., не открывай даже служанке, которая, как ты упоминала, должна прийти сюда. Хасти обладает средствами воздействовать на людей, превышающими наши знания, и некоторых он полностью подчиняет своей воле. Благодаря использованию таких средств я сама оказалась в его руках. Не открывайте эту дверь!

— Воля высказана, так и будет, — официально ответила Села. Монига выглядела так, будто хотела еще раз запротестовать, но Талахасси поспешно выскользнула через дверь, и няня крепко затворила ее за ней.

К счастью, ей не надо было идти далеко. Люди, запланировавшие этот проход при сооружении «современного» дворца около трех сотен лет тому назад, хотели, чтобы правитель мог быстро добраться до него. На мгновение она замерла, напряженно прислушиваясь.

Слева от нее находился ряд арочных проходов, выходящих в сад для уединения кэндейс, расположенный во внутреннем дворе. Через них лился солнечный свет, и это были яркие лучи послеполуденного солнца. Она могла слышать звуки, производимые птицами, крик одного из павлинов, расплодившихся из пары, подаренной индийским правителем два или три поколения тому назад. Это был громкий крик, достаточно неожиданный, чтобы заставить ее в тот миг вздрогнуть от испуга.

Тем не менее сам коридор был пуст. Поскольку было известно, что кэндейс уехала, вдоль него не было караульных.

Талахасси поспешно заторопилась дальше, придерживаясь правой стены, так далеко от арок, как только могла.

Коридор от сада вел в помещение, которое правители использовали в прошлом для более конфиденциальных аудиенций. Здесь находились скромное, менее роскошное кресло-трон, несколько почетных стульев для гостей — членов Рода, — но в остальном оно было пустым.

Несмотря на это, прислушавшись возле его двери, Талахасси смогла услышать бормотание голосов. Да, совет собрался! Нужно действовать очень быстро и бесшумно.

Она обогнула стену малого зала для аудиенций до южного угла, где были панели из покрытого резьбой дерева, пропитанные маслом и предохраняющим средством и отполированные. Поставив корзину у ног, она подняла руки, чтобы разместить их в места, которые была обучена находить много лет тому назад. Она не забыла, а вернее, не забыла Ашаки. Ее пальцы легко вошли в углубления, которые никто не смог бы заметить из-за глубокого резного орнамента. Тотчас же она надавила почти всем своим весом вниз.

Раздался скрипучий звук, заставивший ее торопливо оглядеться. Потом неподатливые рычаги, не употреблявшиеся, возможно, уже много лет, пришли в действие. Две панели раскрылись, и она протиснулась в отверстие, затем задержалась еще, чтобы затащить за собой корзину, прежде чем закрыла этот тесный проход.

Было достаточно светло — с одной стороны пробивался свет, и здесь находилось отверстие, чтобы наблюдать и слушать — она была в состоянии отлично видеть все, что находилось по ту сторону, через узор резного орнамента, настолько замысловатого, что он хорошо скрывал свое предназначение с другой стороны стены.

Зал Совета мог быть новым для Талахасси, но память Ашаки нашла его хорошо знакомым, хотя она опознала только двоих из шести мужчин, сидевших там, — генерала Айтуа и номарха округа Слона. Здесь не было Хасти, который, ей казалось, обязательно должен был присутствовать, не было также ни Юсеркэфа, ни Идайзи.

Тем не менее, не успела она поудобнее усесться в своем тесном помещении, полусогнувшись, как открылась дверь и величавой походкой вошла Идайзи, позади которой шествовал носитель опахала.

Она осмелилась! Память Ашаки подлила масла в ее гнев — эта женщина имеет наглость посягать на привилегии Налдамак, которые никогда не могли быть ей пожалованы! Она, должно быть, вполне убеждена, что и кэндейс, и сама Ашаки устранены или лишены возможности действовать. Информировал ли ее, в таком случае, Хасти, что его пленница сбежала?

Хасти считал, что эта женщина и ее супруг являлись марионетками, которые должны быть использованы и выброшены. Идайзи сама приходила к Ашаки заключить сделку, или только делала вид. Что же, в таком случае, изменилось, так что теперь принцесса полагала, что может созвать совет и заставить подчиняться себе?

— Настало время серьезных дел, — резко произнесла Идайзи, оборвав приглушенные голоса формального приветствия и махнув рукой, чтобы мужчины садились. — Вы вызваны, мои лорды, по распоряжению моего супруга, принца Юсеркэфа, который, хотя лежит, страдая от лихорадки, по-прежнему осознает, что безопасность Империи превыше всего и зависит она от таких, как вы — тех, кто лоялен к нему.

Она сделала паузу, при этом быстро оглядывая одно лицо за другим, смотря в глаза каждому по очереди и задерживая прямой пристальный взгляд в течение мгновения или двух, как будто таким образом давала некое предостережение или требовала, в ответ, еще одно торжественное заверение о лояльности. Вероятно, она была удовлетворена тем, что увидела, так как тотчас же продолжила:

— Теперь уже точно известно, что кэндейс исчезла во время песчаной бури. Трудно поверить, что тот, чей флаер был захвачен с такой яростью погодой, мог бы спастись. А принцесса Ашаки по своей собственной воле устранилась от правления, принеся, вместо этого, присягу Храму, связав себя с ним до конца жизни.

Вот как? В данный момент это было умно, признала Ашаки. В результате ее длительных отлучек из Новой Напаты по делам Храма здесь осталось немного тех, кто знал ее лично. А те, кто были самыми решительными сторонниками того, чтобы посадить ее на трон, — Зихларз, Джейта и Херихор, — были весьма беззастенчиво устранены с этого совета. Эти люди вынуждены принять факт, что она могла совершить такой поступок, в основном потому, что хотят в это верить.

— Наследница должна произнести такие заявления перед Советом, а затем у Главного Алтаря перед всеми представителями Гильдий и Мастерами, а также перед номархами, — сказал мужчина, носивший символ Леопарда. Он не употребил ни одного из принятых почтительных выражений при обращении к Идайзи.

Ашаки не знала его, за исключением имени — Такарка, поскольку он только недавно вступил в наследственное управление этой самой западной территорией Империи, и то после гибели весьма дальнего родственника. Однако он часто имел дело с белокожими варварами севера, и она автоматически отнесла его к разряду тех, кто мог быть подкуплен Хасти.

Услышать от него такое заявление было теперь сюрпризом.

— Что она и сделает в надлежащее время. Хотя ничего не может быть осуществлено до тех пор, — ловко подстраховалась Идайзи, — пока не будет точно установлена смерть нашего Солнца Славы. Между тем. Наследница пребывает в глубокой медитации и не может сама управлять Империей.

— Конечно, конечно, — забормотал генерал Айтуа, поддерживая Идайзи.

— Если Наследница все еще не присягнула открыто, — настаивал Такарка, — тогда она должна быть вызвана на совет… — Теперь уже он оглядел каждого из своих компаньонов, будто его удивило, что ни один голос не раздался, чтобы поддержать его. — Таков Закон, — добавил он отрывисто и резко.

• Предыдущая
• 40/51
• Следующая