Изгнание - Нортон Андрэ - Страница 44

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая

Талл сделал жест в сторону Элгарет, и та медленно поднялась с пола. Левой рукой она коснулась горла, и неожиданно открыто сверкнул камень на цепи, поверх одежды. Смайр вздрогнул, но Талл казался невозмутим. Он, очевидно, считал, что полностью контролирует обстановку.

Были ли у волшебниц времен Талла камни, подумала Нолар. Способен ли Талл оценить Элгарет как своего противника?

Как ни удивительно, но Деррен тоже двигался, он сел. Нолар не понимала, как он способен вообще двигаться без поддержки, но вот он поднес руку к горлу.

Талл уловил это движение и всмотрелся в пограничника.

— Что у нас здесь? Еще один амулет? Достань, — приказал он, — чтобы мы могли разглядеть.

Деррен достал серебряный медальон в форме листа, висящий на цепи. Рука его упала, утомленная усилием.

Талл презрительным движением пальцев отмахнулся от амулета.

— Несомненно, символ какого-то лесного божества. Мало пользы принесет он тебе! Больше не отвлекай меня: я приближаюсь к самой сути заклинания.

Его прервал спокойный решительный голос:

— Не выйдет.

Это была Элгарет, но Элгарет преобразившаяся. Нолар чувствовала исходящую от нее Силу.

Глаза волшебницы были открыты, один ясный, другой затуманенный, руками она сжимала свой камень.

— Ты не в своем времени, маг, — твердо сказала Элгарет. — И ты, и твои отвратительные планы принадлежат прошлому.

Разгневанный, Талл заскрипел зубами и выпалил:

— Как смеешь ты противиться мне?

Элгарет подняла свой камень. Звонким голосом она провозгласила:

— Я олицетворяю Эсткарп! Я отстаиваю Свет, я представляю Свет, и меня защищает Свет. — Ее камень ярко сверкнул.

Смайр отшатнулся от ослепительного блеска, и даже Талл скорчился, но сразу пришел в себя. Кинувшись к столу, он схватил кинжал.

— Ничтожная волшебница не устоит перед мощью Тени, — взревел Талл. — Ничто не защитит от вечной Тьмы, которая окутает все. Смайр! Дай мне крови этого человека!

Смайр послушно протянул руку и сжал рукоять кинжала.

— Подожди! — послышался чистый голос. Это говорил Деррен, очевидно, полностью владеющий собой. — У меня тоже есть что сказать. — К полному удивлению всех присутствующих, он встал на ноги. — В одном отношении я благодарен твоему заклинанию, — заметил он. — Когда камень снова стал плотью, все мои кости срослись. Кажется, камень Коннард сохранил свою целительную силу, как ты ни старался натравить его на меня.

С ревом Смайр бросился на Деррена, но пограничник, явно опытный боец, легко уклонился, оглядываясь в поисках оружия.

Жестикулируя, Талл возобновил свои заклинания. Элгарет противопоставила им собственные чары, и из ее камня сорвалось ослепительное пламя.

Нолар обнаружила, что может двигаться, но ее что-то сдерживает. Она движется словно в вязкой .массе. Девушка протянула правую руку, демонстрируя свой осколок, который тоже начал светиться, отражая свечение большого камня.

Тем временем Смайр загнал Деррена в угол и готовился нанести смертельный удар. Талл и Элгарет замолчали, оба они явно напрягали силы, стремясь воздействовать на схватку.

Смайр бросился вперед, но в этот момент Деррен коснулся амулета и громко произнес Имя. Его серебряный амулет сверкнул ярче сотни полных лун. Свободной рукой Смайр заслонил глаза, потом закричал в ужасе: злой кинжал вырвался из его руки, повернулся в воздухе и по самую рукоять погрузился в грудь Смайра. Смайр, дергаясь, упал на пол, и у всех на глазах тело его исчезло. Время, обманутое заклинаниями, тысячу лет лишенное возможности действовать, в считанные секунды превратило Смайра в прах, каким он давно должен был быть. Древняя одежда разделила участь своего хозяина. Ошеломленный, не в силах пошевелиться, Деррен смотрел на прах.

Талл что-то крикнул и протянул руку к зловещему колокольчику. Нолар, стремясь помешать звучанию, искала возможности остановить Талла. В сознании ее возникло детское воспоминание о торговце рыбой, и Нолар устремила его к Таллу вместе с остальными своими воспоминаниями и впечатлениями. Она вложила в свое Послание, которому никогда не училась, все свои подавленные страхи, все горести, все отвращение к тому, что он сделал с деревом, чем угрожал беззащитному миру.

Талл пошатнулся, когда его достигло Послание Нолар. Чтобы его сравнили.., с торговцем рыбой! Его, Талла Темного, Талла Великого! Это невыносимо! Он сожжет наглую волшебницу на месте.., но ритм его заклинания был нарушен.

— Поддержи меня, сестра, — воскликнула Элгарет. — Пусть твой осколок освободит камень от этого грязного палача.

Нолар подняла свой осколок и сосредоточила всю его мощь на камне Коннард.

Талл в нерешительности остановился. Его превосходство кончилось. В глазах его мелькнул страх.

Элгарет пела, сеет ее камня окутал Талла, и тот задергался в муках. Нолар видела, что его руки, протянутые к проклятому колокольчику, больше не движутся. Постепенно его бледная кожа начала сереть.

Нолар уже видела этот странный оттенок раньше, когда ноги Деррена превращались в камень. Девушка посмотрела Таллу в лицо. Оно застыло в маске злобы. У нее на глазах оно посерело, глаза потускнели, и Нолар поняла, что заклинание Талла обратилось против него самого. Талл стал безжизненной каменной статуей. На мгновение его пурпурные одежды обвисли, потом потемнели и сморщились, превратившись в обрывки тряпок.

Сияние камня Коннард медленно погасло. Почти невыносимое напряжение Силы, пронизавшей помещение, постепенно спадало.

Со вздохом Элгарет опустила свой камень, — Сестра, — сказала она, — мы хорошо поработали сегодня. Мастер Деррен, прошу тебя, найди подходящую дубинку и разбей эту отвратительную фигуру.

Деррен; получив возможность пользоваться своим телом, разминал руки. Он посмотрел на серую массу, еще недавно бывшую Таллом, и воскликнул:

— С удовольствием, госпожа! — он походил по помещению и нашел металлическое крепление для факела, которым, должно быть, Талл пользовался по ночам. Закутав металл в ткань, Деррен толкал им статую Талла, пока та не потеряла равновесие и не разбилась. Только одна вытянутая рука осталась целой.

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая