Камень предтеч (пер. Л. Ткачук) - Нортон Андрэ - Страница 15

• Предыдущая
• 15/50
• Следующая

Однако глядя на ящик с обезумевшим зверьком, я заметил, как опустилась крышка люка, которую я оставил открытой. Мне кажется, я закричал, да так, что едва не оглох от раздавшегося в шлеме пронзительного вопля. Меня оставили одного. Может быть, на какое-то мгновенье я утратил рассудок? Теперь мне кажется, что да. Только бы добраться до люка, только бы… Я ничего не помню, бросился ли я вперед? Что произошло в те секунды, когда я подавался охватившей меня ужасной панике? Я этого уже никогда не узнаю. Но я оторвался, корабль был неизвестно где, а я, вращаясь, отдалялся от него, уплывал в вечную тьму, без всякой надежды на чью-то помощь.

Дальше я ничего не помню, наверное, потерял сознание. Очнувшись, я почувствовал, что меня тянут, тащат куда-то. Сперва я даже обрадовался. Меня заарканили, я возвращаюсь на «Вестрис». Не важно, убьют меня там или нет. Лучше уж быстрая смерть, чем вечное кружение в пустоте.

Мое плечо, рука болели – боль все усиливалась. Правая рука была вытянута вперед, как будто указывала на какую-то невидимую цель. На перчатке что-то ярко светилось, свет пульсировал, словно энергия, питавшая его, поступала с перебоями. Я следовал за вытянутой вперед рукой, подобно тому, как тело ныряльщика следует за поднятыми над головой, режущими воду руками; меня тянуло с такой силой, что болели все жилы, рука, казалось, превратилась в веревку, притягивавшую меня к якорю.

Я не мог пошевелиться, застыл в одном положении – человек-стрела, устремленный к неизвестной мне цели. Вполне определенной цели, – в этом у меня не возникало никаких сомнений. А веревки не было, нет, я летел в пустоте, следуя за светящейся перчаткой. За перчаткой? Нет! На моем пальце светилось космическое кольцо!

Этот некогда тусклый камень превратился в огонь маяка, зовущий меня все дальше и дальше. Мне удалось чуть-чуть повернуть голову, и я увидел ящик с пушистым существом, блеснувший в лучах отраженного света. Он все еще болтался у меня на поясе, но зверек беспомощно катался взад и вперед, свернувшись в тугой клубок, и мне показалось, что он умер.

Я не имел ни малейшего представления о том, где остался «Вестрис». Чувствовалось, что я двигаюсь с большой скоростью, но повернуться и посмотреть, что находится сзади и по сторонам от меня, я не мог.

Время перестало существовать. Я то приходил в себя, то вновь проваливался во тьму небытия. Далеко не сразу я осознал, что приближаюсь к чему-то. В конце концов, мне удалось уловить очертания того, что некогда могло быть кораблем. Вокруг него, как крошечные спутники вокруг планеты, плавали обломки мусора, иногда они ударялись о корпус, отлетали в сторону и снова возвращались к нему. И кольцо тянуло меня прямо в эту мясорубку. Достаточно самому маленькому обломку задеть меня, и я погибну так же неизбежно, как от луча лазера.

После нескольких неудачных попыток я понял, что мне не справиться с силой, тащившей меня вперед. Рука занемела, суставы были словно заблокированы в одном положении. Как человек я не существовал больше, оставалось орудие, с помощью которого кольцо стремилось к своей цели.

Внутри скафандра мое беспомощное тело, та его часть, которая думала и чувствовала, сжималась и ныла от страха. Я закрыл глаза, не в силах смотреть на открывавшуюся передо мной картину. Но во мне еще теплились остатки надежды, и я снова открыл их. Мы были рядом с внешним кольцом обломков, когда мне показалось, что я заметил какое-то отверстие, возможно, открытый люк или пробоину в обшивке оставленного командой корабля.

Корабль был почти не виден за хламом, кружившимся вокруг него, но я решил, что он больше «Вестриса»; по размерам он был не меньше пассажирского лайнера, но по очертаниям отличался от всех известных мне кораблей. И тут мы попали в первую полосу обломков…

Я замер в ожидании столкновения с зазубренным куском металла, но вдруг заметил: летающий вокруг нас хлам расступается перед лучом, исходящим от камня, словно он был наделен способностью расчищать дорогу перед собой. Я смотрел вперед, не веря своим глазам. Но вот огромный обломок качнулся, пошел вниз и стал медленно удаляться.

Так мы добрались до темного отверстия в обшивке корабля. Я решил, что это люк, правда, на нем не оставалось никаких следов крышки. Но для пробоины отверстие было слишком правильным. Кольцо потащило меня по сводчатым коридорам, освещая тускло блестевшие стены. Тянувшая меня вперед правая рука с силой ударилась о твердую поверхность и стала, против моего желания биться о нее, причиняя мне боль. Она стучала по внутреннему люку давным-давно мертвого корабля и, казалось, требовала, чтобы он открылся. В конце концов моя облаченная в перчатку рука замерла, словно примерзнув к устоявшей перед ней поверхности, а я, извиваясь и дергаясь, дотянулся ногами до пола и встал, упираясь в него магнитными подошвами ботинок; рука же оставалась крепко прижатой к крышке люка.

Оказавшись в замкнутом пространстве внутри корабля, я испытывал такое невероятное облегчение, что на некоторое время забыл обо всем, потом мимолетное ощущение безопасности сменилось пониманием того, что я попал в очередную ловушку. Рука по-прежнему была крепко прижата к двери, и я не мог оторвать ее. Более того, она все сильнее тянула вперед, и вскоре все мое тело распласталось по поверхности двери, словно неведомая сила старалась протащить меня сквозь изъеденный тысячелетиями металл. Я ужаснулся при мысли о том, что мне суждено наверно застрять в этом люке.

Сияние, исходившее от камня, стало тусклым. Если бы оно было таким же, как в космосе, то в этом замкнутом пространстве его блеск ослепил бы меня. Но камень все еще мерцал. Я яростно сопротивлялся его притяжению, пока не замер, прижавшись к двери, выбившись из сил и пав духом.

Я висел, в тупом оцепенении уставившись на светящийся камень, дверь и свою руку, пока до меня не дошло, что мерцание стало более упорядоченным. Теперь оно подчинялось определенному ритму – свет загорался и гас, с различными интервалами между вспышками. Скафандр оставался непроницаемым, но там, где внутренняя сторона перчатки прижималась к поверхности двери, расползалось красноватое пятно. Даже сквозь скафандр я ощущал всплески концентрированной энергии.

Мне снова пришло в голову, что камень пользуется мной как вещью, я был его орудием, а не он моим. Биение стало болезненным, наконец мучительным, но я ничего не мог сделать, чтобы ослабить его. Красное пятно разгоралось, через некоторое время появились черные трещины. По мере того как мои мучения усиливались, дверь начала поддаваться. Вылетев из рамы, она разбилась на мелкие кусочки, а меня втянуло в образовавшееся отверстие.

Мое путешествие закончилось в отсеке, заполненном силуэтами машин, во всяком случае, я принял их за машины. Эта часть корабля оставалась нетронутой, как будто ее не коснулась та разрушительная сила, которая его уничтожила. Камень тянул меня вперед по лабиринту из брусьев, цилиндров, решетчатых конструкций и труб и привел к контейнеру, на дне которого виднелся лоток. В лотке лежали какие-то черные комки. Рванувшись еще раз, камень распластал мою руку по смотровому окошку контейнера и вспыхнул ослепительным светом. Через окошко было видно, как один из комков слабо заблестел в ответ. Потом камень погас, рука бессильно упала и повисла вдоль туловища мертвым грузом. Я был один в темном чреве давным-давно брошенного корабля.

Согнувшись, я двинулся вперед и почувствовал, как ящик, в котором путешествовал мой спутник, ударил меня по бедру. Я не знал, сколько воздуха оставалось в баллоне моего скафандра, но вряд ли его могло хватить надолго. Очевидно, камень привел меня к гибели. Правда, мне не придется вечно кружиться в пустоте, но зато я навсегда останусь в этой гробнице из разрушенного взрывом металла.

У представителей моего вида с древних времен со хранился страх перед темнотой и тем, что может в ней таиться. Я поднял левую руку и несколько раз без всякого результата надавил на кнопку, расположенную на поясе, наконец вспыхнул узкий лучик света и выхватил из темноты контейнер с комочками, которые когда-то, вероятно, были камнями, по силе не уступавший тому, что был вставлен в мое кольцо. У меня не оставалось никаких шансов на спасение, вряд ли я смог бы отыскать каюту, в которой еще сохранился воздух. Но нельзя же стоять и ждать, пока удушье прикончит меня!

• Предыдущая
• 15/50
• Следующая