Весна войны - Каменистый Артем - Страница 29

• Предыдущая
• 29/68
• Следующая

– Рения и Тадий очень сильно нас подвели, – вздохнул преподаватель. – Надо сжечь тело Тадия… то, что осталось. Таков обычай. Но это, разумеется, потом, когда наверху спокойнее станет. Когда-нибудь… Влад, что дальше делать? Какие планы?

Тот кивнул на Эйса:

– Он делает пушку против дронов. Ручную. С пушкой и карабинами войско церковников станет гораздо сильнее.

– Я тут подумал на досуге. Вы же все рассказывали, что у церкви есть древнее оружие эффективное. Так зачем терять время на карабины и прочее?

Ответил Либерий:

– Эффективное оно было раньше. Каждый год что-то ломалось или просто прекращало работать почему-то. Починить, исправить, что-то сделать никто не мог, не осталось таких знаний. То, что еще действует, против броневых машин почти бесполезно. Да и мало у нас старого оружия. Пугнуть людей еще хватает, а для войны уже нет. Если вы сможете обеспечить нас пушками и карабинами, все наши будут за вас. Весь боевой орден. Как я уже говорил.

– Но не конклав? – уточнил Влад.

– Там тоже не все мхом поросли, есть и понимающие люди или те, кого можно заставить понять. Да и конклав уже не тот, далеко не все решает. Орден теперь не пустое место, не просто кучка воинов, как раньше, у нас власть реальная. Мы с конклавом сами разберемся – это уже не ваша забота. Ваша забота – оружие.

– Как ты думаешь добраться до своих? – задал Влад новый вопрос.

– Пока не вижу никаких вариантов, кроме Эхнатона. Подбросишь?

– Смотря сколько приплатишь, – усмехнулся Влад.

– Если у нас все получится, оплату стрясешь уже с нового конклава, – отбрехался ловкий церковник.

– Вы собираетесь на север лететь вдвоем?! – напряглась Тейя.

– А есть другие варианты? – поинтересовался Влад.

– Да. Ты контролер. Ты не должен рисковать. Но всегда зачем-то рискуешь. Так нельзя. Могу полететь хотя бы я.

– Совершенно исключено, – твердо заявил Влад.

– Мне непонятно твое предубеждение против женщин, но даже если не я, есть другие варианты: Эйс, Мерик, Адинри. Чем они плохи? Адинри, может, и не был в бою, но он мужчина, и по твоей странной логике должен справляться. К тому же Эхнатон может и сам доставить пассажира, а потом вернуться. Надо только правильно инструкцию составить.

– Он и без инструкции справится. Эхнатон умный.

– Профилактика ему не повредит, – рассеянно прокомментировал погруженный в свои мысли Эйс.

Влад пригрозил ему кулаком:

– Я тебе профилактику устрою, если прикоснешься к его мозгам. У меня вообще-то целый план: Эхнатон перебрасывает меня к базе с персоналом, оставляет там и летит на север, к церковникам. Высаживает Либерия и возвращается ко мне. А там или на базу с персоналом переместимся, или сюда их перевезем.

– Ты так уверен, что персонал жив? – удивился Адинри.

– Вы все видели, как устроена эта база. Та, что с персоналом, скорее всего, так же хорошо защищена. Судя по данным Коса, местность там не сильно пострадала. Люди, скорее всего, живы, и мы попробуем до них добраться. Сами понимаете, что, кроме контролера, страж базы никого не подпустит. Так что лететь придется именно мне. И это куда безопаснее, чем несколько дней или недель трястись верхом на переделанном пылесосе.

– А если не получится? – спросила Тейя. – Если база повреждена? Если страж не откликнется?

– Тогда я отвезу Либерия и вернусь обратно.

Тейя перехватила его на выходе из мастерской Эйса, когда Влад собирался отправляться к себе «на покой». Сильно волнуясь, что было ей несвойственно, запинаясь, она срывающимся голосом пролепетала:

– Извини, что вчера ударила тебя. Мне трудно понять, зачем я это сделала. Такое не планировала совершенно.

– Да я не обиделся и все понимаю. От волнения это. К тому же тебе куда хуже пришлось: об мою челюсть можно кирпичи ломать, а вот у тебя кулак далеко не боксерский.

– Боксерский?

– В мое время спорт такой был: люди молотили друг друга кулаками.

– Какой-то странный спорт.

– Мне у вас тоже много чего странным кажется.

– Влад, мне можно попросить тебя не летать на север? Вот так попросить, лично.

– Ты же сама слышала – это очень нужно. Никак без меня не обойтись.

– Либерий может полететь один. Войска церковников хватит, чтобы убить всех радикалов. Не нужен персонал той базы.

– Не уверен. К тому же нам надо еще будет доставить оружие церковникам. Изготавливать его на месте я не рискну: союзники они очень специфические, а соблазн прибрать такое производство к рукам велик. Ведь достаточно иметь одного древнего с биометкой и копир. Нам надо попытаться добраться до персонала Красной Сети. Нас очень мало, а там должны быть отличные специалисты. Да и голову мою надо срочно исправлять. То, что приступов долго не было, еще ничего не значит. Они ведь непредсказуемые. Ты же сама все понимаешь.

– Да. Я понимаю. Этим понимаю, – Тейя указала пальцем на свою голову. – Но другим, не знаю чем, я почему-то понимаю совсем другое. Мне кажется, что на севере с тобой обязательно случится плохое. Я не хочу, чтобы ты ушел туда. Очень не хочу. Влад, скажи, пожалуйста: как ты ко мне относишься?

– Очень хорошо отношусь, ты же знаешь.

– Это не ответ.

Влад совершенно неожиданно для себя разразился потоком слов:

– Помнишь, я рассказывал, что попал сюда, в это время, из-за того, что убил человека? Я убил его за то, что он убил мою девушку. В моем языке есть слово «любовь». Не знаю, есть ли оно в твоем. Так вот, я ее любил. И думал, что такое бывает лишь раз в жизни. И думал так до тех пор, пока Кос не показал мне запись твоего выступления и не рассказал историю о девушке, которая летает вокруг Земли, каждые несколько лет просыпаясь на несколько мгновений, чтобы увидеть планету, превратившуюся в кладбище. Кладбище всего ее народа. Уже тогда, еще ни разу не видев тебя, я что-то ощутил… такое. А когда увидел, познакомился… Тейя, я тебя люблю и думаю, ты это прекрасно понимаешь. Вы, женщины, такое почему-то чувствуете сразу. Прошу тебя, не надо давить на мои чувства. Хочу я или нет, но лететь на север придется. Мне будет гораздо легче, если ты меня отпустишь, а не будешь пытаться удержать. Обещаю, что рисковать не стану. Я буду очень осторожным.

Тейя слушала молча, лишь голова ее опускалась все ниже и ниже. Поняв, что Влад выговорился, она встрепенулась, сжала губы, зажмурилась, будто принимая решение на уровне «прыжка в ледяную воду с большой высоты», и неожиданно неуверенным, даже застенчивым тоном выдала:

– Да, у нас есть слово со смыслом таким. Оно описывает сильные чувства. Эмоциональную привязанность. Влад, Эйс через два дня или раньше сделает свою пушку. И вы сразу улетите. Это все время, что нам осталось. Я хочу, чтобы ни одна минута не пропала. Уйдем отсюда, нам глупо стоять в коридоре.

– Куда? – тупо спросил Влад.

– Ну, раз я все понимала, то и ты понимать был должен. У меня тоже чувство. Привязанность. Брать меня на север ты не станешь. Время. Его мало осталось. Терять его не хочу. А ты хочешь?

Влад не успел ответить: Тейя развернулась и направилась в сторону жилых помещений. С самым дурацким выражением лица он поспешил за ней. Скажи девушка в этот момент, что не отпустит его на север, он бы, пожалуй, ни слова возразить не нашел.

Но больше она об этом ни разу не заговаривала.

В длинном котловане глубиной в два человеческих роста суетились четыре десятка монтажных дронов. Разных размеров и специализации, они казались кучей растерянных муравьев, действующих хаотично, без какой-либо системы.

На самом деле система имелась. Каждый из дронов действовал в рамках своей программы, внося частичку труда во имя выполнения единого плана.

Чуть дальше, в таком же длинном котловане, орудовали аналогичные дроны и в таком же количестве. Они выполняли свою часть работы, сооружая симметричный элемент главного плеча устройства, в незапамятные времена названного «ценатер». Или «фокусатор» – в вольном переводе термина на русский язык.

• Предыдущая
• 29/68
• Следующая